Мой обман (СИ) - Тимофеева Ольга Вячеславовна Страница 49

— Завтра улетаем, в воскресенье возвращаемся. Можно было на машине, но не хочу тратить много времени на дорогу.

За это странное “улетаем” цепляется мозг.

— С кем летишь? — спрашиваю беззаботно.

— С Вероникой, — говорит так спокойно, как будто это очевидно. — Мне там нужен ассистент.

Знаю я, какой тебе там нужен ассистент… Все правда… И сон правда, и то, что я, кажется, проиграла. Точнее, сама отдала трофей другой.

Я отворачиваюсь и начинаю копаться в пакете, перебирая вещи. На самом деле мне надо немного времени, чтобы переключиться и не расплакаться. Вот он звоночек. Нет, это не звоночек, это колокол, который своим звоном вышибает надежду.

— Понятно, — киваю, чтобы не заплакать и ищу зарядку для телефона.

Заботиться можно обо мне или о ребенке, но лететь с ней и время проводить с ней. Три дня. Поди по экскурсиям там будут ходит и спать в одном номере. Даже если нет, она его точно соблазнит. Мне ли не знать, как сближают общие мероприятия. И еще у меня был раньше удерживающий тормоз в виде моего жениха. У них этой проблемы, скорее всего, нет.

Как представлю, что он ее будет трогать везде, обнимать, щекой тереться перед сном и кормить мороженым….

— Орлова? — Окликает незнакомый мужской голос и заставляет повернуться в сторону двери. Мужчина открывает вторую створку двери и закатывает в палату каталку.

Они решили меня сегодня добить. Я же могу ходить, зачем опять этот ущербный транспорт.

— К нам, — поднимает Миша руку в характерном жесте и поднимается. Я приподнимаюсь, чтобы встать, но Миша опережает и подхватывает на руки, перенося на каталку, аккуратно опуская.

Знаю, что девчонки завидуют, но знали бы они, что за всем этим… не завидовали бы мне.

— Я заберу твои вещи, и сам привезу, — Миша кивает мне и сжимает ненадолго ладонь. Становится легче от того, что не бросает, а приедет следом за мной.

Пока меня накрывают одеялом, прощаюсь со всеми и покидаю палату.

Меня так же бережно перевезли в другую клинику, разместили в одноместной палате, где сразу почувствовался контраст. Спокойствие, тишина, только я и мои мысли. Да и это светло-салатовое помещение не выглядело, как палата больницы.

Чуть позже приехал Миша с тетей Ниной. Он как будто знал, что не сможет остаться, поэтому привез мне компанию. Пока заносил мои вещи, о чем-то переговаривался с тетей, а я даже не нашла момент поблагодарить его нормально.

Так не хотелось, чтобы он уезжал. Я как будто лишалась на это время какой-то защиты. Пусть он и не был постоянно со мной, но я знала, что если мне что-то понадобится, он будет тут. Мне пообещал, что завтра заедет перед вылетом.

Я наконец-то выспалась, хоть и непривычно было на новом месте. Встала раньше, чтобы помыть голову и принять быстро душ. Не хочу, чтобы Миша видел меня неопрятной и грязной. И болезнь — это не отговорка.

Если бы можно было волнение от ожидания обменять на кирпичи, то я из них выстроила бы Великую Китайскую стену. Хотелось, чтобы у него получилось прийти, чтобы не забыл, не попал в пробку. Даже отдохнуть за день не прилегла, потому что боялась заснуть в тот момент, в который он обязательно придет и не захочет меня будить. Я просто как-то должна показать ему, что он мне нужен. Чтобы знал это. Может уже и поздно, но вдруг есть шанс, что он не начнет ничего с Вероникой.

В одиночной палате есть и минусы. Если что-то надо, никто это не подаст. Приходится вставать самой и идти за ноутбуком к столу. Пусть я уже ничего не решу по работе, но все равно хочу попробовать доделать то, что начала. Может пригодится когда-то еще? А то мне создали все условия и не хотелось продолжать балдеть от ничегонеделанья.

Вернуться в кровать я не успеваю и застываю посреди комнаты с ноутбуком и шнурами в руках.

— Привет, и чего ты ходишь? Забыла про постельный режим?

Миша появляется в дверях и сразу отчитывает меня. А я могу в ответ только улыбнуться. Пусть и злится, но чувствую в этом заботу. Оставляет пакеты на стуле и забирает у меня из рук ноутбук.

