Брошенка (СИ) - Манаева Ирина Страница 5

- Ага, - кивнула Лена и проскользнула в свою комнату. Открыла окно, чтобы проветрить, плотно зашторила шторы, прежде чем включить свет, распаковала чемодан и достала пижаму. Сегодня впервые за последние месяцы ей предстоит спать одной. И сразу покоробило от осознания того, что Никита ложился в ее постель после кого-то. Она не могла утверждать, но иначе и быть не могло.

Приняла ванную и вернулась к себе. Сквозь шторы пробивался свет с улицы, видимо, из соседнего дома, и доносилась мелодия. Она не стала включать свет, удобно легла на кровати, подложив руку под голову, и прислушалась. Чьи-то умелые руки быстро перебирали струны, извлекая из инструмента гармоничные звуки. Руки пели о чем-то печальном, музыка проникала в душу и сжимала ее невидимыми пальцами, отчего нещадно хотелось плакать, и у Лены по щекам покатились слезы. Словно пузырь лопнул, а из него проливались накопившаяся усталость, осознание ненужности и разбитое сердце. Плакала гитара, страдала вслед за исполнителем, увлекая за собой и случайного слушателя. Внезапно все закончилось, и лишь цикады прерывали тишину летней ночи, да летучие мыши носились над крышами домов.

Лена вытерла слезы и закрыла глаза, осознавая, как же хорошо дома, и легкая улыбка тронула ее губы.

Наутро она поднялась с прекрасным настроением. Солнце пробивалось сквозь шторы, чирикали воробьи, птичий двор клокотал на разные голоса. Ужасно хотелось жить и быть среди своей семьи. Просмотрев телефон, она обнаружила сообщения от свекрови, общих знакомых, и все в один голос спрашивали одно и то же. Лена фыркнула и, покачав головой, оставила телефон в комнате.

- Доброе утро, - поцеловала она мать, входя на кухню.

Галина поднялась по обыкновению рано, управилась с птицей, а теперь лепила пельмени.

- Завтракать садись, - предложила она.

- Чего не разбудила, я б помогла, - кивнула Лена на тесто.

- Ну вот пару деньков отдохнешь, а потом за работу, - усмехнулась мать.

День был прекрасным. Позавтракав, Лена вышла во двор, набрала в лейки воды и отправилась поливать помидоры. Забор, отделяющий их от соседей, состоял из двух секций: закрытой – досок, плотно приколоченных друг к другу, и металлической сетки. Закончив с растениями в одном месте, она отправилась дальше в огород. Увлекшись работой, не сразу заметила Гришу, который с сосредоточенным выражением лица что-то вырезал. Сидя на солнце в коляске, он держал на коленях толстую доску, орудуя по ней небольшой стамеской. Не собираясь отрывать мужчину от занятия, Лена наклонилась к лейкам, намереваясь уйти, когда он поднял глаза и посмотрел прямо на нее. Девушка замерла в неудобной позе, не зная, что делать.

- Ну привет, что ли, - улыбнулся Гриша.

- Привет, - кивнула она в ответ.

- Надолго в наши края?

- Сама не знаю. Сессию сдала, в городе делать нечего, может, на все лето, - она выпрямилась и, не зная, куда деть руки, сложила их на груди, немного стесняясь.

- А что, лето тут хорошее, душистое, парное, я б сказал, с привкусом детства. Речка, шашлыки, родные. Я только когда сюда приехал обратно, понял, как скучал.

- Это ты вчера играл? – решила спросить Лена, и мужчина кивнул.

- Окно закрыть забыл, мешал, наверное.

- Нет-нет, - поспешила она с ответом. – Это было чудесно. Я давно не слышала подобного.

- Спасибо, - как-то засмущался он.

- А еще брат говорил, что у тебя выходят чудесные картины, - хвалила она дальше. Ей хотелось подбодрить парня, вдохнуть в него еще больше уверенности.

- Каждый сам решает, можно ли считать что-то красивым, - парировал он. – Пока не увидишь своими глазами – не верь никому.

Лена немного опешила, не понимая, как реагировать.

- Хочешь посмотреть? – пригласил он.

Она немного замялась, раздумывая. В конце концов они просто соседи, и нет в этом ничего предосудительного.

- Конечно, - кивнула она, подходя к забору ближе.

- Извини, не смогу к тебе подойти, - пожал он плечами, а на расстоянии ничего не увидишь.

Лена смутилась, ругая себя за недалекость.

