Новый Год с тобой (СИ) - Любимка Настя Страница 5

Большой, толстый рыжий котяра с белой капелькой на моське с прижатыми к голове ушами и поджатым хвостом. Даже сквозь сапоги я чувствовала, как кот дрожит. Не май месяц, декабрь!

Я всегда была неравнодушна к животным, поэтому ничего удивительного в моем поступке не было. Естественно, я взяла кота на руки! Как и естественно то, что я пустила его к себе под куртку. И по его весу точно не могу сказать, что он толстый, видимо, он просто очень пушистый, раз я приняла его за толстопопого котяру.

— Да говорю же вам, это не мой кот! Вон, от бабки корм остался…

— Простите? — мне пришлось приложить усилия, чтобы добраться до девицы. Кот в этой время доверчиво прижался к моей груди, и кажется, всеми лапами вцепился в мою водолазку. — О чем вы говорите?

Из сбивчивой, полной экспрессии и нецензурной лексики речи женщины, выяснилось следующее. Она пришла на остановку, чтобы сесть в свой автобус, а тут бабка с котом, плачет и умоляет его забрать. Говорит жить ей не долго осталось, а котика жаль. Даже корм с собой притащила. Корм, кстати, и правда был. Кто-то сильно пихнул пакет и рассыпал весь сухой корм по снегу.

Девушка отнекивалась и всеми силами доказывала, что кот ей не нужен. А тут вдруг бабке плохо стало. Вызвали скорую, бабку забрали в больницу, а кот остался.

— Вот! — решительно вручила мне листок в полиэтиленовом пакете женщина, — Раз вы кота взяли, вот вам и инструкции.

— Какие инструкции? — хлюпая носом, спросила я, сильнее прижимая к себе пушистого зверя.

— Бабка эта оставила. Сказала написала о коте все, а мне-то какое дело? Бери давай.

Машинально схватила листок в пакете и села на лавочку. Боже, во что ты вляпалась, Ватка?!

Пока я глотала слезы от жалости, народ на остановке потихоньку разошелся. Наверно, я слишком близко к сердцу все приняла, но одно понимала точно, выкинуть животное — рука не поднимется. Тем более чудо рыжее пригрелось и принялось мурчать. Тихонечко так, словно сам боялся своего урчания. И что же мне делать?

В общагу с ним нельзя, да и времени осталось не так много, могу и вовсе не успеть… Я решила прочесть послание от незнакомой бабушки. Почерк у не был округлый, как у детей из начальной школы, аккуратный, хотя некоторые строчки явно были смазанными. Плакала она что ли, когда писала послание?!

«Здравствуй, добрый человек! Моя ситуация не оставила мне выбора, заставив расстаться с самым прекрасным и покладистым существом на свете — Котей. Я знаю, ты улыбнешься, услышав его имя. Но рыжего лапушку зовут именно так — Котя. Он очень умный мальчик. Нам не нужны лоточки, котик ходит в туалет прямо в унитаз. Пожалуйста, не закрывайте в туалете двери, потому что Котя будет терпеть, а это очень плохо. Кушает Котя все, что ему дадут. Любой сухой корм, самый дешевый, Котя непривередлив. А еще с удовольствием кушает супчики, особенно ему нравится с макаронами. Котя привит, дату последней прививки, добрый человек, вы можете посмотреть в его паспорте…»

Из-за слез, что полились градом, я больше не могла читать, а вот вопрос касательно паспорта Коти меня взволновал. Потому что у меня только этот листок, сам кот и рассыпанный по всей остановке корм…

Крепко держа Котю, я начала поиски. Вряд ли бабушка стала бы писать о том, чего не давала. Значит она той женщине отдала и ветеринарный паспорт! Когда я практически отчаялась найти заветную вещичку, мне можно сказать повезло. Я споткнулась и почти упала, но выстаивала руку, которая зарылась в снег и уткнулась во что-то шелестящее.

Шелестящим оказался очередной пакет, в котором и обнаружилась маленькая книжечка.

— Карельская Р.Г., — вслух прочла я имя владельца кота сибирской породы. Котя оказался не дворовых кровей.

Меня порадовал адрес, прописанный в паспорте, примерно в семи минутах от остановки, но ненадолго. Потому что я вспомнила, что бабушку забрали в больницу. И я вновь заревела. Опять уселась на лавку, дрожащей рукой погладила Котю, подпихнула повыше, чтоб молнию застегнуть, вечерний мороз колюч, да и ветер поднялся, а заодно убрать его паспорт к себе в сумку.

