Фальшивая империя - Ш. У. Фарнсуорт Страница 5

Я мотаю головой в ответ. Он скользит на место рядом со мной, садясь достаточно близко, чтобы жесткий материал его брюк касался моей ноги. Это обдуманный, отработанный ход, который, вероятно, должен вызвать больше реакции, чем легкое раздражение. К сожалению, меня отвлекает ощущение взгляда на себе. Взгляда, который не принадлежит парню рядом со мной. Я не поддаюсь сильному желанию взглянуть на бар.

Блондина рядом со мной зовут Эван. Он, Софи и Надя болтают, пока я стараюсь вести себя так, будто слушаю их беседу, а не медленно тлею под синим пламенем. Я разговаривала с парнями до Крю Кенсингтона. Почему с ним все по-другому?

— Чем ты занимаешься, Скарлетт? — в конце концов спрашивает Эван.

— Я руковожу одним журналом.

— Неужели? — он выглядит заинтригованным. — О чем журнал?

— О моде.

Его глаза пробегают по моему платью.

—Неудивительно. Ты выглядишь сногсшибательно.

— Спасибо. — Блестяще. Если бы я лично не была в ужасе от этой идеи, я бы заказала свадебное платье с блестками просто назло Крю. Я предпринимаю новую попытку завязать разговор. — Ачем ты занимаешься, Эван?

Этот вопрос вызывает странный взгляд Софи, который заставляет меня думать, что ответ, возможно, был, пока я «слушала» их ранее. Эван пускается в разглагольствования о своей работе налогового адвоката. Мне это совершенно незнакомо, так что я либо достаточно глубоко ушла в свои мысли, либо Софи нахмурилась из-за чего-то другого. Сначала я стараюсь быть внимательной. Но я чувствую, что мое внимание отвлекается, еще до того, как Крю покидает бар и подходит к нашему столику. За ним следует блондинка, не та, что была раньше. Как только он подойдет, Эван может танцевать, как Бейонсе, а я и не замечу.

Все мое тело напрягается. Готовится к тому, что мне не знакомо. Мы так далеко отклонились от сценария, что я не могу вспомнить, какие у нас реплики.

Крю не останавливается, пока не достигает края нашего столика. Он заполняет пространство, как будто имеет полное право быть здесь. Эван поднимает на него взгляд на полуслове, явно сбитый с толку происходящим. Наступает долгая пауза, во время которой все молчат.

Затем Крю протягивает руку.

— Крю Кенсингтон.

На лице Эвана появляется осознание, за которым быстро следует благоговение.

— Я… о… А.. Для меня большая честь познакомиться с вами. Я Эван, Эван Голдсмит.

Крю смотрит на меня, пока Эван что-то бормочет, на его лице явно читается веселье. Я предполагаю, что Эван фанатеет от надежды, что сможет объявить своему начальству, что он заполучил работу у Кенсингтона для своей фирмы. Это напрасная трата времени — в «Кенсингтон Кансалдид» есть штатная юридическая команда. Эван замолкает на полуслове, когда Крю наклоняется и шепчет ему что-то, что, я уверена, касается меня.

Крю выпрямляется с самодовольной ухмылкой, которая заставляет меня молиться, чтобы кто-то испортил его идеальную физиономию. Если не ради меня, то во имя среднестатистических мужчин во всем мире. Несправедливо иметь такое симметричное лицо. Я считала Эвана привлекательным... пока не увидела его рядом с незваным гостем.

Что бы ни сказала Крю Эвану, он бледнеет.

— Приятного вечера, дамы, — Крю подмигивает и уходит, а блондинка следует прямо за ним.

— Приятно было с тобой поговорить, — Эван хватает свой напиток и исчезает.

— Ну... это было интересно, — размышляет Софи. Надя выглядит так, словно ее только что водили по кругу: широко раскрытые глаза и растерянность. Именно так бы я выглядела — если бы не умела отлично сдерживать свои эмоции.

Мне не следовало бы оглядываться через плечо, но я оглядываюсь. Крю стоит прямо рядом за стеклянными дверями, которые ведут на улицу. Блондинки нигде не видно; он либо бросил ее, либо она ждет снаружи. Крю не двигается и не реагирует, когда видит, что я смотрю на него. Он выдерживает мой пристальный взгляд в течение нескольких секунд, прежде чем повернуться и исчезнуть в ночи. Это нервирует, потому что это именно то, что я бы сделала.

Мы похожи: я и Крю Кенсингтона.

Осторожные.

Гордые.

Упрямые.

Циничные.

Мы выросли с одинаковыми привилегиями и ожиданиями. Мы знаем, чего от нас ожидают. Что нужно, чтобы процветать в этом мире, а не просто выживать.

Вот почему я согласилась выйти за него замуж.

И причина, по которой я не должна этого делать.

2. Крю

Люди разбегаются, когда я выхожу из лифта в понедельник утром. В «Kенсингтон Кансалдид» работает более пятисот сотрудников, не говоря уже о многих компаниях, которые мы финансируем. Менее пятидесяти сотрудников имеют офисы на административном этаже. Мужчины и женщины вдвое старше меня разбегаются, как пугливые мыши, когда я иду по устланному ковром коридору к главному конференц-залу. Одно из преимуществ того, что ваше имя отображается на стене небоскреба. Оно вызывает уважение, даже если вы его не заслужили.

Когда я вхожу в конференц-зал, мои отец и брат сидят за центральным столом. Каждый понедельник мы втроем начинаем с «беседы». По крайней мере, так любит называть это мой отец. Лекция было бы более подходящим названием. Он использует их как тактику запугивания по отношению ко всем остальным, у кого есть офис на этом этаже. Заставляя их приходить вовремя и разжигая слухи о том, о чем мы говорим. Рекламные акции. Приобретения. Активы.

— Ты опоздал, — объявляет мой отец, когда я сажусь напротив него. Я сопротивляюсь желанию обратить его внимание на часы над экраном проектора, используемого для презентаций.

Сейчас десять секунд девятого.

Вместо этого говорю:

— Извини. Надеюсь, у вас двоих было несколько историй о гольфе, которыми можно было обменяться.

Глаза моего отца сужаются, пытаясь понять, говорю ли я искренне. Тот факт, что он не может ответить, является источником гордости.

Они с Оливером любят возить инвесторов и потенциальных партнеров, одетых в рубашку поло, по разным полям, разыгрывая игру на восемнадцать лунок. Эти прогулки часто включают ставки. Я предпочитаю вести дела в строгом костюме в зале заседаний.

— С документами все в порядке? — спрашивает он, пропуская колкость мимо ушей.

— Да, — отвечаю я. — Я был в офисе Ричарда в воскресенье. — Именно так я хотел провести свой единственный выходной за две недели, подписав двухсотстраничный документ, в котором четко изложено, как будет