Единственный... (СИ) - Юдина Екатерина Страница 49

— Кириан…

Агеластос вышел из ванной. Буквально несколько секунд и послышался оглушающий грохот, смешанный со звуком посыпавшихся стеклянных осколков. Сердце остановилось и дыхание застряло в горле, но я мгновенно выбежала в коридор и сразу увидела Кириана. Он был в гостиной. Неподалеку лежал в дребезги разбитый журнальный столик и кресло. С руки Агеластоса стекала кровь, пачкая белоснежную ткань рукава его рубашки и крупными каплями стекая на пол.

— Что ты делаешь? — спросила, широко раскрыв глаза. — Зачем? Черт, тебе нужно обработать руку.

Я думала лишь об одном. Молилась, чтобы рана на его руке не оказалась слишком глубокой, но уже была готова вызывать скорую.

— Дай я посмотрю на твою руку, — я сделала несколько шагов в сторону Кириана, но после следующих его слов замерла:

— Кто тебя имел?

— О чем ты?

— От кого ты залетела?

Агеластос сделал глубокий вдох и посмотрел мне в глаза. В это мгновение от него исходило нечто такое, от чего у меня кожу обжигало адом и невольно хотелось отойти назад. Но я все так же оставалась стоять на месте.

— О, боже… — прошептала, увидев, что те раны, которые, как Кириан сказал, «затянулись», сейчас опять кровоточили. А он, проклятье, этого даже не замечал.

Я быстро побежала в спальню за телефоном. За считанные мгновения нашла его и вызвала скорую. Побежала обратно в гостиную, но будучи уже на пороге, не увидела обломок стола и, спотыкнувшись, полетела вниз.

Сознание оборвалось разрядом тока и в это мгновения я будто бы перестала существовать. Последние месяцы, я, несмотря на то, что видела плохо, старалась ходить максимально аккуратно. Чтобы ни разу не упасть. Будучи беременной, это опасной.

А сейчас, дура, забыла про осторожность.

И летела на осколки.

Сердце остановилось и я закрыла глаза. Зажмурилась и, выставляя руки вперед, пыталась хоть как-то защитить живот.

Но, внезапно, меня подхватили сильные ладони. Не дали упасть, а я, из-за паники, не сразу поняла, что это Кириан меня удержал.

Ничего не говоря, он поднял меня на руки, но я, будучи в растерянном и паническом состоянии, интуитивно вцепилась в Агеластоса руками, словно боялась упасть. Вот только, Кириан держал в своих руках так, что становилось ясно, что он меня ни за что не упустит и в этот момент мне захотелось, чтобы он держал меня так целую вечность, но все же Агеластос прошел через комнату и усадил меня на диван.

Я шумно и рвано дышала, пальцами до побелевших костяшек сжимая полотенце, в которое была укутана. Все никак не могла успокоиться и уже сейчас ощущала, как глаза начало покалывать. Еще немного и начну реветь. Беременность и правда странно эмоционально на меня влияла.

Кириан сел рядом. На меня сейчас не смотрел. Облокотился локтями о колени и опустил голову. Все так же казался до предела напряженным и по-прежнему от него исходило то, что будто бы резало острием ледяных глыб.

Я разомкнула губы, но ничего сказать не смогла. В этот момент по щеке скользнула первая слеза, которую я вытерла тыльной стороной ладони.

— Почему ты плачешь? — Кириан не смотрел на меня и я сразу немного растерялась, не понимая, как он узнал, что я плакала. Мне бы хотелось это скрыть, но уже не получалось.

— Я испугалась, — сказала еле слышно. — Спасибо, что не дал мне упасть.

На это Агеластос ничего не ответил. Опять подхватил меня на руки и усадил к себе на колени, так, что теперь я была к нему лицом. Положив одну руку мне на талию, а вторую сзади на шею, он притянул меня ближе. Я не сопротивлялась. Наоборот, уткнулась лицом в его предплечье и обняла Кириана. Вдыхала его запах и впитывала тепло тела.

— Ты моя, — сказано жестко. Агеластос ладонью с силой сжал мое полотенце, из-за чего оно раскрылось и съехало, частично оголяя тело. Моя рука дрогнула и я уже собиралась попытаться прикрыться, но разве именно это сейчас важнее всего? Нет. Я ни на миллиметр не отстранилась от Кириана. Все так же обнимала его, продолжая тихо плакать.

