Империя Страсти (ЛП) - Кент Рина Страница 48

Я не могу контролировать возбужденный крик, который срывается с моих губ, или стоны и хныканье, следующие за этим, когда он продолжает делать то, что обещал.

К тому времени, когда я кончаю на его руку, мрачное предчувствие нависает над моей головой.

Это то, что он имел в виду, говоря о моем контроле? Или все гораздо хуже?

Глава 20

Кингсли

Я выпиваю с Николо в клубе Лучано в центре города, когда он сбрасывает бомбу.

— Ходят слухи, что Бруно освободится до следующего дня рождения своей дочери. И под слухами я имею в виду свою информацию.

Я делаю паузу, открывая Зиппо, и смотрю на него.

— Что?

Он прислонился к кожаной спинке ВИП-кабинки, которую мы занимаем, сигарета болтается у него во рту.

— Возможно, он думает о том, чтобы превратить ее день рождения в дату смерти. Это поэтическая вещь, которую делают некоторые отцы, забирая назад жизнь, которую они дали.

Мой пульс начинает стучать в ушах со скоростью смертоносной бомбы. Но я настойчиво открываю и закрываю Зиппо, сосредоточив свое внимание на Николо, который выглядит слишком расслабленным из-за фактов, которыми он только что поделился. Похоже, он не замечает моей реакции, или замечает и игнорирует ее в любом случае, он устанавливает зрительный контакт с одним из своих сотрудников, и они устремляются к нему с бутылкой Макаллан.

Хаос в клубе не может проникнуть в пределы моего черепа. Громкая музыка отходит на задний план, приобретая значение использованного презерватива. Вонь крепких духов, пота, секса и алкоголя висит в воздухе, как мрачное облако.

Но я не обращаю внимания на все эти детали. Я даже не обращаю внимания на бутылку, которую он мне предлагает.

— Ты можешь остановить это.

— Нет, не могу. Бруно один из наших верных солдат и доверенное лицо Лазло. Я мог бы защитить рыжую, но не за счет того, чтобы покончить с Бруно. Моя идея защиты не дать ему убить ее, а это ни в коем случае не означает лишение жизни Бруно. Кроме того, она не выполняет свою часть сделки. Матео все еще женат на золотоискательской блондинке, а он ведет себя как ее отвергнутый щенок.

Он дергает подбородком в сторону своего брата, который отвергает ухаживания двух длинноногих брюнеток и находится в секунде от того, чтобы вышвырнуть их из клуба.

— Протесты твоего брата против развода касаются его и тебя, а не Аспен. И это ее гребаное имя, кстати. Используй его.

Он приподнимает бровь.

— Ты защищаешь ее, Кинг?

— Я констатирую факты. За последние две недели она принесла тебе больше денег, чем все твои солдаты вместе взятые. Мне, блядь, все равно, крутишь ли ты это вокруг своего члена, засовываешь в задницу или пропитываешь кровью. Лишь бы ты выполнил свою часть сделки и обеспечил ей защиту, о которой она просила.

— Обеспечу, но только на моих условиях. — он выпускает облако дыма в мою сторону. — Но, если все пойдет наперекосяк, а так всегда бывает, я не несу ответственности за сопутствующий ущерб.

— То есть?

— Я уже передал сообщение Бруно, что рыжеволосая теперь под моей защитой. Несмотря на то, что он находится под прямым приказом Лазло, он принял это и пообещал не идти против меня. Так что пока он не нарушит это обещание, я не стану активно подготавливать его гибель.

Я захлопываю зажигалку, сужаю глаза.

— Ему не нужно выходить, чтобы навредить ей. Он делает свою работу из-за решетки.

— Нет улик.

— К черту. Ты слышал, как эти подонки упоминали его имя в подвале.

— Это было до того, как я передал Бруно сообщение.

— Ох, я вижу, к чему все идет.

— Не хочешь рассказать поподробнее?

