Год, когда я влюбилась (ЛП) - Соренсен Джессика Страница 49

— Ответы на что? — Я чувствую себя такой беспомощной, как будто провалилась в яму и не могу найти, за что бы ухватиться. — Если бы были доказательства того, что она этого не делала, то она бы не сидела в тюрьме.

— Это не совсем так, — говорит он, выключая двигатель. — Были случаи, когда люди проводили годы в тюрьме после того, как их обвиняли в преступлении, а затем появлялись новые обстоятельства, доказывающие, что они все это время были невиновны.

— Да, я знаю, но… Сейчас трудно думать об этом таким образом и это похоже на ложную надежду — думать, что это произойдет. — Я провожу пальцами по волосам, дергая их за корни. — Кай, как ты думаешь, кто это сделал? Развесил эти бумаги по всей школе?

— Вероятно, тот же человек, который украл эту папку, — отвечает он едва слышным голосом. — И я предполагаю, что и то, и другое было сделано Ханной или кто-то сделал это для нее.

Я роняю руки на колени.

— Фотография на тех бумагах… Снимок был сделан в тот день, когда я увидела синюю машину, следовавшую за мной по пятам.

— Я так и думал. — Он вынимает ключи из замка зажигания и открывает дверь.

Когда я смотрю в окно, я понимаю, что он поехал в парк с нашим деревом.

— Пойдешь со мной прогуляться? — спрашивает он, глядя на меня через плечо с надеждой в глазах.

Я киваю, выхожу из машины и встречаю его у входа. Он переплетает свои пальцы с моими, и мы начинаем идти по траве, направляясь к дереву. Как только мы оказываемся внутри, садимся бок о бок, наши ноги торчат из входа, Кай обнимает меня и притягивает к себе.

— Я знаю, что сейчас все кажется действительно дерьмовым, но я обещаю тебе, что я все исправлю, — говорит он.

Я приподнимаю подбородок и смотрю в его покрасневшие глаза и темные круги под ними. Всю последнюю неделю он так беспокоился об этом и это начинает сказываться на нем.

— Кай… Я ценю все, что ты для меня делаешь, но я не уверена, что это можно исправить. — Я смотрю на дыру в дереве, из которой торчат наши ноги. Я помню время, когда мы были достаточно маленькими и оба легко втискивались сюда. Теперь мы почти переросли это место. Это печально, но такова жизнь. Все движется вперед, меняется, что бы ты ни делал. — Я думаю, может быть, пришло время просто смириться и понять, как жить со всем этим. Я знаю, что у тебя есть свои проблемы, о которых нужно беспокоиться; тебе не нужно беспокоиться еще и о моих.

Он кладет палец мне под подбородок и заставляет меня посмотреть на него. — Если ты хочешь принять это и двигаться дальше, то все в порядке. Я понял. Но я собираюсь залезть в эту флешку, чтобы разобраться в этом для тебя. И я собираюсь выяснить, кто разбросал эти гребаные бумаги по школе и превратить их жизнь в сущий ад.

— Я не хочу, чтобы у тебя были неприятности.

— Их не будет. — Он подмигивает мне, пытаясь казаться спокойным, но я вижу, что он весь взвинчен. — Я знаю, как отплатить кому-то, не попавшись.

— Ты выглядишь таким усталым, — говорю я. — Это начинает меня беспокоить. Ты не дал себе времени по-настоящему оправиться от сотрясения мозга и сломанного ребра. И доктор сказал, что тебе нужно время, чтобы выздороветь.

— Усталость временна — Он отметает мое беспокойство. — Я смогу спать, когда состарюсь. И мои ребра и голова в порядке. — Он стучит костяшками пальцев по голове, и этот звук вызывает крошечный смешок, срывающийся с моих губ.

Но смех вскоре исчезает и мысли снова наполняют мою голову.

— Может быть, мне стоит навестить ее, — говорю я больше себе. — Мою маму, я имею в виду… Я могу это сделать, верно?

— Может быть, тебе стоит подождать, пока я не соберу больше информации? — осторожно говорит он.

— Зачем? Даже если это ужасно, я думаю, что все равно хочу поговорить с ней. — Я осознаю, что это правда, когда произношу это. Однажды я хочу встретиться со своей мамой лицом к лицу, даже если это будет за решеткой. Хотя я не знаю, что я ей скажу, мне кажется, что мне нужно что-то сделать. — Я хочу получить некоторые ответы. Я хочу знать… почему.

