Прости меня (СИ) - Катаева Татьяна Анатольевна Страница 48

Я же как в аду горел, убивал себя, потому что из-за меня она потеряла память. А она? Она обнималась всё это время с другими. Зажигала. Целовалась… А может и трахалась. А я…

Сука…

Парни сообщают, что все поехали в клуб. Я тоже еду. Надо возвращаться к привычной жизни.

Мы с парнями приехали слишком рано. Заливаю тоску алкоголем. Народ подтягивается медленно. Макс снова подсуетил девчонок. Мы теперь все холостые. Наломали дров со своими девчонками, и теперь таскаемся по бабам.

Красивая, длинноногая блондинка падает мне прямо на колени. Целует мою шею и тянется к губам.

— Извини, малыш, не люблю целоваться.

Вру, конечно. Ещё как люблю. Только с ней. Я, за это время, столько девок перетрахал. Брат не скупился на лондонских красоток. Пытался помочь, как мог. Но за весь месяц, я так, ни разу и не поцеловал, ни одну. Член мой, как проклятый, работал до упаду. А вот губы. Нет. Они под запретом.

— Почему? — шепчет милое создание.

— Ну, знаешь, этот обмен слюной, бациллы и всё такое.

Ебать, что за бред несу?! Меня уже изрядно нарубало. Я, блядь, чертовски пьян.

— А как на счёт, слюны на других частях тела?

— Ну, если ты настаиваешь?!

Милое создание берёт меня за руку, и ведёт в сторону туалета. Она, не лгала, про слюну на теле. Её умелые губки отлично смотрелись на моём члене. Но, даже минет, меня не вставляет. Она сосёт, старается. А мне по хрен. Скучно, как-то это всё. Приелось.

Поднимаю её, и ставлю раком. Вхожу на всю длину. Предварительно одев презерватив.

Я теперь только с резинкой занимаюсь. Ну, их. Кто его знает, с кем трахалась каждая из них.

Резинка портит однозначно ощущения. Это не тело к телу, как было у нас…

Воу, воу, парень. Притормози с воспоминаниями. Ты уже давно не пускаешь её в свою голову. Мы ж договорись. Никакой черри!!!

Трахаю девочку, стараюсь. Хочу, не только для себя, а и для неё. Она же старалась мне с минетом. И я тоже могу. Ни одну не отпускаю без оргазма. Пусть кончают подо мной. Пусть помнят меня.

После траха возвращаемся за стол. Народа уже побольше в клубе. Успеваю выпить ещё несколько стаканов виски, когда вижу её. Она спускается по ступенькам, и идёт на танцпол.

Наблюдаю за ней, как заторможенный. Закрываю глаза, и жду, пока исчезнет. Когда открываю, её уже не видно. Пусть! Надо просто забыть, что она здесь. Но забыть не получается. Ноги сами несут к ограждению.

"Как ты паришь

Знаешь ты даже не знаешь

Что ты со мной творишь

Когда ты вот так вот летаешь

Ты меня сводишь с ума

В сердце зима

Снова одна танцуешь а я

Смотрю на тебя, ревную тебя

просто любуюсь тобой."

Умираю, наблюдая за ней. Что она творит? Как танцует? Это должно быть запрещено законом. А ещё эта чёртова песня играет. Размазня сопливая.

Но в данный момент размазня я. Потому что слюни на неё пускаю. Потому что понимаю, это время без неё ничего не значит. Понимаю, что всё так же, как мальчик, торчу от неё. От внешности, от тела, от изгибов, от движений. Всё в ней, мой кайф.

"Без тебя это тело тюрьма (да постой)

Без тебя это зарево тьма (сам не свой)

Посмотри этот город обман

Мы могли быть в одном отражении

И опять время сводит с ума

Это жажда одна

Эта страсть как вина

Я с тобой

И я хочу просто смотреть.."

Снова напрягается член. Снова руки дрожат, а глаза горят. Как такое может быть? Я лишь смотрю на неё. А уже безумно страдаю. Вся кожа покрыта иголками, и чем больше и дальше она от меня, тем сильнее эти иголки входят под слой кожи.

"Не отпускай меня

В холод чужой зимы

Лучше сто раз быть убитым тобой

Эта ночь хранит нас как бесшумный конвой

Можно всё поменять, но это же будем не мы

Лучше всё потерять чем бояться сближения света и тьмы."

