Развод. Ведьмы не стареют - Элен Блио Страница 48

Жена должна быть чистой? Но при этом можно трахать другую бабу, проститутку, исполняя с ней какие-то свои тайные, запретные желания? В этом во всём такая ложь, мерзость, фальшь.

Я бы хотела, чтобы мой любимый мужчина экспериментировал со мной. А не с другими.

И ведь я никогда не давала Ивану повода думать, что я ханжа! Что я избегаю каких-то откровенностей.

Может, просто я не вызывала у него реального желания?

Не знаю и сейчас не хочу в этом разбираться.

Я хочу сделать приятно моему мужчине.

Мужчине, которого я хочу называть моим. Сейчас.

И... всегда?

Беру в ладонь. Большой. Крепкий. Красивый. Да, о нём можно так сказать. С выпуклой головкой, толстый, с большой выступающей веной.

Я не смотрю в лицо Демида, но почему-то уверена, что глаза его темнеют еще сильнее. Дыхание становится прерывистым, шипящим.

- Издеваешься, ведьма?

- М-м-м... Примериваюсь, может, откусить?

- Попробуй.

И я пробую. Прикасаюсь губами, вбираю, ласкаю языком. Стараюсь угадать как именно ему будет приятно, ловлю изменения в его дыхании, в том, как учащается пульс, кажется, я это чувствую. Помогаю себе рукой, стараюсь взять глубже.

- Не надо...

- Почему?

- Это... тяжело.

- Я справлюсь.

- Неужели? Тогда, может, по-взрослому?

Смотрю, глазами хлопая. А я как делаю?

- Давай.

Меня не спрашивая ставят на колени, он встаёт, берёт мою голову, направляет.

- Может быть неприятно, я постараюсь притормозить. Открой рот:

Выполняю его приказ. Чувствую странную дрожь внутри. Меня саму переполняет желание, дикое. Мне хочется это попробовать. Попробовать всё.

По-взрослому.

По-настоящему.

Изнемогая от желания, истекая страстью.

Да, именно истекая — по внутренней стороне бедра катится капля смазки.

Демид трахает мой рот Нагло. Жадно.

Так, словно мечтал об этом давно и вот, наконец, дорвался.

Это глубоко. Принять его не просто. Но смазка течёт сильнее. Внизу живота всё сводит спазмом, стон вырывается.

Боже как хорошо! И как я хочу этот большой, жадный член внутри. Скорее! Еще!

Взгляд у него безумный, его наслаждение передаётся мне, я чувствую, как оно растёт, чувствую его грань, понимаю, что вот-вот он кончит. И я хочу, чтобы он это сделал.

Мы понимаем друг друга без слов.

Он готов вытащить, но я не даю. Буквально не отпускаю.

Он стонет, рычит практически, спуская в мой рот всё... А я принимаю это и глотаю, испытывая какой-то невероятный взрыв блаженства.

Демид валит меня на кровать, его член всё еще стоит, он входит резко, и я кончаю буквально через пару фрикций, очень громко, очень сильно... почти теряя сознание снова.

Закрываю глаза и лицо ладонями. Но он убирает мои руки и целует меня. В тот самый рот, который только что принимал его семя.

Это... Это слишком. Это на самом деле очень интимно и чувственно.

И это по-настоящему.

Почему-то всё время я думаю именно об этом.

Мне не хочется больше фальши.

Никогда.

Совсем.

Ни капли.

- Устала?

- М-м-м..

- Поплаваем в бассейне?

- Ночью?

- Тут приватный бассейн, вода тёплая, хорошо.

- Я без купальника.

- Кто бы тебе позволил его надеть.

- Но... тут же нельзя?

- На этой вилле мне можно всё, сюда никто не зайдёт, нас не будет видно никому.

Он просто поднимает меня на руки и несёт.

Блаженство.

Вода освежает, воздух напоен ароматами, моря, горячего песка, тропических растений. Звуков ночной жизни тут почти нет. Где-то кричит какая-то птица. Шорох волн. Шёпот звёзд.

И наш шёпот.

Мы рассказываем друг другу о себе. О детстве, о юности. О первых чувствах. О том, почему стали заниматься именно тем, чем занимаемся. Говорим обо всём. О семьях, о детях, о тех, кого мы выбирали в спутники. Не совсем удачно.

Наговорившись, возвращаемся на виллу, в спальню.

Снова лениво любим друг друга, доводя до пика медленно, страстно.

- Утром только не сбегай, я могу спать крепко.

- Будить тебя?

- Буди.

На самом деле будить его мне жалко. Целую в губы, провожу по телу пальцами.

- Хотела всё-таки улизнуть, лиса?

- Нет, не хотела. Видишь, я тут. Но мне пора.

- Позавтракаем?

- Здесь?

- Да, я могу заказать сюда.

Понимаю, что мне надо идти. У дочери и так будет много вопросов.

Но…

Разве я обязана отвечать?

- Хорошо.

- Что ты обычно любишь? Яйца, бекон, омлет, кашу?

- Яйца определённо.

- Хулиганка ты, Янка.

- Ммм.

Мне нравится, когда он так говорит.

Заказывает много всего.

Вспоминаю, что в сумочке телефон, который был выключен:

Включить? Нет уж. Эти минуты, мгновения для меня и только.

Кофе с горячими вафлями, с карамелью и ванильным кремом.

Папайя, маракуйя, ананас, манго...

Мужчина, желанный и жадный.

И пусть весь мир подождет.

43.

Как ни странно, мне сейчас всё равно.

Мне было хорошо.

Хотя я изо всех сил пыталась-таки добавить ложку дёгтя в нашу с ним бочку мёда, но он не дал мне это сделать.

- Янина Вячеславовна, давай обсудим это в Москве?

- А вы уже улетаете, Демид Андреевич?

Было что-то в этом, лежать голыми в джакузи, любоваться океаном, и обращаться друг к другу вот так, официально.

- Добрый день.

Дочь меня разглядывает, и у неё на лице отражаются все её мысли.

Обида, негодование, зависть, любопытство, презрение, восхищение.

Всё смешалось... как в доме Облонских. Я еще помню классику. Там ведь тоже было дело в измене мужа? Брат Карениной изменял? А потом и Анна.

У нас тоже всё смешалось.

Сначала муж изменил мне. Потом я.

Можно ли считать мою измену — изменой?

Я не считаю.

Что по этому поводу думает дочь?

- Надо возвращаться. Но ты оставайся, отдыхай

- Разрешаешь? - хмыкаю я.

- Настаиваю.

Еще раз хмыкаю, а он притягивает меня к себе. Как собственник.

- Хочешь, я продлю вам отель? Еще неделька в раю, а?

- Я и сама могу продлить

- Независимая?

- Нет — пожимаю плечами.

- Привыкла сама решать?

- Тоже мимо.

- Что тогда? Не хочешь быть обязанной?

- Просто не хочу менять планы. Хочу...

На самом деле в тот момент я поймала себя на мысли, что сама не знаю, чего хочу.

Домой? А где мой дом теперь?

Уж точно не в той квартире, в которой я жила в прошлой жизни.

Да-да, именно в прошлой. Куда возвращаться нет желания. Никакого.

Но куда