Не просто лучший друг - Юлия Оайдер Страница 48

– Да, вы правы, – наконец, с улыбкой произносит Вячеслав Олегович и, надев перчатки, идет к воротам, где стоит хозяйка приюта.

– Все хорошо? – поворачивается ко мне Глеб и приподнимает брови.

– А у тебя? – с опаской спрашиваю я, глядя в его, ставшие еще темнее, карие глаза.

– Да, все отлично, – кивает он и смотрит в сторону уходящего Райского. – Было бы еще лучше, если бы кое-кто не лез не в свое дело.

– Он просто не так оценил нашу ситуацию, – пытаюсь я сгладить углы.

– Мне нужна его оценка только в зачетке, все остальное – нафиг не сдалось! – бурчит Глеб и качает головой, прикрыв глаза. – Ты на сегодня еще не закончила? Нужна помощь? – переводит тему он.

– Осталось покормить и я, вроде как, свободна, – киваю я.

– Тогда, иди в ангар переодеваться, а я покормлю страждущих, – с улыбкой произносит Глеб.

Не сомневаюсь, что он справится, но не спешу оставлять на нем свою работу. Вместе мы раскладываем еду для животных по мискам и кормим их, все получается достаточно слаженно и не напряжно. После вчерашней ночи все изменилось в лучшую сторону, кто бы мог подумать! Я не хочу оставаться наедине с собой, без Глеба, а наоборот тянусь к нему и мне доставляет удовольствие даже просто переглядываться с ним и соприкасаться руками.

Заканчиваем работу и вместе возвращаемся в ангар, где хозяйка Лиза с кем-то очень эмоционально разговаривает по телефону. Пока переодеваюсь в своем “уголке”, постоянно прислушиваюсь к тому, что она говорит.

– Вы не понимаете! – кричит она в трубку. – Это очень сложно организовать и мне попросту некуда! У нас нет столько денег со сборов, чтобы обеспечить этот переезд! Боже ж мой, поймите, у меня на руках есть документы! Подождите, не бросайте трубку, прошу!

В ангаре воцаряется тишина и только когда выхожу, я замечаю Лизу, шмыгающую носом и устало упирающуюся руками в столешницу, а с другой стороны стола стоят Глеб и Райский.

– Что-то случилось? – первым спрашивает Глеб, подходя ближе. Хозяйка приюта кивает. – Мы можем помочь?

– Вряд ли, – вздыхает женщина. – Скорее всего, все эти животные скоро отправятся на улицу или… Я не знаю!

– Лиз, если нужна помощь, ты только скажи, – сложив руки на груди, говорит Вячеслав Олегович. – Что случилось, с кем ты говорила?

Переглядываюсь с Глебом, затем смотрю на Райского и сразу же вспоминаю про ручку – ее нужно ему отдать и, желательно, так, чтобы Глеб видел. Пусть это будет для него показательным жестом, что мне все равно на преподавателя и его внимание.

– В общем, эта земля, которую я выбила у администрации города под наш приют, как оказалось, не наша, – начинает говорить Лиза. – Появился человек, который утверждает, что это его владения и здесь он будет делать свою застройку. Администрация утверждает, что мои документы недействительны, так как на них нет печати. Я боюсь идти в суд, потому что мне могут влупить штраф и выставят полной дурой. Я тогда так торопилась, что… Не знаю, позволила себя обмануть, стала пешкой в коррупционной схеме, сама виновата. От нас требуют как можно скорее покинуть чужую территорию, иначе будут выдворять принудительно. Животных готов принять другой приют, но он находится в другом конце города и мест в нем мало. С перевозкой нам помогать никто не собирается, а столько денег, чтобы перевозить собак и кошек в спецтранспорте, у меня нет, – последние слова Лиза произносит уже плаксивым тоном. – Ах, да, администрация готова помочь, разве что, предоставлением препаратов для усыпления. Неплохо, да?

– Какой кошмар, – с ужасом выдыхаю я.

– Так что, ребята, вы ничем не поможете, тут все косяки по моей вине, – говорит Лиза.

Теперь становится ясно, почему ее мать на лекциях была настолько растерянная и загруженная, наверняка, она очень переживает за дочь и ее доброе дело. Дело, которого скоро может не быть.

– А сколько у нас времени? – спрашивает Глеб.

– Две недели…

Парень задумчиво кусает нижнюю губу, но по его взгляду отчетливо читается, что он не знает, чем помочь. А помогать, для Глеба, животрепещущий и очень важный вопрос, он не способен пройти мимо чужой проблемы.

– Погоди, а сколько мест в том приюте? – уточняет Вячеслав Олегович. – Может, пока перевезем тех, что получится, а остальных попросить на передержку взять? Организуем новые вольеры и все остальное… Перевезем животинку…

– Кто этим будет заниматься, нам не на чем их возить, Слава, – качает головой Лиза.

– У меня остались связи в кинологической школе, – отвечает Райский, бросив на меня короткий взгляд, – могу попробовать договориться, есть вероятность что мне пойдут навстречу. А насчет кошек и передержки, думаю, многие студенты захотят себе дополнительные баллы по моему предмету. Их можно попросить помочь, хотя бы взять переноску с кошкой и отвезти в новый приют.

Не знаю почему, но я цепляюсь именно за фразу “связи в кинологической школе”, прокручиваю ее в голове несколько раз и, все же решившись, говорю:

– У меня тоже есть связи с кинологами, можно спросить и уточнить вопрос помощи.

Перевожу взгляд на Глеба и вижу в его глазах искру обиды. Ему не понравилось то, что я и Райский имеем связи с кинологами или просто не понравилось то, что мы можем чем-то помочь, а он нет? Не хочется, чтобы первое… И не хочется, чтобы второе.

Лиза переминается с ноги на ногу и все же сдается. На ее губах даже появляется легкая улыбка, словно бы мы ей дали луч надежды.

– Давайте хотя бы узнаем, попробуем, – соглашается она. – Если что-то от меня нужно: официальный запрос или что-то другое – я все дам! На сегодня, если закончили, то можете быть свободны. Я на связи всегда и… – на столе звонит ее телефон и хозяйка берет его, отходя в сторону для разговора.

Мы втроем переглядываемся и я вновь вспоминаю про то, что хотела сделать: достаю из сумки ручку Вячеслава Олеговича и протягиваю ему.

– Спасибо большое, не смею больше держать ее у себя, – с улыбкой говорю я.

Мужчина задумчиво кивает и принимает из моих рук свою ручку, так же одарив меня встречной улыбкой. Не желая больше оставаться в этом