Чувствовала, что постепенно становилось легче, но сердце все так же билось словно обезумевшее. Мысли путались и рвались. Я почти не соображала, но, стоило мне опять подумать о том, что было бы, если бы я упала, как меня тут же вновь передергивало и я сильнее прижималась к Кириану. Рядом с ним легче. Сознание успокаивалось и по телу тонкими нитями расплывалось тепло, убирая, всполохи терзающей меня паники.

Глубокий вдох и я сильно зажмурилась, кажется, переставая плакать, но, почувствовав на своих ладонях какую-то влагу, сильно дернулась. Это была кровь. Раны Кириана раскрылись сильнее.

— Покажи мне раны, — я попыталась отстраниться, но Агеластос не дал этого сделать. Все так же прижимал к себе, до побелевших костяшек сжимая полотенце. — Кириан, — позвала парня, но он и на это не отреагировал. — Я вызвала скорую, но мне кажется, что тебе лучше лечь и полежать, пока она не приедет.

Агеластос будто бы не слышал меня. Сейчас напоминал каменное изваяние, от которого исходило нечто буйствующее. Будто бы безумное.

— Кириан, — опять позвала его. — Я переживаю. У тебя кровь не останавливается.

— Ты собираешься оставить этого ребенка?

Услышав этот вопрос, я замерла, но ответила сразу, не раздумывая ни мгновения:

— Конечно. Уже поздно от него отказываться. Да и я бы этого не сделала, — последние слова получились тихими.

Кириан опять замолчал, но, кажется, еще сильнее сжал полотенце. Сделал глубокий вдох и сказал:

— Я зол на тебя. Ты не представляешь, насколько сильно. Чтобы не случилось, я уже никогда не прикоснусь к другой. Ты же, судя по всему, легко отдала себя другому.

— Это не так, — я отрицательно качнула головой.

— Он тебя принудил?

— Нет, — сказала, отрицательно качнув головой. — Я…

Кириан пальцами сжал мой подбородок и заставил посмотреть ему в глаза:

— Ты скажешь мне, кто это. Ты расскажешь обо всем, что между вами происходило и ты его больше не увидишь.

Я сдвинула брови на переносице. В голове творилась каша и я сразу растерялась, но сейчас понимала к чему Агеластос вел. Он даже не предполагал, что у нас могла быть совместимость. Вместо этого он решил, что я переспала с кем-то другим. Захотелось влепить ему пощечину, но, учитывая, что Кириан и так истекал кровью, я решила этого не делать. Потом. Еще успею.

— Ты хочешь оставить этого ребенка? Хорошо. Я приму его, как своего. Дам ему свою фамилию, но и ты будешь считать меня его отцом. Раз и навсегда забудешь про ублюдка, с которым переспала.

Я разомкнула губы и широко раскрыла глаза.

— Ты примешь ребенка даже несмотря на то, что он не твой?

— Я бесплоден. У меня никогда не будет детей. Но…

Кириан замолчал. Он поднял голову и посмотрел на потолок. Я не знаю почему, но мне казалось, что в этот момент его внутренне ломало. Жестко и бездушно.

— Как зовут того, с кем ты переспала? — он опять посмотрел на меня. Оскалился.

— Зачем тебе это знать? Что ты с ним сделаешь?

— Ты его больше не увидишь, — повторил он. Почему-то от этих слов по спине побежали мурашки, но более жутко стало от следующих слов: — Или ты хочешь с ним опять увидеться?

— Хочу. Очень хочу.

Взгляд Кириана стал еще более жестким. Обезумевшим, а я опустила взгляд и продолжила:

— Я хочу тебе кое-что сказать. Только, пожалуйста, не перебивай, — попросила очень тихо. — Знаешь, я сразу ненавидела этого парня, от которого беременна. Он был грубым и меня ни во что не ставил. Он говорил, что я и на девушку не похожа и что во мне нет ничего привлекательного. Он даже по имени меня не называл.

— И ты отдалась такому гребаному мудаку? — оскал Кириана стал еще более жутким. Это странное ощущение, но на каком-то интуитивном уровне мне казалось, что каждое мое слово было для него подобно ножу, разрывающему грудь, но хотела договорить.

— Да, но не сразу. В какой-то момент он стал себя вести иначе. Начал проявлять ко мне внимание. Знаешь, он очень красив…