Держись крепче - Наталья Семенова Страница 5

– Хорошо. Дайте его мне.

– Миш? – прикрыв глаза, словно ей больно, просит мама.

Папа прочищает горло, лезет в карман халата рукой и, вынув из него клочок бумажки, дрожащими пальцами протягивает его мне.

– Солнышко…

– Всё в порядке, слышите? – перехватываю я листок, поднимаясь на ноги. – Хватит пускать сопли. Я по-прежнему ваша не в меру неуёмная дочь. Ничего не изменилось.

– Обещаешь? – заглядывает мне в глаза мама. – Лерусь, мы с папой так сильно тебя любим…

– И я вас люблю, но позвольте мне во всем разобраться, ладно? Мне это нужно.

– Д-да… Конечно, мы не станем тебя отговаривать от… Но, милая, будь осторожна, хорошо?

– Как всегда, мам.

Я по очереди целую родителей в щёку и быстро покидаю гостиную, направляясь в сад.

Пальцы жжёт клочок бумаги, зажатый в них. Что я ему скажу? Что спрошу? Знойный воздух, встретивший меня на улице, тоже обжигает кожу и лёгкие, но порыв ветра приносит прохладу и ароматы цветов, которыми так любит заниматься папа. Когда есть на это время, разумеется.

Я захожу в тень небольшой беседки, деревянные стены которой сплошь увиты плющом, и сажусь на подушки, закреплённые на лавках. Листок с номером телефона, выведенным витиеватым почерком, оставляю на подушке сбоку от себя и накрываю его своим телефоном, чтобы шальной ветерок вдруг не унёс его с собой.

Восьмёрка.

Мы удивительно одинаково выводим эту вертикальную бесконечность. Тот же наклон, та же окружность.

Даже страшно как-то…

Сколько раз в редких приступах стыда, что одолевал меня, когда я в очередной раз отказывала родителям составить им компанию в походах в театр или на балет, я пыталась найти в нас что-то одинаковое? Каждый раз и пыталась. Но глаза… Или одинаковая восьмёрка… Найти подобную и очевидную схожесть априори невозможно.

Я им не родная. У нас нет общих генов. Нет той незримой связи, что даёт одна кровь.

Но я родная двум другим людям. Их продолжение. Их кровь и плоть.

Забрали ли меня у них силой или нет, факта это не меняет – я родной ребёнок совершенно незнакомой мне пары человек.

И это чертовки пугает…

Я снова смотрю на цифры и, поддавшись порыву, быстро набираю их на всплывшей клавиатуре экрана телефона. Прижимаю тот к уху и слушаю гудки.

Один. Второй. Третий.

Я всё ещё не дышу, потому кружится голова.

– Алло?

Заставляю себя медленно и тихо выдохнуть, но способность говорить и думать напрочь отбивает. В горле сухо, как в самой жаркой пустыне, а в ушах вновь нарастает звон.

– Лера? Лера, это ты?.. – тревожно спрашивают с той стороны, пока я продолжаю молчать, судорожно пытаясь понять, что со мной происходит. Мужчина вздыхает, молчит мгновение и говорит: – Если это ты, Лер… Прости меня, ладно? Я так долго тебя искал, и когда нашёл… Я поступил безрассудно… Не нужно было так… с ходу. Но, Лер, мы с твоей мамой хотим тебя узнать. Хотим, чтобы ты была в нашей жизни… Если… Чёрт, я так надеюсь, что ты тоже этого хочешь! Прости. Я не должен напирать. Если ты тоже этого хочешь, Лер, то приходи к нам, ладно? Бар «У дороги» на Полянской, мы работаем в нём и живём над ним. Ладно?.. Мы будем…

Я неожиданно для себя самой судорожно втягиваю воздух, пугаюсь тут же и спешу сбросить вызов. Пальцы дрожат. Меня всю знобит от внутреннего холода, взявшегося неизвестно откуда. Прижимаю телефон к груди и выхожу на горячее солнце, чтобы хоть как-то согреться. Хоть как-то уменьшить внутреннюю дрожь.

Ещё сегодня утром моей единственной проблемой было уговорить родителей передумать на счёт института, в котором я должна учиться…

А теперь?..

Теперь буквально всё перевернулось с ног на голову. Которую, к слову, разрывают противоречивые мысли и вопросы.

Мне нужна помощь. Рядом нужен человек, которому я безоговорочно доверяю и с которым могу обсудить всё, что душе угодно.

Надеюсь, Зефирка не будет против того, что я вырву её из лап горячо ею любимого Руслана.

Тем более, что с того причитается.

Глава 3. Савва

– Есть дельце для тебя, приезжай в «Гранж».

Наконец-то.

Я захожу в клуб, кивая знакомому охраннику, и иду в основной зал, откуда доносятся раскаты басистой музыки. Стоило миновать небольшой коридорчик и раздвинуть руками вертикальные ленты плёнки, что висят на входе, и мои барабанные перепонки готовы лопнуть от мощной громкости музыки. Впрочем, хватает пары секунд, чтобы привыкнуть к этому ощущению.

Я миную танцпол с его пьяными и дрыгающимися телами, расталкивая особо невменяемых локтями, и выхожу к столам. Грыза вижу почти сразу: вальяжно развалился на диванчике и цепким взглядом наблюдает за веселящимися парнями за его столом. Одного из них я не узнаю, и, похоже, именно его сегодня разводят на бабло – есть в таких парнях что-то такое, что выдаёт в них изумрудников.

Направляюсь к ним, но тут Грыз лениво переводит взгляд на меня и едва заметно качает головой. Я киваю и иду к бару. Жму в знак приветствия руку Вара, сегодняшнего бармена, и прошу его налить мне колы. Алкоголь не переношу на дух – пробовал как-то, не вкатило.

– А говорил, что не придёшь!

Я разворачиваюсь на стуле к широко улыбающейся Ал, которая облокотилась на стойку одной рукой, демонстрируя моим глазам глубокое декольте и голый плоский живот.

– Планы изменились.

Алёна в одно смазанное движение оказывается ближе и взволнованно интересуется:

– Ты сегодня с ними? Они приняли тебя?

– Похоже на то, – киваю я. – Позже увидим.

– Это хорошие новости, да? – вновь улыбается она, задорно закусывая край нижней губы. – То, что ты хотел.

– Да, – просто отвечаю я и охлаждаю горло глотком колы.

Ал полностью разворачивается к стойке, запускает пальцы в волосы грязно-розового цвета и взлохмачивает их, не переставая лукаво смотреть на меня и улыбаться.

Не выдерживаю и тоже коротко