— Еще в школе ты окружал себя как можно большим количеством людей, учениками, учителями, персоналом, директорами. Всеми. Это был не конкурс популярности, а скорее продуманная стратегия «разделяй и властвуй». Все они были частью твоей шахматной доски, которую можно было и нужно было использовать в дальнейшем. Сейчас ситуация схожа. Ты не хочешь терять услуги Бруно, но тебе также нравятся деньги, которые приносит Аспен, поэтому ты сохраняешь обоих. Но ты кое-что забываешь, Ник.

Он закидывает одну ногу на другую и зажигает сигару, затем выдувает дым в мою сторону с беспечностью повелителя гедонистов.

— И что же?

— Я никогда не был частью твоей жалкой толпы, стратегий или чертового комплекса бога. Это будет холодный день в аду, прежде чем ты используешь меня или кого-то близкого ко мне.

— Так рыжеволосая близка тебе?

— Аспен это ее гребаное имя. И она мать моей дочери.

— Это то, чем ты кормишь свой мозг, чтобы лучше спалось по ночам?

— Нет, Ник. Ты не используешь тактику перескакивания и не меняешь тему, сосредоточиваясь на мне. Речь идет о тебе, так почему бы тебе не сказать мне, какого черта ты играешь на этот раз?

— Не играю. Это… наблюдение. Мой старик говорил, что есть два типа монстров. Те, которые бродят на свободе, как ты и я, считают небо пределом и даже думают о его покорении. Другой тип это такие, как Бруно, которые большую часть своей жизни провели взаперти. Их цель не мир и не небо. У них цель — уничтожить того, кто затолкал их в эту камеру.

— В таком случае, ему следует обратиться к начальнику тюрьмы.

Он улыбается с холодностью, замораживающая воздух.

— Ты знаешь количество охранников, которых Бруно убил или стал причиной их смерти?

— Нет, но уверен, что ты меня просветишь.

— Двадцать пять. Жизнь за каждый год, проведенный им за решеткой. И каждый раз кто-то из его подчиненных или тюремных приятелей брал вину на себя. Так что даже если ты или кто-то другой пошлет кого-нибудь избавиться от него, пока он за решеткой, ничего не выйдет. У него там царство беззакония, в которое никому не позволено входить, и уж тем более твоему любимому закону.

— То есть хочешь сказать, что мы должны собраться и ждать?

— У вас нет выбора, кроме как ждать. Принуждение себя это лишнее.

Я, наконец, беру напиток и делаю долгий глоток, но даже ожог не в состоянии прогнать множество сценариев, вторгающихся в мою голову.

Николо говорит о делах, а я слушаю его лишь наполовину. Число его людей, которых я спас от тюрьмы, становится бесчисленным, и хотя я считаю себя лучшим адвокатом по уголовным делам в мире, это превращается в переутомление.

Его головорезы похожи на необученных собак. Или, может, они хорошо выдрессированы Николо, чтобы быть в постоянном стремлении бросить свой вес и тем самым продемонстрировать свою власть.

Ему всегда нравилось пугать людей одной лишь своей безжалостной репутацией, чтобы они не смели идти против него. Эту тактику мы оба использовали с самого детства.

Я никогда не пытался смягчить свой образ или угодить хрупкой психике и эмоциональным сердцам людей. Когда они боятся меня, они держатся подальше. Когда они боятся меня, у них не хватает смелости взглянуть на мой трон или прикоснуться к моей власти.

Вскоре к нам присоединяется Матео, а также несколько сопровождающих, любезно предоставленные клубом.

Их попытки привлечь мое внимание похожи на отчаяние умирающей рыбы. Одна из них болтает об истории Макаллан, словно автоматизированный робот, и я говорю ей пить, пока она не перестанет загрязнять воздух своим голосом.

Я никак не могу взять в толк, что не так давно трахал таких, как она. Конечно, я выбирал их не за навыки общения или отсутствие характера.

Я выбирал их, потому что они не были гребаной головной болью.

В отличие от одной ведьмы, одна мысль, о которой вызывает у меня острую потребность трахнуть ее. Конкретно ее.

Прошла неделя с того дня, когда она отказалась быть моей, как во время секса, так и вне его.

Тот факт, что я отшлепал ее по заднице до такой степени, что она несколько дней не могла нормально сидеть, не имел никакого значения. По крайней мере, не настолько, чтобы заставить ее передумать.