Руки сжал в кулаки, и лишь смотрю, как этот сопливый Тимур подходит к ней сзади. Обнимает. А она не отстраняется. Она танцует с ним. Как тогда со мной! Она со всеми такая… Боже… Ей плевать, кто будет с ней. Если бы тогда подошёл он, а не я, она поехала с ним?!

Как можно быть такой лживой сукой и хорошей актрисой? Как?!!

"Как ты паришь

Знаешь ты даже не знаешь

Что ты со мной творишь…"

Она резко открывает глаза, и наконец-то ловит мой взгляд. Смотрит. И я смотрю. Мы далеко друг от друга, но мне кажется, что слишком хорошо видим сейчас.

Её глаза. Мои любимые. Бездонные. Я сколько раз в них тонул и она каждый раз меня спасала. Вытаскивала с того дна, в которое я нырял. А сейчас? Я захлёбываюсь… И иду на дно.

Как только теряю зрительный контакт, уношу ноги. На ходу хватаю бутылку вискаря, и мчусь к машине. Подальше от греха. Подальше от проблем. Подальше от неё. А иначе…

Иначе, я сегодня кого-то убью. И возможно, это будет она!

Сажусь за руль, на ходу ещё пью алкоголь. Сука, как больно. Всё это время, это была игра. Притворство. А я?! Щенок. Поверил в настоящие чувства! В любовь поверил!!!

Боже, как больно.

Пока завожу машину, не прекращаю пить. Виски льётся мне на футболку, но я пью его как воду. Не чувствую ни горечи, ни крепости, ни аромата.

Резко пассажирская дверь открывается. Медленно перевожу взгляд.

— Гордей, нам надо поговорить, — ох уж этот ангельский голосок.

— Закрой дверь, с другой стороны. Нам не о чем разговаривать. Я уезжаю.

— Тебе нельзя за руль. Ты слишком пьян.

— Не тебе решать. Вали от сюда. Там тебя твой щенок заждался.

— Но, Гордей…

— Вали, я сказал!

Вместо этого, Наташа садится на пассажирское сидение. Пристёгивает ремень.

— Ты чего? Куда собралась?

— С тобой.

Блядь, и почему её "с тобой", сейчас как соль на мою рану. Ей нельзя со мной. Я же не контролирую себя. Я могу её сейчас убить.

— Со мной нельзя. А иначе… Я за себя не ручаюсь. Уноси ноги, лучше.

— Я с тобой! — только и говорит она.

— Ну, и дура!

Я завожу мотор, и срываюсь с места. Машина летит на бешеной скорости, пролетая на все красные светофоры. Благо, ночные улицы пусты. Наташа молча сидит, не комментирует моё поведение. Не делает замечания, как делала это раньше, когда я гнал выше положенного.

— Что молчишь? — грубо выплевываю я.

— А что ты хочешь? — спрашивает она, и смотрит мне прямо в глаза.

Я немного сбавляю скорость. Так как, ещё хоть немного соображаю. Если буду смотреть на неё, мы точно слетим в какой-нибудь кювет.

— Чего хочу я?

— Да.

— То, чего я хочу, не для твоих нежных ушей.

— Говори, давай.

Я резко даю по тормозам. Мы останавливаемся на обочине дороги. До общаги остался всего один квартал. Хотел же её туда отвести, и выкинуть на хрен.

— Хочу, чтоб ты сосала мне. Сейчас. Тут же.

— Хорошо.

— Хорошо?

Вместо ответа она наклоняется, и стягивает мои штаны. Приспускает и почти сразу же берёт член в рот.

Я как тормоз смотрю за этими действиями. Может мне снится это? Такого быть не может! Я слишком остро ощущаю сейчас всё.

А вдруг и Тимуру делала?!

— Грязная шлюха… — вырывается у меня изо рта.

Я толкаюсь сильнее. Загоняя весь член в её рот. Я, блядь, слетаю с катушек, потому что неистово начинаю трахать её рот.

Это не с чем не сравниться. Это не тот минет, который мне делала в клубе блондинка. Это не все те, что мне делали в Лондоне. Это вообще ни на что не похоже. Это моя черри. И она мне, блядь, сосёт.

Блядь, кончаю, и хриплю как голодный зверюга. Яйца мои взрываются, и извергают из меня необъятное количество спермы. Я как будто месяцами до этого не кончал.