Я тебя (не) прощу - Амелия Борн Страница 49

Уже в дороге осознала, что Галина Ивановна так и не ответила мне на вопрос. От ужаса меня буквально трясло и особенно раздирала изнутри мысль, что в этот день Леся осталась дома…

Я попыталась снова дозвониться Галине Ивановне, но она уже не отвечала. Это сводило меня с ума, ввергало в панику на грани с истерикой…

Дым, призрачными черными лентами уходящий в небо, я заметила издалека. Душа свалилась в пятки — значит, возгорание было серьезным. Возможно, горел сам дом…

Доехала до места я уже почти в беспамятстве. Улицу перегораживали пожарные машины, за ними виднелись автомобили полиции и скорой…

Не в состоянии больше ни о чем думать, я бросила свою машину и побежала к дому. Прорвавшись через оцепление, увидела жуткое зрелище…

Дом пылал. Пылал так сильно, что стало ясно — ничего не уцелело. Но не это было сейчас важно…

— Ава!

Галина Ивановна торопилась мне навстречу, держа на руках Лесю…

— Слава Богу! — вырвалось у меня из груди рыдание.

Дочь сорвалась с рук Галины Ивановны и побежала ко мне. Я поймала ее в объятия, взяла на руки и с ужасом осознала, что она, не переставая, рыдает. Буквально захлебывается плачем…

Я быстро осмотрела ее, убеждаясь, что Леся цела. Вот только почему она в такой истерике?

— Что случилось? — спросила у своей помощницы, которая смотрела на меня… как-то странно. Сочувственно? С болью?..

— Я в теплице была… — дрожа, начала рассказывать Галина Ивановна. — Вдруг смотрю — дым… Поняла сразу — дом горит! Я скорей туда — Лесю искать… Зову, зову… никто не откликается! Я стала кричать, звать на помощь… Арсений тут же прибежал, вызвал пожарных… мы стали вдвоем искать Лесю по всему саду — нет ее!

Меня вдруг разрядом тока прошибла страшная мысль…

— А где Арсений? — спросила, отчего-то уже зная ответ…

— Ох, Ава… — всхлипнула Галина Ивановна. — Мы с ног сбились, пока искали дочку… А она вдруг как закричит из окна — оказалось, испугалась когда пожар начался и спряталась…

— Где Арс? — с нарастающим ужасом повторила я вопрос.

— Он за ней в дом кинулся… а дом уже был весь в огне…

— Где он?! — сорвалась я на крик, а следом за ним с губ слетело рыдание…

— Он остался там… — заплакала Галина Ивановна. — Успел только Лесю вытолкнуть наружу… и вдруг балка рухнула, завалила выход…

Я стояла, омертвев. Стояла, глядя на догорающий дом, который все еще не могли потушить… И чувствовала, как вместе с ним сгорают мои надежды… и глупая, такая бессмысленная теперь гордость…

— Нет-нет-нет, — забормотала отчаянно, а перед глазами все поплыло от слез. — Нет!

— Он пошел за Тучкой, — впервые подала голос Леся и заплакала еще горше, еще отчаяннее. — Я сказала, что забыла ее…

Я бы хотела быть сейчас сильной, но слезы текли сами собой. Арс спас нашу дочь, а потом пошел за ее любимым деревянным конем и не вернулся…

Галина Ивановна забрала из моих рук Лесю, ясно почувствовав, что я сломана. Что должна свыкнуться с тем, что произошло…

Но я не хотела с этим свыкаться! Не хотела до конца жизни думать, что так и не простила его! А теперь и прощать стало некого…

— Как ты мог? — отчаянно пробормотала я. — Как ты мог взять и вот так погибнуть?.. Ты же мне обещал, что будешь рядом, пока нужен…

— Значит, все-таки нужен? — раздался позади насмешливый голос.

Я резко обернулась, боясь, что мне это только послышалось.

Он стоял передо мной — губы его улыбались, но глаза были внимательно-серьезными. Он стоял, запачканный сажей, с кожей, кое-где на руках пошедшей волдырями, с одеждой, висевшей ошметками…

Но он был жив! И я, не задумываясь, бросилась к нему, чтобы обнять… чтобы почувствовать, что это действительно он… настоящий, а не рожденный моим воображением!

— Ай, ты меня добьешь, Ава, — ахнул Арс и закашлялся, когда я, по видимости, сжала его слишком крепко и задела поврежденный участок кожи.

Мгновенно отстранившись, я выдохнула только одно:

— Ты жив…

— И я тебе нужен, — напомнил он. — Это правда или мне просто послышалось?

Он ждал от меня ответа, словно это было сейчас самым важным на свете. И я отбросила прочь все, что мешало мне прежде — страх, что он снова меня выкинет из своей жизни, желание не сдаваться раньше времени…

Все это потеряло смысл. Он ведь мог умереть, а я так и не сказала бы ему самого главного…

— Нужен, — выдохнула я сквозь текущие по лицу слезы. — Всегда был нужен…

Он осторожно вытер с моих щек соленые дорожки, аккуратно, словно просяще коснулся губами губ… от него пахло дымом и гарью, но сейчас я вдыхала их с благодарностью.

— Я бы ни за что не погиб, пока не услышал от тебя эти слова, — пошутил Арс, но тут же сделался вновь серьезным. Прижавшись лбом к моему лбу, он шепнул:

— Я люблю тебя, Ава…

Я всхлипнула вместо ответа — самое большее, на что была сейчас способна.

— Папа!

Леся подбежала к нам и Арс подхватил ее на руки, не обращая внимания на боль. Держа одной рукой дочь, второй он привлек к себе меня и тихо, но уверенно сказал:

— Все хорошо… все хорошо.

И я ему поверила.

Когда мы все немного успокоились, Арс, нахмурившись, сказал:

— Чуть не забыл… я ведь поймал кое-кого.

Я поняла, что так и не спросила, как ему вообще удалось выбраться — этот вопрос попросту отошел на задний план, но теперь я уже могла его задать…

Но не успела.

Передав дочь снова Галине Ивановне, Арсений направился прямиком к полиции и указал куда-то в сторону сарая. Пару минут спустя я с ужасом наблюдала, как полицейские ведут к машине его бывшую невесту…

Я бросилась к ним, мимоходом услышав, как та, словно в беспамятстве, бормочет:

— Нет ребенка — нет проблем…

— Что все это значит? — спросила Арсения, когда он закончил объясняться с полицией.

— Я нашел Настю за сараем после того, как выбрался… — пояснил он коротко. — Она сидела у дерева, с совершенно стеклянными глазами, явно не в себе… как оказалось — она решила, что если избавится от Леси — вернет меня обратно. Ну а эту мысль ей подала ее сестра…

— Сестра?

— Оля, — сокрушенно покачал он головой, словно сам не веря тому, что говорил. — Они не родные, но сестры. Ольга решила подложить мне свою сестру, когда у нее самой ничего со мной не вышло… Она научила Настю как себя вести, чтобы мне понравиться… Она