Ирина Касаткина - Встретимся у Амура, или Поцелуй судьбы Страница 47

Когда Настя известила об этом подругу, Наташка принялась визжать и прыгать, как сумасшедшая. И допрыгалась до того, что низовой сосед дядя Петя застучал по трубе водяного отопления, – так он всегда делал, когда его беспокоили. То, что трубы могут из-за этого потечь, его волновало значительно меньше.

Вечером Наташкина мамаша притащила Снегиревым в знак благодарности огромного гуся.

– Да вы что, Белла Викторовна! – возмутился отец. – Я же ничего такого не сделал, только узнал. Сейчас же заберите его обратно.

– Не заберу! – уперлась та. – Вы беспокоились, звонили. И Настя столько ей помогала. Мы у вас по гроб жизни в долгу.

– А давайте его зажарим и вместе съедим, – миролюбиво предложила Галчонок. – И по рюмочке! Отметим их поступление.

Все с этим радостно согласились и тут же разбежались по своим делам, поэтому заниматься гусем пришлось, конечно, Насте. Она его помыла, посолила-поперчила, намазала сметаной, натолкала внутрь яблок и поставила в духовку. Вскоре по квартире разлился непередаваемо сладостный аромат жаркого. Он проник на лестничную клетку и достиг Наташкиного носа. Немедленно примчавшись, та принялась слезно умолять Настю отрезать кусочек, иначе она вымрет, как мамонт. Но Настя дала ей бутерброд с колбасой и прогнала прочь, заявив, что гусь еще не созрел.

Через непродолжительное время Насте показалось, что за дверью кто-то скребется. Заглянув в глазок, она увидела принюхивающуюся к дверной щели Наташку. Подруга тоже почувствовала Настино присутствие и принялась жалобно скулить, умоляя открыть. Ворвавшись, она вихрем пронеслась на кухню и едва не с головой влезла в духовку. Гусь к тому времени уже зарумянился, покрывшись хрустящей корочкой, – короче, достиг нужной кондиции. Пришлось отрезать ей крылышко, в которое она тут же вцепилась с довольным урчанием. А вечером от гуся остались лишь горстка косточек да теплые воспоминания.

Глава 15. Дорога к морю

Месяц в гостях у бабушки пролетел незаметно. Настя отдыхала, отсыпалась, объедалась клубникой и черешней – этим летом ягоды уродились в изобилии, – и читала запоем все, чем была богата местная библиотека. С удовольствием помогала бабушке Заре в огороде: полола, окучивала картофельные кусты и объявила настоящую войну колорадским жукам, покушавшимся на их будущее пюре. Не обошлось без происшествий. С детства Настя любила, взобравшись повыше на дерево, растянутся на толстой ветке и оттуда любоваться видом на поселок и окрестности. Вот и на этот раз – она залезла на старую яблоню и долго глядела на проплывающие облака, пока не задремала. Да ка-ак загудела с верхотуры – прямо на грядки. К счастью, обошлось без серьезных травм: ее задержали спружинившие нижние ветки, – отделалась синяками да поцарапанной физиономией.

Весь месяц Настя мечтала о путешествии с папой и мамой на автомобиле. К концу июля она уже с нетерпением ждала приезда отца. Последние дни перед отъездом семейство Снегиревых пребывало в крайнем волнении, постоянно переходившем в ожесточенные споры – в основном из-за багажа. Каждый считал, что именно его вещи необходимы в дороге, а остальные просто дурью маются, набирая всякую ерунду, без которой вполне можно обойтись. Обычно уступчивый папочка, невзирая на яростные возражения женской половины, упорно намеревался взгромоздить на крышу машины складную лестницу.

– На что она тебе сдалась? – возмущалась Галчонок.

– А вдруг мне понадобится залезть на дерево? – доказывал он. – Например, если за мной в лесу погонится медведь.

– Ты что, от него с лестницей будешь убегать?

– А вдруг мне захочется шишек набрать? Кедровых. Или яблок нарвать.

– Кедры в Сибири растут. Не выдумывай! А яблоки в чужих садах. Хочешь нарваться на неприятности? Оставь лестницу дома!

– Да, а ты зачем столько нарядов набрала? Кому ты их собираешься демонстрировать? Зайцам?

– Но мы же заедем в Москву. И в Муром к твоему брату. Может, в театр сходим или в гости. И на море вечерком – в кафе или на концерт.

– В Москву на машине? И не мечтай! Там знаешь какое движение. Возьми что-нибудь одно, – зачем столько тряпок?

– Это не тряпки! Тебе достаточно одного костюма, а мне нет, я женщина.

Во время этих дебатов Настя старалась держаться в сторонке, чтобы, не дай бог, переключить внимание на себя, ведь и она была грешна: набрала с десяток обожаемых детективов, чтение которых все откладывала из-за экзаменов. Но попытки их припрятать не помогли – перед самым отъездом отец бдительно перерыл ее вещи и почти все выбросил. – Глазам тоже нужен отдых, – заявил он дочери, – ты и так последние месяцы от книг не отрывалась.

– Я без книг не могу! – возмущалась Настя. – Что я буду делать на море?

– Загорать. Купаться. Гулять.

– Лежать на пляже и не читать? Да я со скуки помру! Почему вам можно брать, что хотите, а мне нет? Это нечестно!

– Потому что командую парадом я! Ладно, можешь взять журналы с кроссвордами.

– Не хочу журналы, хочу Акунина! И такое с утра и до вечера.

– Когда мы, наконец, тронемся? – тоскливо вопрошала Галчонок. – Уже не верится, что этот момент настанет.

– Первым с вами тронусь я! – И отец гневно крутил пальцем у виска. – Кто скажет, что я забыл взять?

– Деньги, – пыталась угадать Настя.

– В бумажнике.

– Паспорт и права.

– В бардачке.

– Аптечку.

– Положил.

– Голову! – язвила Галчонок.

– На плечах. Ладно, хватит. Поели? Тогда присядем на дорожку – и в путь.

Наташка перед отъездом так и не зашла к Насте – не могла смириться, что та уезжает, да еще на машине. Хотя через неделю сама отправлялась с родителями на море. Но ей эта поездка ничем не улыбалась. Быть все время под наблюдением мамаши – такая тоска! То ли дело путешествие на автомобиле, пусть даже с предками, – но зато сколько впечатлений! И море, и лес, и Питер. И потому она смертельно завидовала подруге.

Выезжая со двора, путешественники неожиданно увидели у ворот всю четверку друзей: Наташку с Ирочкой, Никиту и Вадима. Те, как по команде, повернули головы в сторону машины и замахали руками. Отец, конечно, остановился, и Насте пришлось пройти через обряд прощальных объятий, напутствий и поцелуев. Правда, целовали в основном девчата, а мужская половина только потрясла руку и пожелала счастливого пути. Потом они долго махали им вслед, пока машина не скрылась из виду.