И письмо… надо дочитать «инструкции». Только вот сил не нашлось. Мне до такой степени стало грустно, что я никак не могла успокоиться и перестать плакать. Как сильно эта бабушка любила котика, что отправилась искать ему новых хозяев на улицу в мороз…

Бедный, бедный Котя! И бедная, несчастная Карельская Р.Г.! Ясно же, что она одинока!

Слезы никак не унимались, я всхлипывала, и пыталась успокоиться. И мне нужно подумать о ночлеге, и каким образом я уломаю нашу Серу Валерьевну, чтобы она хоть на одну ночь впустила и меня, и кота. Вообще комендантшу звали Серафимой, но студенты давно ее окрестили Серой, за взрывной и откровенно сволочной нрав.

— Котя, что же нам делать? — выдохнула я. — Что же делать?

— Инна? Инна Ваткина?

Сначала я решила, что мне показалось, что меня позвали. Но нет, голос не пригрезился, как и его обладатель.

— Ты плачешь? Тебя обидели? — передо мной встал Разумовский Бронислав, которого лихим ветром занесло на эту грешную остановку.

Мало того, он вдруг присел на корточки, заглядывая в мое лицо и дотронулся до той руки, которой я кота держала.

— Ты ледяная. Без перчаток… — Заметил он и решительно поднялся, окинул взглядом экспозицию из сопливой, зареванной студентки, лавки, снега и валяющегося корма. — Так потом расскажешь, пошли!

— Куда? — потрясенно выдохнула я.

— В машину. — Тоном, не терпящим возражения, пояснил Разум и легко вздернул меня с лавки. Именно этот момент выбрал Котя, чтоб через горловину просунуть свою мордашку и огласить воздух тоненьким мявом. — Оба!

Наверно, я отморозила последние мозги, потому что вновь разревелась и послушно побрела за парнем, который нес мою сумку, да еще и листок из моей руки выдернул, вложив вместо него свою горячую ладонь.

Бронислав распахнул пассажирскую дверь рядом с водителем, бережно усадил меня, да еще пристегнул ремнем, аккуратно так, чтобы кота не потревожить, и только после этого обошёл машину и сел за руль.

— Рассказывай, — заводя двигатель, потребовал он. — Я внимательно слушаю.

В салоне пахло хвоей и немножко цитрусами. Не сразу я сообразила, что это парфюм парня, сидящего рядом. А еще было тепло, очень тепло, и я начала отогреваться.

Не только я, котик тоже зашевелился и мне пришлось расстегнуть крутку, что сразу сделать было не очень-то легко из-за ремня.

Смущаясь, немного заикаясь, я начала рассказывать историю того, как оказалась на остановке, да еще в компании рыжего кота. Бронислав слушал, не перебивал, иногда уточнял детали.

— Вот и все, — выдохнула я, и только сейчас сообразила, что парень откуда-то узнал мое имя и фамилию. Он что, искал на меня информацию?

Я вытаращилась на водителя, боясь задать вопрос.

— Что-то не так? — не отрывая взгляда от дороги, спросил Разум.

— Все не так, — пробормотала я, но тихо и неуверенно.

Бронислав усмехнулся и свернул влево от главной дороги.

— А куда мы? Моя общага в другой стороне.

— Ты всерьез считаешь, что Серафима Валерьевна вас пустит?

— Нет, но вдруг мне удастся ее разжалобить, — ответила искренне, но при этом сама не верила в успех.

— Инна, я приглашаю тебя в гости… с ночёвкой, — спокойно, словно говорил о чем-то самом обыкновенном, произнес парень.

— Но…— я настолько была шокирована его словами, что у меня ком в горле застрял.

Я? В гости к Разуму? Еще и ночевать?! Плохая шутка, очень плохая… Если его девушка об этом узнает, у меня будут проблемы… Большие!

— Давай судить логически. Ты не успела в общежитие вовремя, следовательно тебя не пустят. Даже не взирая на мурчащее обстоятельство на твоих коленях, которое однозначно сводит все шансы к нулю. — Парень говорил мягко. — Если бы ты имела другие варианты ночлега, то не плакала бы сидя на лавке. Я не съем тебя, девочка…

— А что, очень хочется? — в стрессовой ситуации я всегда несу бред.

Вот есть люди, которые несут светлое в этот мир и доброе, ну или хотя бы печеньки, а я вот бред несу. И чаще, чем хотелось бы.