Наталья Калинина - Малиновый запах надежды Страница 47

– Эх, Мартышка... Не на такой финал я надеялся.

– Я тоже, – честно ответила я.

– Саш, через десять минут у меня перерыв, если хочешь, пообедаем вместе. И за обедом ты подробней расскажешь о своей поездке. А я у тебя совета спрошу.

– Какого совета? – заинтриговалась я.

И Леонид смущенно улыбнулся:

– Потом, Саш.

И не успела я что-либо спросить, как дверь открылась, и в кабинет вошел высокий парень в костюме.

– Леонид Николаевич, извините, что прерываю, но вы просили зайти сразу, как только будут новости. Виктор обнаружил вот это, – с этими словами он положил на стол Лелика белый неподписанный конверт. – Мы уже проверили содержимое. Ничего опасного нет, лишь странная записка. На угрозу не похоже. К сожалению, Виктор не видел, кто принес это. Конверт положили еще до его прихода. Но мы работаем, Леонид Николаевич.

– Хорошо, – ответил Леонид и метнул на меня настороженный взгляд. – Ты свободен, Семен. Скажи секретарше, чтобы больше никого ко мне не пускала.

– Есть! – по-военному отсалютовал парень и, еще раз извинившись, направился к двери.

А я, наполняясь едким подозрением, проводила его коротким взглядом и, когда он вышел, схватила конверт.

– Александра, что ты себе позволяешь?! – закричал Леонид.

Но я уже распечатала его и вытащила на свет бумажный листок с наклеенными буквами. «Скоро узнаешь больше», – гласила надпись.

– Что ты себе позволяешь, Леонид?! Откуда у тебя это? Записка была адресована мне, не так ли?

– С чего ты взяла, что тебе? – попытался выкрутиться Лелик. – Конверт не подписан...

– Я уже получила несколько таких «писем» и научилась узнавать их! Я жду твоих объяснений, Леня! Что это значит – «мы работаем...»?! Ты что, приставил своих людей шпионить за моей квартирой? Но я тебя об этом не просила!

– Я хотел помочь, Саша!

– Мог бы предварительно спросить у меня, хочу ли я помощи!

– У тебя спросишь, как же. У тебя на все один ответ: «Не надо, я справлюсь сама, это мое дело!»

– Но это и правда мое дело!

– Меня напугали те часы, которые тебе подкинули, Александра! Тебе могли угрожать, и я хотел обезопасить тебя!

– Обезопасить? – изогнула я рот в усмешке. – Я же тебе сказала, что никакой угрозы часы не представляли! Они принадлежали одному близкому мне человеку...

– Да, знаю, твоему бывшему жениху! – горячо выкрикнул он и тут же прикусил язык.

– Откуда ты это знаешь?! Твои бравые ребята из службы безопасности успели выяснить и это?

И по тому, как отвел глаза Леонид, я поняла, что попала в точку.

– Саш, ты мне ничего о себе не рассказывала, – принялся оправдываться он. – Я хотел знать о тебе больше: кто ты, откуда, чем занималась раньше. И это было не просто любопытство! Как я понял, у тебя возникли какие-то проблемы, которыми ты не делилась. А мне хотелось помочь! Но для этого надо было узнать о тебе больше.

– Го-осподи, Лелик! Ну как ты не понимаешь? Это неприлично! Неприлично – лезть туда, куда тебя не просят! Это бестактнее, чем читать личный дневник! Нахальней, чем лезть в мысли! Грязнее, чем подглядывать за парой, занимающейся любовью! Если я не захотела что-то рассказывать, значит, у меня были на это причины! Я себя сейчас так чувствую, будто голой прошлась по улице!

– Саш, послушай...

– Не хочу я тебя больше слушать! Звони своим ищейкам и отменяй слежку за мной и моей квартирой! Немедленно!

Леонид хотел возразить, но в итоге не стал спорить. Не спуская с меня взгляда, будто опасаясь, что я выкину что-то выходящее за рамки приличия, он поднес к уху мобильный и приказал:

– Семен, давай отбой.

– Ну, довольна? – спросил он, кладя мобильный на стол. Но я не успела ему ответить, потому что в этот момент входная дверь вновь открылась.

– Света, я же сказал, чтобы ты ко мне никого не пускала! – заорал Леонид.

Но в кабинет вплыла разодетая в меха и крепко надушенная девица, в которой я безошибочно узнала банкирскую дочку.

– Ну что ты та-ак сердишься? Это же я, – пропела Ниночка.

И в этот момент заметила меня. Гневно сверкнув глазами, она развернулась к шумно сопящему Леониду и отрывисто спросила:

– А что здесь делает она? Ты же мне сказал, что порвал с ней!

– Не беспокойтесь, Нина. Он вас не обманул. Я уже ухожу.

С этими словами я встала и, не прощаясь, вышла.

На улице, за время моего недолгого пребывания в офисе Лелика, пошел снег. Я остановилась во дворе и подняла вверх лицо. Крупные снежинки падали мне на ресницы, на лоб, на щеки и таяли. Я ловила их горячими губами – холодные кристаллики, соленые на вкус, чтобы остыть немного от клокочущих внутри и не находящих выхода противоречивых чувств. Я расплавлюсь, если не остыну. Сварюсь, сгорю, выпарюсь.

Дьявол и святые. Что я до сих пор делаю тут, во дворе этого здания, из окон которого наверняка уже торчат подзорные трубы недремлющей службы безопасности Леонида Николаевича Туманова? Бравые ребята, любители перебрать чужое белье. Интересно, как реагировал Лелик на выкладываемые ему на полированный стол мои «прегрешения»?

Трусики – роман с клятвами в вечной любви, почти переросший в крепкое замужество, бюстгальтер – авария с последующим лечением физических и душевных травм в больницах. Не входит ли в этот список и больница для душевнобольных? И на десерт – чулки с подвязками – попытка самоубийства (если верить словам Малютина). Что там еще бравые ребята из службы безопасности раскопали, эти профессиональные собиратели пазлов в цельные картинки? Может быть, я зря отказалась от их помощи?

Следующие недели оказались на удивление спокойными: без потрясений, без новых записок. Я вставала, как обычно, в семь, собиралась и шла на работу. Отрабатывала смену и возвращалась домой – к телевизору, к диску с Тимкиным голосом, к недочитанной книге. Дважды мне звонил Леонид, но я не отвечала. Несколько раз я сама брала телефон, чтобы позвонить Кириллу, но, набрав его номер, сбрасывала вызов. Я не чувствовала себя готовой к встрече, несмотря на то, что скучала по нему.

Со дня возвращения из поездки я приобрела вредную привычку – вечерами просиживать на сайте «Одноклассники» в ожидании, что появится пользователь, представившийся Тимофеем Лазариным. Но нет, его страница пустовала, не пополнялась новыми сведениями, и я с горечью убеждалась, что была она не чем иным, как пустой обманкой. Но кто ее завел, кто?

Время плавно вошло в декабрь, осень влилась в зиму, на землю наконец-то ковром лег снег.

Закончился мой нелюбимый месяц ноябрь. И я почувствовала некое облегчение, будто дочитала до конца сложную и скучную книгу, которую нельзя было бросить на середине.