— Возможно, все не так просто. — Он крепче прижимает меня к себе. — Она может не захотеть сказать тебе, почему. Или у нее может не быть ответа. Есть масса способов, как может пойти этот разговор.

— Я знаю, но я думаю, что хочу попробовать.

Тишина окутывает нас. Я чувствую, как он смотрит на меня, но не могу заставить себя посмотреть на него и увидеть жалость в его глазах.

Вместо этого я смотрю на свои туфли. На мне кеды «конверс», которые я купила, когда была в Лондоне. На них серые полоски и заклепки. Помню, я подумала, насколько они отличаются от обычных ботинок, которые я носила. Когда я примерила их, я тоже почувствовала себя по-другому: более уверенно. Эта уверенность позволила мне мечтать о другой жизни, где я была бы другой девушкой, которая не позволяла бы своей семье ходить вокруг нее, которая не пряталась бы в тени, которая была бы счастлива.

Какое-то время у меня был этот свет — ну, вроде того. Теперь я чувствую, что вот-вот провалюсь в пучину отчаяния. Но я знаю, что не могу. Я не могу вернуться к той жизни, в которой я чувствовала себя ничтожеством. Я должна продолжать идти вперед, меняться, придумывать, как с этим жить.

— Я хочу поговорить с ней, — решительно говорю я Каю. — И я хочу, чтобы ты пошел со мной.

Я осознаю истину своих слов в тот момент, когда я их произношу. Это безумие, как сильно я хочу, чтобы он пошел со мной. Индиго, возможно, была права. Может, я и не влюблена в Кая, но потенциал есть. Кай… Он знает все, что происходит. И я должна спросить, почему это так? Почему Кай — тот, кому я все рассказываю? Да, Кайлер милый и привлекает меня, он мне нравится, но на этом все.

Но мысль о том, чтобы влюбиться в кого-то, и чтобы кто-то любил меня… Это кажется таким недосягаемым, чем-то, чего у меня никогда не было. Я не чувствую себя достойной этого и я не уверена, что смогла бы справиться с этим прямо сейчас. Слишком много всего происходит.

Я больше не знаю, что делать… абсолютно со всем.

Кай подносит руку к моему лицу и поворачивает мою голову к себе, пока моя щека не упирается в его плечо.

— Если это то, что тебе нужно, то я согласен, — говорит он.

— Спасибо тебе, — шепчу я.

Мы погружаемся в тишину. Кай смотрит на вход в дерево, его костяшки пальцев скользят по моей щеке, он, кажется, погружен в свои мысли.

Я теряюсь в своих страхах: страхе узнать правду, страхе, что моя мама виновна, страхе влюбиться и быть любимой в ответ. У меня так много страхов. Я просто надеюсь, что смогу справиться со всем этим.

Глава 19

Кай

Я собираюсь взломать чертов код на этой флешке, даже если это, черт возьми, убьет меня. Сейчас около двух часов ночи, а я не сплю уже больше тридцати шести часов подряд. Я выпил, наверное, четыре энергетических напитка и моя кровь движется по венам так быстро, что сердце, кажется, вот-вот выскочит из груди.

Я знаю, что у меня есть миллион других вещей, о которых нужно беспокоиться, например, о том, чтобы вернуть деньги. У меня осталось всего две недели, чтобы собрать тысячу баксов. К тому же, в конце концов мне придется найти жилье, потому что жить на диване бабушки Изы становится странным для всех.

Но я не могу думать ни о чем другом, пока не получу доступ к этой дурацкой флешке. Я знаю, что апелляция мамы Изы только что была одобрена и рано или поздно Иза начнет узнавать что-то об этом деле, но мне невыносима мысль о том, чтобы заставить Изу ждать того, чтобы убедиться, что ее мама невиновна. Я хочу, чтобы у нее были некоторые факты, особенно до того, как она отправится к ней.

Хотя я думаю, что у нее есть на это полное право, я не уверен, что это хорошая идея. Если ее мама окажется виновной, это может вскружить ей голову. И с учетом того, что происходит с синей машиной и листовками в школе, последнее, что ей нужно, — это еще больше стресса в ее жизни. Она может сломаться. Я видел это в ее глазах, когда она попросила меня поехать с ней в Вирджинию. Однако я не мог сказать "нет". Не тогда, когда она так смотрела на меня своими большими глазами, умоляющими меня быть рядом с ней.