Файона Гибсон - Одиночество вдвоем Страница 49

Джонатан и я не думали о Рождестве. Завтра его день рождения. У меня и так достаточно было проблем с этим. Под нашей кроватью спрятаны два свертка: портфель с острыми углами и массивным замком с цифровой комбинацией (хотя его нынешний портфель вполне хороший) и набор для ухода за кожей из трех предметов в черной вельветовой сумке. Продавщица могла подумать, что это подарки для моего папы.

— Нервничаете? — высоким голосом спросила женщина, чей ребенок никак не мог успокоиться, даже при виде свисающих с потолка блесток и морозных звезд.

— Нет, нам уже раньше приходилось этим заниматься.

Она посмотрела на Бена, потом на меня.

— Вы снимались в «Маленьких красавчиках», не так ли? А это знаменитый Бен.

«Знаменитый Бен» смотрел на меня с гордостью звезды и с вопрошающим выражением: «Мы будем проходить прослушивание? Они что, не знают, кто я?»

В пятницу вечером пришла не Бет, а Рози.

— Вы не против, правда? — произнесла она, сгребая Бена, одетого в спальный костюм на молнии. — Бет сказала, что хочет иногда побыть одна с Мэтью. Какое чудесное у вас платье!

Не считая пары примерок, черное платье пролежало слишком долго завернутым в ткань в темном месте, как стеклянные животные матери Бет. Оно пахло плесенью и не выглядело таким уж черным. Туфли до ужаса неудобные. Я не соответствую этим туфлям бронзового цвета.

На Джонатане светло-голубая рубашка и немыслимые черные брюки, которые, судя по всему, служат ему не для работы. Он уставился на мое платье и явно собирался что-то сказать, но не при Рози. Мы детально ее проинструктировали: что делать, если Бен не захочет ложиться в свою кроватку. «Руководство по уходу за ребенком» рекомендует выполнить испытательный пробег, когда няня находится дома, а родители «уходят», что мне кажется бессмысленным и нелепым. Ну и что в этом случае родителям надо делать? Сидеть на кухне и потягивать вино, делая вид, что они «ушли» в бар? Джонатан показал Рози, где лежат подгузники, носовые платки и «Калпол», хотя Бен был переодет и не собирался болеть. Я достала всю коллекцию его игрушек, кроме ржавого велосипеда, который принесла ему моя мама, чтобы он не чувствовал себя заброшенным.

— Вот номера моих пейджера и сотового, номер сотового Нины и телефон ресторана, — сказал Джонатан, протягивая ей листок, на котором все было написано заглавными буквами: «В ресторане “Бразилия” до девяти, затем кинотеатр “Одеон”. Фильм заканчивается в 11.15. Дома должны быть в 11.45».

— А вот и наше такси, — сказала я, стремясь смыться, прежде чем Бен ухватится за практически голую ступню матери и догадается, что я ухожу в таинственное место, где продаются спиртные напитки.

Усаживаясь в такси, Джонатан стряхнул невидимую пыль со своих бедер. Я повернулась к Рози, чтобы напомнить ей, что Бен имеет привычку мгновенно заглатывать содержимое своей вечерней бутылки и требует добавки: пусть она не спешит, делает ему перерывы и убедится, что он нормально отрыгнул. Она все это знает. Она знает больше о детях, чем я.

— Мне понравилось интервью. Вы написали так, как я рассказала, — произнесла она, стоя в дверях с Беном.

— Что ж, я старалась.

— Я только хотела поблагодарить вас, — ответила она.

Джонатан не любил есть вне дома, однако «Бразилия» не совсем обычный ресторан: это всего лишь тапас-бар, слишком сумасшедший, чтобы обращать много внимания на то, что у тебя на тарелке. Мы встали рядом с дверью с бокалами вина, там было меньше накурено. Джонатан напряженно улыбался всякий раз, когда кто-то протискивался мимо него, чтобы добраться до автомата, торгующего сигаретами. Какая-то пара поднялась из-за столика, оставляя за собой гору масляных тарелок, рваных салфеток и полную до краев пепельницу с окурками и пробками от пивных бутылок.

Мы уселись за шаткий столик. Джонатан достал бизнес-карту из бумажника, согнул ее и просунул под хромированную ножку. Однако стол еще раз опасно пошатнулся, когда он на него облокотился. Официант даже не взглянул на нас, когда принимал заказ. Компания из пяти сильно загорелых женщин рядом с нашим столиком зааплодировала при появлении огромного кувшина с красным бургундским вином и с нарезанными фруктами.

Нам было непривычно сидеть вместе без Бена. Должно быть, загорелые девушки считают, что это наше первое свидание, подумала я. Мы до сих пор были предельно осторожны. Наши предложения начинались со слова «итак». Да и вряд ли загорелые девушки вообще заметили нас, с чего бы? Джонатан взял мою руку под столом и начал ее тискать.

Через минуту я ему все расскажу. Я подожду, пока принесут заказ: мне не хочется, чтобы официант, расставляя тарелки, прислушивался, как я сообщаю Джонатану, что его сын вскоре появится на экранах национального телевидения, катаясь в тележке по супермаркету под голос сорокапятилетнего мужчины. Тебе лишь требуется улучить нужный момент, чтобы объяснить, что причиной всей этой свистопляски являются съемки рекламы родниковой воды, Автомобильной ассоциации и участие в рождественских пробах, не упоминая о возрастающей тяге состряпать еще один репортаж для рубрики «Мой секрет». Поковыряв в тарелке кальмаров-моллюсков и нечто похожее на рыбу в томатном соусе и с костями, которые никак нельзя было ожидать найти там, я выложила в ряд кости на тарелке. Загорелые девушки что-то крикнули поразительно красивому парню со светлыми волосами и с портфелем под мышкой. Он поцеловал каждую из них, прижимаясь к ложбинкам на груди.

«Джонатан, я кое-что должна рассказать тебе».

Кусочек кальмара, что-то вроде щупальца, застрял у меня в горле. Он явно не собирался сдвинуться с места, так как встал на середине пути с помощью своих присосок. Джонатан с зажатой в руке вилкой посмотрел на меня. Блондин тем временем шутливо массировал плечи самой горластой девушки. Их кувшин был уже пуст. Три из них закурили, сделав быстрые, неглубокие затяжки.

— Не знаю, как и начать, — произнесла я.

Джонатан быстро моргнул и положил свою вилку.

— Ты про дом. Ты им недовольна. Не хочешь переезжать.

Около нашего стола появился официант.

— Можно убирать? — спросил он, имея в виду блюда, к которым мы едва притронулись.

— Да, спасибо, — ответил Джонатан.

— Еще что-нибудь хотите? — Ставя наши тарелки на поднос из нержавеющей стали, он разглядывал загорелых девушек.

— Нет, спасибо, — ответила я.

Горластая девушка поманила официанта, размахивая пустым кувшином.

— В любом случае дом продан. В конце концов, они приняли другое предложение. Я позвонил Гари и узнал. Он сейчас ищет что-нибудь поближе к городу.