Ты моя сводная проблема - Милана Стоун Страница 5

Усмехаюсь. Ничего не изменилось. Бабы все так же липнут к нему, а мое сердце стучит от ревности, как сумасшедшее.

В этот же момент он тоже поворачивает голову и смотрит в мою сторону, только я успею отвернуться. Лишь бы не узнал, лишь бы не заметил…

Спокойно, Ян, только спокойно. Не показывай своих чувств, ты сильная, ты справишься. Он для тебя никто. Узнает и плевать. Когда-нибудь нам все равно придётся поговорить. Поздороваться. А мне так не хочется слышать его грубый голос.

– Я не хочу, чтобы ты с ним общалась, – говорит Сашка и, приобняв меня за талию, тянет к ступенькам.

– Я сама этого не хочу, но тут как получится, не могу же я не поздороваться.

Стараюсь отвечать как можно более безразлично и у меня это получается. Внутри бушует буря эмоций, а снаружи я, как ледяная скала.

– Забей, зай, – Сашка целует меня в лоб и мы заходим в здание. – Пошли на занятия.

Сегодня Сашка не хочет меня отпускать, но его за собой тянут ребята, с которыми он познакомился ещё летом, а я отправляюсь на поиски своих девчонок.

Оглядываюсь по сторонам, желая не нарваться на одного старого знакомого. Заворачиваю за угол, а потом за огромную колонну. Пишу девчонкам где нахожусь и жду, нервно покусывая большой палец.

Сзади слышу тяжелые шаги и замираю, будто почувствовав опасность. Волосы на моей голове начинают словно шевелится и руки покрываются мурашками, когда я слышу его изменившийся, повзрослевший голос.

– Ну, привет, сестричка.

Глава 5

Меня переносит в прошлое. Картинки, словно кадры из фильма, быстро сменяются одна за другой. Я вспоминаю все, от наших нескончаемых с Ярославом ссор, до лучших моментов в моей жизни. Я плыву по воспоминаниям, желая раствориться в них, снова почувствовать себя живой.

Я вспоминаю его поцелуи, насколько мне это нравилось, как взрывался мой мозг в те моменты, как скручивало в узел внутренности и бабочки устраивали в животе танцы. Как же сильно это отличается от того, что мне дарит Сашка.

Небо и земля. Легкий ветерок и сносящий все на своём пути огонь. Два парня – две противоположности. Скорее всего, их лучше даже и не сравнивать, они просто не сравнимы.

Бесов стоит выше всех остальных, ему нет равных. Но так же я познакомилась с его темной стороной и она напугала меня. Он вспыльчивый, наглый и с легкостью может сломать человека, мешающего его планам. Он и правда, как огонь: иногда тёплый, а иногда обжигающий до шрамов.

Он не пай-мальчик, но и не тупой мажорик, он дряной и обнаглевший парень, самый настоящий отрицательный персонаж и сейчас, когда я знаю кто он, мне стоит держаться от него подальше, стоит промолчать и просто уйти, но я поворачиваюсь к нему лицом и замираю, поражённая наповал.

Клянусь, я не могу оторвать от него взгляд, погружаюсь в трясину старых и новых чувств, вот так просто я разрушаю все стены, которые строила в течение нескольких лет. Я видела его издалека, мельком, но не успела заметить как он изменился.

Это словно он и не он вовсе. Раньше он выглядел иначе. Он был подростком, источающим избыточную самоуверенность, в его взгляде мерцали озорство и дерзость. Теперь он больше не тот наглый мальчишка, теперь он, не побоюсь его так назвать, самый настоящий мужчина, от него так и веет силой, властью, опасностью.

Повзрослел. Возмужал.

Яр стал ещё шире, скорее всего ходит в качалку и проводит там немалое количество времени, его шея стала огромной, как руки и грудь, он возвышается, как каменная глыба, которая пугала своими габаритами и заставляет чувствовать себя крошечной даже несмотря на то, что сегодня я в туфлях на высокой шпильке.

Сейчас я снова почувствовала себя той маленькой, беззащитной девочкой рядом с ним, той, которую было легко обидеть и задеть одним лишь словом.

– Мы с тобой чужие люди. Я тебе никакая не сестра, – обрубаю я.

При этом стараюсь, чтобы мой голос звучал как можно тверже, по крайней мере, я должна хотя бы выглядеть уверенно.

Яр очень привычно хмыкает. Казалось бы, я должна была забыть как он это делает, но я помню каждую мелочь, даже вот ту маленькую ямочку сбоку от подбородка, которая появится, когда он так сделает, либо когда он искренне смеется.

– Отнюдь, карамелька, отнюдь.

Когда с его губ слетает прозвище, которое он мне дал, меня словно молнией шарахает прямо в грудь. Разбил и уничтожил наповал.

Карамелька… раньше это звучало теплее, сейчас же ощущается так, будто он выплюнул оскорбление и это отдалось болью в сердце.

Да как он посмел! В такой момент произнести это слово, снова швырнуть меня в прошлое, заставить усомниться в своей возможности держать лицо.

– Не называй меня так, – отвечаю ему, сморщившись больше от боли, чем от неприязни.

Но даже после этого я ничего не могу с собой поделать и продолжаю на него пялится, впитывать его, улавливать его протяжное, спокойное дыхание.

Бесов тоже меня осматривает, однако делает это более холодно, с долей некоторого презрения, но я не могу не подметить, что он зацепился взглядом за вырез на моей чёрной приталенной кофте. Он так же очень внимательно посмотрел мне в глаза, сначала в один, потом в другой.

Усмехнулся, а я поджала губы в ожидании его реакции на теперь уже здоровые на вид глаза.

– Мда, Савушкина, – цокнул он, показав ровный, белоснежный ряд зубов, – знаешь, раньше в тебе была изюминка, помнишь, как ты смущалась и стыдливо отводила глаза, ты цепляла своим взглядом, а теперь ее нет, ты стала, как все эти телки. Очень жаль.

Мне нужна пауза, чтобы осознать, что он мне сказал и каким пренебрежительным тоном это сделал. Его слова ранят меня.

Иногда я представляла нашу встречу. У меня была заготовлена целая речь по этому поводу, но теперь я стою как вкопанная и продолжаю впитывать в себя его образ, чтобы потом его вспоминать, когда останусь наедине со своими мыслями.

– Мне совсем не нужно твоё мнение, – все же отмираю и высказываюсь. – Ты не тот человек, к которому я бы прислушалась.

В горле пересыхает и я тяжело сглатываю. Я уже не говорю о том, что ощущаю давление в груди. Мне страшно, но в то же время я словно хлебнула адреналина. Это чувство заводит и я готова чуть ли не накинуться на него.

Убить или поцеловать? Хотя второе