— Тетя Нина убрала вчера, а я хотела поработать немного, — оправдываюсь, как ребенок.

Миша оставляет ноутбук на тумбочке и разворачивается ко мне.

— Ну что стоишь, давай в кровать. Постельный режим.

Усмехается и ждет, когда я медленно пересеку расстояние до кровати. Иду навстречу, а каждый шаг отбивается в сердце страхом, что сейчас скажет: “Прости, но нет”. Как я когда-то. Пусть я этого и не хотела, но сказала же.

С другой стороны, я хотя бы буду знать, что пыталась, а не просто так его отдала. Поравнявшись с парнем, поворачиваюсь к нему и делаю шаг навстречу. Ловлю непонятливый взгляд на себе, но игнорирую его и утыкаюсь лицом в футболку, просматривающуюся из-под расстегнутой куртки. Прижимаюсь и обнимаю за талию.

— Миш, спасибо тебе и прости меня.

Он замирает и не спешит меня обнимать. А я даю ему время… И одновременно боюсь услышать, что у него уже есть отношения.

Когда же чувствую его руки на лопатках, выдыхаю и растягиваюсь в улыбке. Он все же обнял в ответ. Не дежурно для галочки, чтобы поддержать друга. А крепко прижимает к себе. Как будто давно хотел это сделать. Просто ждал.

Ведет одной рукой не спеша по лопатке через плечо, отстраняясь от меня. Огибает ладонью шею и приподнимает большим пальцем подбородок. Хочет, чтобы посмотрела на него. Снизу вверх.

Глаза в глаза. Обмениваясь признаниями и извинениями. Я не пытаюсь скрыть своих эмоций. Пусть читает все, что может, по моему лицу. Хочу, чтобы знал, что я сожалею и ничего не забыла. Помню это и не забывала.

Его взгляд скользит по щеке к губам. Дышать забываю, что надо. Как же не хватало его. Этих объятий и запаха.

— Полдник.

Слышим оба в дверях и я тут же делаю шаг назад, отстраняясь. Забираюсь на кровать и ложусь. Теперь есть гораздо удобней. К койке подъезжает столик, на котором все уже расставлено. Почти как в ресторане. Даже думать не хочу, сколько стоит это удовольствие, но Миша просил не заморачиваться, поэтому я расслабляюсь. И я вдруг вспоминаю, что у меня же есть страховка. По идее она может это покрыть. Завтра займусь этим и изучу.

Пока я ем, Миша разворачивается и берет пакет, который принес, и достает оттуда несколько банок с мороженым.

— Принес тебе, чтобы не страдала, — усмехается и убирает в морозильную камеру небольшого холодильника. Приятно, что подумал об этом. — Знаешь, соленый шоколад было сложно найти, но я справился, — кидает намек, который звучит скорее как шутка.

— В следующий раз купи просто шоколадку и соль.

— Приносите, если что, шоколад нам, мы растопим, посолим и назад упакуем, — смеется женщина, которая принесла еду. — Мы тут уже чего только не готовили на спецзаказ.

— Буду знать, — улыбается Миша, а женщина оставляет нас наедине.

Не вставать же опять, чтобы еще раз его обнять и довести дело до поцелуя. Уже не получится, потому что Миша поднимает руку, глядя на часы.

— Мне пора уже в аэропорт.

— Хорошо, — я натягиваю улыбку, потому что мне не спокойно. Он летит с ней, а я остаюсь тут. Полубольная и беспомощная. Со мной даже сексом заняться нормально нельзя. Да и ненормально тоже нельзя.

— Удачно съездить.

— Если что, пиши мне, как будет свободное время, я отвечу. Но если что-то срочное, то звони. Не стесняйся. Я могу вернуться в любое время, если нужно будет.

Уже нужен. Уже не хочу, чтобы улетал. С ней не хочу, чтобы улетал. Я дожна быть на ее месте. Собственница внутри заряжает патронами пистолет.

— Я бы с удовольствием тоже с тобой слетала.

— Выздоравливай и береги себя. Потом слетаем.

28

Я проверяю часы и прикидываю время, которое надо, чтобы долететь до Питера. Уже ведь должен был. Почему не звонит? Или важнее кого-то заселить, чем просто написать два слова: “Я долетел”. Знаю, что мы никогда не переписывались с ним и не обменивались таким, но я правда хочу знать, что у него все в порядке. Жду еще немного и набираю сама.