Галия Мавлютова - Я подарю тебе Луну Страница 5

– А ты сама-то подумай, как ты с ним жить будешь? – галдели подруги, потрясая тлеющими сигаретами.

– Нормально, нормально буду жить, – нерешительно сказала Анна.

– Где там «нормально», скажешь тоже, – замахали руками советчицы.

По всей кухне посыпался пепел. Словно спящий вулкан проснулся. Анна съежилась.

– Нормально живут только банкиры и их жены, а мы не живем, мы лямку тянем, да все дотянуть не можем, и ты туда же лезешь, – волновались неудовлетворенные женщины.

– Никуда я не лезу, а вам что неймется, вы-то устроены, все замужем, и мне тоже надо определяться в жизни, – пробормотала Анна.

– Не спеши хомут надевать на шею, всегда успеешь, – крикнула самая горластая, Татьяна Воронина.

– Тань, а тебе-то чем плохо живется, ведь Миша тебя любит, – сказала Анна, робко выглядывая из угла.

Она даже шею вытянула, чтобы заглянуть в глаза разгневанной женщине.

– Да мне мой муж даже сапоги купить не может, жадничает, экономит, скупердяй, выжига, посмотри, Анька, в чем я хожу, стыд и позор! – прошипела разгневанная Воронина.

Татьяна подняла ногу и сунула под нос Анне носок красивого, но сильно поношенного сапожка. Лакированный носок, черная прошивка, лайкра, отличные сапоги, триста баксов стоили на сэйле. Разумеется, промокают в дождь, зато в сухую погоду лучше не придумаешь. Анна мысленно отметила все достоинства и недостатки повседневной обуви стоимостью в триста долларов.

– Тань, хорошие сапоги, не расстраивайся ты так, – сказала Анна.

И замужество вновь отодвинулось на задний план. Неужели брак по любви может расстроиться из-за покупки башмаков? Что-то не верится. Анна не допускала мысли о разрыве с Владимиром. Самые модные сапоги не могут стать помехой счастью. Ведь счастье – вещь материальная. Его можно потрогать, даже понюхать. У любого счастья есть собственный аромат.

– Девчонки, бросьте вы, не кричите, – сказала Надя, – нашли из-за чего волноваться перед Новым годом.

– Сама-то в шикарных сапожках ходишь, небось, каждую неделю обувь меняешь, – набросилась на Надю Татьяна.

– И не каждую, – обиделась Надежда, – а раз в месяц. Покупаю на распродажах.

– Твои даже на распродаже стоят тысячу «евриков», на показе они вмиг за три тысячи ушли, – сказала Татьяна.

– Так что мне делать? – окончательно расстроилась Надежда. – Ходить в сапогах за триста баксов, как ты?

– Да-да-да! – зашипели остальные, страстно и хором.

А Анна снова поежилась. За горизонтом жизни забрезжили грядущие тридцать лет и вновь обретенная свобода. Запах счастья улетел в форточку вместе с сигаретным дымом.

– Ну уж нет, ни за что, все продам, в долги залезу, но всегда буду ходить в элитной обуви, и вообще, девчонки, хватит ссориться, лучше пойдемте к мужчинам, они уже соскучились без нас, – сказала Надежда Павловна, увлекая переполошенных женщин в гостиную.

А в гостиной царил полный трам-тарарам. Раскрасневшиеся мужчины галдели еще громче дам, они о чем-то спорили, размахивали руками, дергали плечами, напрягали мышцы. Казалось, еще одна капля спиртного – и начнется бой. Стенка на стенку.

– Хватит-хватит спорить, «Челси» – чемпион, кто бы возражал, – миролюбивым тоном произнесла Татьяна.

Она положила руки на плечи мужа, легко приподняла мощное тело и вновь усадила на стул, умело управляясь с мужем, как с малым ребенком. Михаил покорно притих под ее рукой и шумно засопел. Мужчины вопросительно уставились на непонятную сцену. Полная абстракция. Постмодернизм в чистом виде. Женщина оказалась крепче водки.

– Мужчины, предложите дамам выпить, – сказала Надежда, выставляя напоказ сияющие носки сапог.

Семенова демонстрировала успешность в узком кругу близких друзей, дескать, знай наших! Мужчин даже передернуло при виде столь яркого экспоната, так дернуло, будто всех подключили к электрическому току. Видимо, в домашних кругах сапожная тема являлась актуальной и горячо обсуждаемой в последние дни перед Новым годом. Женщины жаждали новогоднего карт-бланша, чтоб каждой женщине по сюрпризу. Анна немигающим взором уставилась на сапоги. И что в них скрыто сакрального, почему именно эта проблема всплыла на поверхность во многих семейных очагах? Сапожки сидели на зависть красиво, изящно и комфортно, они облипали тонкую ступню Надежды, будто хрупкую женскую ножку обтягивала прозрачная бумага, невидимая и незаметная на ощупь. Нога была открыта, а не закрыта обувью. Удивительные сапоги. Божественные. У Анны заныло сердце. Ядовитые слезы застили глаза. Девушка с трудом отвела взгляд от притягательного зрелища, про себя отметив, что и мужчины не в силах добровольно перевести глаза от сапог на другой предмет, к примеру, на стол с желанной выпивкой. За них это сделали жены, будто по команде они положили ладони на затылки мужьям и повернули головы в другую сторону. Словно стрелки часов перевели. И тут же загремели рюмки, бокалы, фужеры, полилось вино, коньяк, виски, минеральная вода.

– Выпьем за наступающий Новый год, сегодня уже тридцатое, – провозгласила Надежда Павловна.

Семенова всегда принимала на себя руководство действием, любым, самым незначительным, лишь бы была возможность отдавать команды направо и налево. Настоящий генерал, а не женщина. Из мирной жизни боевой фронт сотворила.

– Миша, не пей много, – прошептала Татьяна, поворачивая локоть мужа в направлении, противоположном от рюмки.

Анна молча наблюдала за присутствующими, Владимир сидел рядом с ней, поигрывая за спиной локоном девушки. Длинные волосы гривой спадали до середины спины, Анна чувствовала прикосновение мужских рук, но не обрывала ласки. Она напряженно думала. Михаил укрывался от строгого внимания супруги, пытаясь придвинуть рюмку поближе. Надежда озирала застолье прицельным прищуром. Надин муж – Александр храбро попивал виски обильными глотками, открыто, не таясь от жены. Надежда сама правила автомобилем в праздничные дни.

– Миша, купи мне такие же сапоги, как у Нади! – приказным тоном вдруг произнесла Татьяна.

Она первой из женщин выпустила на свободу роковые слова. Сказала и испугалась, видимо, слова вылетели сами по себе, как птицы. Женщина собиралась произнести что-то другое, но на языке повисло именно это, что-то неудобное и неправильное, не совсем понятное и случайное. И все в один миг полетело кувырком. Планета сошла с оси.

– Ты что, с ума сошла, а как же кредит? – вскрикнул Михаил, поперхнувшись водкой, он даже рюмку отставил подальше от себя. Добровольно, без принуждения и понукания отставил, видимо, эти слова вывели его из привычного состояния.