Ники Пеллегрино - Итальянская свадьба Страница 47

— Это значительное продвижение по службе, — гордо заявил Беппи. — Как правило, второго помощника официанта сначала повышают до первого помощника, и только потом разрешают обслуживать клиентов. Теперь все эти богатеи будут сидеть за моими столиками. А это лишние деньги, Катерина, так что если не буду транжирить, то смогу и откладывать, и отсылать домой, в Равенно. Но это значит, что я не смогу поехать с тобой в Англию, по крайней мере не сейчас.

— Но когда-нибудь?

Он улыбнулся и поцеловал меня, но ничего не сказал.

Вечер был прохладный. Близилась осень, и римские модницы уже переоделись в шерстяные костюмы и элегантные свитеры. Только я по-прежнему ходила в ситцевых юбчонках и платьях собственного изготовления. Весь день у меня зуб на зуб не попадал, так что, когда Беппи предложил выйти из бара и немного прогуляться по Пьяцца Навона, я восприняла это без энтузиазма.

— Но здесь так тепло, — сказала я. — Давай закажем еще выпить и посидим тут, а?

— Нет-нет. — Казалось, он едва мог усидеть на месте от возбуждения. — Пойдем прогуляемся. Там так красиво в темноте, когда все фонтаны начинают подсвечивать.

— Но я там закоченею в этом тонюсеньком платье.

— Мы быстро согреемся, вот увидишь.

Как всегда, я не смогла устоять перед его обаянием. Через десять минут я уже гуляла с ним под руку по Пьяцца Навона. В уличных кафе за поздним ужином или аперитивом еще оставались запоздалые посетители. И конечно, там были другие парочки — гуляли, как мы, под ручку или сидели у фонтанов.

Беппи молчал. Мы кружили по пьяцце, и его, казалось, донимали какие-то мысли. Я волновалась, не понимая, что с ним происходит. Что его гложет — уж не проблемы ли его сестры?

— А помнишь, как ты в первый раз увидел меня за столиком кафе? Мы с Одри и Маргарет тогда пили там дорогущий кофе, — сказала я, пытаясь отвлечь его от тяжелых раздумий.

— Да, конечно помню. — Он улыбнулся. — Кажется, будто это было давным-давно, верно?

— Не так уж и давно, всего каких-то несколько месяцев назад, — напомнила я ему.

— С другой стороны, достаточно давно…

Мы остановились возле фонтана, издавна служившего местом наших встреч, и Беппи повернулся ко мне.

— Достаточно давно для чего? — уточнила я.

— Для того чтобы я понял, как сильно я тебя люблю, — отвечал он так тихо, что я едва расслышала его слова.

— Я тоже тебя люблю, Беппи.

Мне хотелось повторять ему это вновь и вновь.

Минуту он безмолвно смотрел на меня, будто решая, что сказать дальше.

— У меня почти ничего нет, Катерина, ты сама видела, — начал он. — Но с этим продвижением у меня, возможно, появятся перспективы. Так что единственное, что мне хотелось бы знать, — это…

— Да?

— У меня даже обручального кольца для тебя нет, но… Ты пойдешь за меня замуж, Катерина?

Я ответила не сразу, слишком потрясенная, чтобы говорить.

— Катерина? — В его голосе звенела тревога.

— Да-да, конечно да. Я выйду за тебя замуж.

— Нет, серьезно? — недоверчиво переспросил он.

— Серьезно.

Беппи на радостях испустил торжествующий вопль.

— Она согласилась стать моей женой! — объявил он посетителям уличного кафе. — Правда, я самый счастливый человек на земле?

А они одобрительно завопили в ответ:

— Auguri![28]

Я немного смутилась, особенно когда кто-то подослал к нам официанта с двумя праздничными бокалами просекко. Но когда мы уселись у фонтана, потягивая игристое вино, я почувствовала себя столь же счастливой, как и любая другая только что обручившаяся девушка. Меня ничуть не смущало отсутствие обручального кольца на безымянном пальце; не думала я и о проблемах, подстерегавших нас. Меня полностью поглотило одно-единственное чувство: я любима. У меня есть жених.

Мы даже не обсуждали предполагаемую дату свадьбы. И он, и я просто чувствовали себя на седьмом небе оттого, что мы вместе, и от души наслаждались нашим маленьким счастьем, созданным нами друг для друга.

Было уже поздно, когда он с прощальным поцелуем оставил меня у дверей пансиона синьоры Люси. Как я и предполагала, Маргарет уже крепко спала. В ногах кровати громоздились ее уложенные вещи. Обнаружив, что у нее достаточно денег, чтобы оплатить билет на поезд и паром до самого дома, утром чуть свет она уезжала. Совсем недавно при мысли о расставании с еще одним другом мне становилось грустно, но теперь все это отодвинулось на задний план, потому что Беппи выбрал меня. Отныне он и моя семья, и мой друг. Я полночи провалялась без сна, думая о нем.

16

На следующее утро мне, чтобы проснуться, понадобилось несколько порций крепкого кофе Анастасио. Мы с Маргарет решили в последний раз позавтракать вместе, прежде чем она сядет в такси и поедет на вокзал. Решив кутнуть напоследок, мы купили два маленьких сдобных рогалика с сахарной пудрой и начинкой из заварного крема. Вдобавок Анастасио угостил нас пирожными с шоколадной начинкой и орешками, сообщив, что это за его счет.

— Как же мне будет их не хватать! — вздохнула Маргарет. — А еще мне будет не хватать свежей моцареллы и тоненьких ломтиков пиццы, что продают в магазинчике на углу.

В Италии она немного поправилась, но ей это шло.

— Через пару дней тебе придется довольствоваться сосисками и пюре с луковой подливой, — усмехнулась я.

Она нахмурилась:

— Помню, помню, и не могу сказать, что с нетерпением этого жду. Как бы мне хотелось, чтобы и у нас дома можно было поесть итальянской стряпни. Я бы ничего другого и в рот не брала.

Хоть я и не была помешана на еде так, как Маргарет, но не могла не заметить, что даже в самых бедных итальянских семьях едят лучше, чем у нас, в Англии. Это были простые блюда, но всегда щедро приправленные чесноком или базиликом. Каждая отправленная в рот порция съедалась со смаком, а не проглатывалась наспех, лишь бы утолить голод.

— Может, тебе стоит попробовать приготовить дома что-нибудь из итальянской кухни? — предложила я.

— А где я, по-твоему, раздобуду необходимые продукты? Нет уж, сосиски так сосиски, и пусть будет луковая подлива, как ты сказала.

Я ни словечком не обмолвилась ей о предложении Беппи. Во-первых, я боялась, что она не обрадуется за меня, а во-вторых, что у нее обязательно найдется какой-нибудь разумный довод — из тех, что я предпочла бы не слышать. Так что пока единственными, кто знал о нашей помолвке, были незнакомцы из уличного кафе. Я решила, что лучше оставить все как есть; по крайней мере, до тех пор, пока я не напишу родителям, сообщив им эту новость в письме.

Мы погрузили ее вещи в багажник такси и попрощались, стоя на обочине мостовой.