Первый. Бывший. Единственный - Татия Суботина Страница 48

Я давно мечтала создать центр творчества для детей с ограниченными возможностями. Но все как-то боялась приступить к его реализации, а сейчас созрела. Да и Евгений встретил мою идею с приятным энтузиазмом.

Я загружала себя по полной с утра и до вечера, брала задания с собой на квартиру и сидела над бумагами до поздней ночи. Тогда на мысли о Дубравине мне почти не хватало времени, я даже до подушки не успевала добраться, забывалась тяжелым сном на подлете.

Правда, такая тактика работала со сбоями, но я научилась справляться с обострениями тоски по мужу и прежней жизни. Смирилась с тем, что как раньше больше никогда не будет, и дала себе слово, что станет только лучше.

Оставалось этого «лучше» лишь дождаться. Выжить…

Муж проявил себя именно тогда, когда я зареклась его ждать.

– Что значит тормозит разводный процесс? – не поняла я Фридмана, который рассказывал мне последние новости по телефону. – Дубравин передумал разводиться?

– Ой вэй, девочка, старый Фридман хоть и мудр, но просветления еще не достиг, – ответил Абрам. – Не смею ступать в дебри мыслей вашего пока еще мужа, он и сам там, небось, ногу сломит.

– И что теперь делать?

– Ноня говорит, что даже могила уже не способна этого исправить.

– Да я не о вашем просветлении, Абрам, – хмыкнула я. – Что делать с разводом? Его не будет?

– Не смешите мои седины, девочка. От Фридмана еще ни один клиент не уходил несчастным. Юристы вашего адиёта, конечно, тормозят дело, но и я не лыком шит.

– Охотно верю. Но хотелось бы знать подробности, чтобы понимать, чего ожидать.

– Ой вэй, вы мине не доверяете?

– Доверяю, конечно, – тут же заверила Фридмана я.

– Тогда таки не хворайте, Василиса, не берите дурного в голову и тяжелого в руки да доверьтесь старому Абраму. Порешаем.

У Фридмана был боевой настрой, это радовало, но подержаться за горло Дубравина мне ой как хотелось. Поэтому я даже переступила через свои принципы и набрала его первой.

Он мне не ответил.

И даже не перезвонил. Ни через пять минут, ни через десять, ни через час. Зато через два часа пришло сообщение.

«Я ошибся. Приезжай, этот разговор не может быть по телефону», – гласило послание. Дальше был адрес пансиона за городом, где мы с Дубравиным несколько раз проводили уикенд.

«Поговорим в суде», – ответила я.

«Ты мне очень нужна. Сейчас, – пришло от мужа. – Пожалуйста».

Не знаю, что тогда мною руководило, какой черт дернул за веревочки, но я бросила дела и сорвалась по его зову.

– Василиса Дмитриевна, – столкнулась я с встревоженным Славой на крыльце офиса. – А я как раз к вам.

– Что-то случилось? – Телохранитель был непривычно бледен, поэтому я сразу насторожилась.

– Аленка, жена моя, поскользнулась и неудачно упала в ванной. Соседка позвонила, что вызвала скорую и…

– Поезжай, конечно, Слава, – предугадала я его просьбу. – Хочешь машину взять?

– Нет, я на такси, – отказался мужчина. – Спасибо!

И он умчался, я же смело села за руль, решив, что доберусь самостоятельно. До пансиона дорога была неблизкой, но прошла спокойно. Когда я приехала, солнце еще высоко стояло над горизонтом.

Только вот мир для меня сразу почернел, стоило увидеть Дубравина.

Он гулял по парку с той самой блондинкой из видео, а рядом с ними был мальчик – маленькая копия моего мужа…

ГЛАВА 16

Мое сердце перестало биться.

Я оглохла, ослепла, заиндевела внутри, пошатнулась и… погибла.

Вот прямо там между кленами, наблюдая, как мой муж счастлив со своим… сыном? И погибла. А потом рассыпалась прахом, который тут же подхватил ветер, чтобы развеять даже напоминание о Василисе… Роговой.

Была ли такая когда-то? Наивная дурочка, слепо доверяющая мужу… Была ли?

Сейчас я не могла ответить на этот вопрос.

Осознание произошедшего еще не пришло ко мне, но от боли, взорвавшейся внутри, хотелось выть. Меня будто резали на куски тупым ножом.

Измену, значит, Дубравин мне хотел простить? А о своей, с живым ежедневным напоминанием перед глазами, как-то забыл напрочь.

Кто бы мог подумать, что мужчина, которому я отдала всю себя, способен стать моим палачом.

А я ведь ему доверяла…

Земля продолжила свой бег, время не замедлилось, и жизнь текла дальше. Вся драма была сугубо у меня внутри, моей личной проблемой. И никого больше она не касалась.

Я даже толком не могла описать собственных чувств, мир еще не придумал подходящих для этого слов. В груди жгло, точно в меня ткнули раскаленной кочергой, на глаза наворачивались слезы, и дыхания не хватало.

Только вот мое предательское сердце останавливаться не собиралось, продолжило гонять кровь по организму, билось в рваном диком ритме, боролось за жизнь. Глупое?

Я не умерла, как показалось в первое мгновение.

Это просто судьба отвесила мне очередную оплеуху. Только на этот раз я даже и не представляла, как оправлюсь после такого удара.

Трясущимися руками я вытянула из сумочки телефон и нажала кнопку съемки видео. Зачем это делаю, толком не понимала, мысли разбежались, а тело будто бы действовало само по себе.

Картинка прыгала у меня перед глазами, из-за слез я все никак не могла навести фокус и рассмотреть эту идеалистическую сцену как следует. Но все равно, точно садистка, не могла отвести взгляд от Кеши и… его сына.

Его сына. С другой женщиной. Не со мной.

Я ведь так и не смогла родить ему ребенка. Бракованной оказалась. Поэтому даже неудивительно, что Дубравин взял на стороне недостающее.

Я и женщина, выходит, наполовину. Пустоцвет.

Своего малыша загубила пустыми амбициями, а второго шанса на материнское счастье у судьбы