- Я сейчас, - бросилась она к калитке, и через какое-то время стояла рядом с ним.

- Эту я только начал, - отложил он в сторону картину, что была на коленях, развернулся на коляске и поехал в сторону сарая. – Здесь у меня мастерская, если можно так сказать, - проводил он экскурсию, а Лена смотрела по сторонам. Повсюду лежали инструменты, некоторые она видела впервые, чурки разных размеров, доски, бревна. Помещение было небольшое, но видно, что хозяин держал его в порядке. До недавнего времени отец семейства, а теперь вот Гриша. Лена уставилась на картину, попавшуюся ей на глаза, и онемела. Она хлопала широко открытыми глазами, не в состоянии поверить, что такое чудо возможно сделать из простого бревна.

- Можно ее потрогать? – зачарованно произнесла девушка, не думая о том, как она смотрится со стороны. Работа настолько впечатлила ее и заворожила, что хотелось осязать каждую деталь.

- Конечно, - усмехнулся Гриша, радуясь произведенному эффекту. С детства увлекался резьбой, еще дед учил всему, и у него хорошо получалось. Потом подзабросил, ушел во взрослую жизнь, поехал за большими деньгами, думал, кому это надо, а теперь вспомнилось, когда из рабочего руки и остались. Хорошо иметь профессию, с голода не помрешь, вот и Гриша вспомнил свое давнее увлечение. Руки как-то сами уверенно прокладывали дорожки, тиснили дерево, и появлялись на свет звери, речки да березы. В каждой чурке виделось ему что-то, она будто подсказывала, для чего лучше сгодится. Хорошо бы самому ходить по лесу и материал выискивать, только куда ему теперь. Спасибо отцу, да Пашке, другу, которые завсегда готовы помочь. Вот и приходится работать с тем, что есть.

Смотрит Лена на деревню, укрытую снегом, и кажется, будто ожила картина, снежинки в воздухе повисли. Ажурные ветки дерева проработаны так, что диву даешься, как такое может сделать человек. Рядом на другой картине мишки в лесу резвятся, на третьей птицы на пруду, а вот церковь с пятью маковками. Оглянулась Лена на мастера, а у самой восхищение в глазах стоит. Знает, конечно, что есть такие люди, а вот воочию увидеть – оно по-другому.

- Как лаком покрою – по-другому смотреть будет, - обещает Гриша.

- Они прекрасны, - шепчет Лена.

- Гриш, - окликает мать. – Ты там с кем?

- Лена зашла, - отзывается, а девушке приятно, что имя ее помнит.

- Здравствуйте, - выходит из сарая Лена, улыбаясь.

- Привет. Ну что, хорош у нас мастер? – интересуется мать.

- Не то слово, как хорош!

- А ты чего одна? Видела вчера, как с чемоданами шла, а муж не приехал что ли?

Вопрос смутил и Лену, и Гришу. Казалось, легкость, витавшая между ними каких-то пару минут назад, испарилась, улетучилась. Взяли обоих за шиворот и рванули в разные стороны. Хотелось Лене сказать все, как есть, да вовремя вспомнила, что отец ни о чем не знает.

- Дела у него в городе, - ответила, пытаясь выдавить улыбку. – Спасибо, Гриша, что показал работы свои, - обратилась она к соседу. – Они действительно прекрасны, - слова, вышедшие из самого сердца. – Я пойду, - попрощалась и к себе.

- Где была? – интересуется мать.

- У соседей, картины смотрела.

- Аааа, эти, - кивает Галина согласно головой. – У мальчишки талант.

- Да какой же он мальчишка, - смеется Лена.

- А для меня вы всегда – дети, - отвечает мать. – Хороший он, не то, что некоторые, - намекает на зятя.

- Мы когда отцу скажем?

- Скажем. Как в город соберемся за вещами, так и скажем. Можно, конечно, и с Лёшкой, - размышляла она. – Не звонил тебе?

- Нет, - качает Лена головой. – Почему спрашиваешь?

- А чтоб дурости не делала, не прощала! Не смей, Ленка, слышишь?! Пожалеешь, ох пожалеешь, если на речи сладкие поддашься.

- Ученая, мам, - вздыхает девушка.

- Все мы такие, - машет рукой мать, а Лена удивленно вскидывает брови. – Чего? – понимает мать, что лишнего сболтнула. – Был у меня один, еще до отца твоего, - вздыхает. – Соловьем заливался, а я простила, только не зря про горбатого народ поговорку сложил.