Тайный Санта. Любовь под знаком Мерседеса (СИ) - Натали Нил Страница 5

Она светлым пятном разрывает царящий здесь густой полумрак. Что-то интересное готовят. У меня внутри всё замирает. Там девушку на глазах у всех аккуратно связывают и подвешивают. Рядом появляется парень в маске и с плёткой. Он что-то говорит девице, ласково проводит костяшками пальцев по щеке, отходит, коротко замахивается… и на бархатной коже упругих ягодиц появляется розовый след.

Зрелище завораживает. В этом есть что-то эстетичное, нереальное… Парень не просто хлещет блонди, он… дарит ей что-то большее, чем боль. Какое-то, непонятное мне, наслаждение. На этой сцене точно нет страдания и унижения.

Это был не поединок плети и тела. Это был какой-то извращённый соблазн… Он очаровывал. Я даже не сразу поняла, что парень сорвал с себя маску… и что этот парень — наш Димка Аверин. Вот это фокус. Я забываю обо всём — о том, что вокруг полно людей, что рядом подруга… Я только слежу за каждым его замахом, за тем, как точно и выверенно он наносит удары… как общается с девушкой между ними.

Спектакль окончен. Вокруг раздаются овации. Блондинку аккуратно опускают на пол. Получив свободу, она в экстазе бросается на шею Аверина и впивается в его губы страстным поцелуем… Тушите свет… Бокал Сонечки выскальзывает из ослабевших пальцев. Медленно, как во сне, перевожу взгляд на осколки под ногами.

Подруга быстро говорит что-то мне в ухо и уходит. Я порываюсь за ней, но мне хочется остаться. Мне хочется найти Димку и дать ему в ухо. Олень! У меня даже сомнений нет, кто дал визитку Сонечке. Он пригласил её, чтобы что? Показать, как он дарит наслаждение другой тёлке?! Мать твою! Да что с этим миром не так?

Осколки уже убирают служащие. Со сцены две девицы в латексных платьях с голой грудью рассказывают правила. Вот сейчас начнётся настоящий разврат. Но мне уже не интересно. Я ищу глазами Аверина. Нахожу. Он без маски. К чему она ему? Его тут прекрасно знают.

Осторожно пробираюсь к коллеге поближе. Он обаятельно улыбается какому-то мужику, из рук которого тянется тонкая, сверкающая цепочка к чокеру на шее молоденькой девушки. Захожу со спины. Кладу Димке руку на плечо и говорю томным голосом:

— Ты был неподражаем, милый…

Он быстро разворачивается, отступает на шаг, всматривается в мои глаза. Я-то ещё в маске.

— Лиза? Ты как здесь?! — касается тонкими пальцами лба. — Ты с Софией? А где она?

— А сам-то как думаешь? — меняю тон на рычащий.

Мужик с девочкой на цепочке окидывает меня сальным взглядом, ныряет в декольте с двумя шикарными холмиками, проходится по длинным ногам, обтянутым кожаными легинсами.

— Прошу прощения, Лиза, вы верхняя или нижняя? Я так понимаю, вы у нас первый раз? Мы можем великолепно провести время, чтобы определить ваши предпочтения. — он только не мурчит и слюни не успевает подбирать.

Ага, свежего мяса ему захотелось. Лапочки на цепочке уже мало.

— Мне мама с незнакомыми дядьками разговаривать запрещает. Понял? — отвечаю ему резко, с вызовом. У мужика на лице проступает какая-то детская обида. Мне плевать. Поворачиваюсь к Диме. — А ты, мастер хлыста и жарких поцелуев, — тыкаю в его грудь пальцем, — не лезь больше к Соньке! Извращенец!

Резко отворачиваюсь от них и, лавируя между разбившимися парочками, иду к выходу. По пути обращаю внимание, что в стенах открылись потайные двери, ведущие в отдельные комнаты. Чего тут только нет… мама дорогая… и Андреевские кресты, и цепи, и даже гинекологическое кресло. Ой, не-ет… всё же это не моё. В душе остался какой-то мерзкий осадок. И полная уверенность в том, что Димка — придурок!

Уже наверху срываю маску, с чувством швыряю её в мраморную урну, рывком натягиваю, услужливо поданное, пальто, нервно застёгиваю молнии на сапогах. Краем глаза ловлю в фокус парочку. Мужчина, высокий и широкоплечий, держит за талию даму и нагло рассматривает меня. Маска наполовину скрывает его лицо.

Поднимаю на него прямой взгляд… и-и-ии… тыкаю ему фак. Достали! Кажется, у администратора за стойкой инфаркт миокарда случился. На него мне тоже плевать. Быстро иду к двери. Дёргаю ручку. Закрыто.

Разворачиваюсь к стойке лицом и громко так говорю:

— Если ты сейчас меня не выпустишь, я вашу контору спалю!

Администратор становится цветом под стать того белого мрамора, которым их холл отделан. Мужик что-то сказал своей даме на ушко. Она усмехнулась и, покачивая обтянутыми латексом бёдрами, пошла вниз. Мужик двинулся ко мне.

Быстро вылавливаю телефон из сумочки, набираю номер полиции и держу палец над кнопкой вызова.

— Стой на месте. — говорю мужику, и он послушно замирает.

— Пожалуйста, не нервируйте её… — администратор уже спешит ко мне. — Девушка, милая, если вас кто-то обидел, давайте решим всё мирно. У нас насилие и грубость не приветствуются. Мы обязательно накажем виновного. У нас приличное заведение. Мы всё решим!

— Просто. Открой. Долбаную. Дверь! Живо!

Администратор открывает, и я вываливаюсь на мороз. Да здравствует свобода! На всякий случай, разворачиваюсь и задвигаю носком сапога по двери.

— Извращенцы! Мать вашу!

Конечно, пальцы я себе отбила. Ноги под тонким латексом моментально сковал мороз. Вместо полиции набираю Соню. Подруга не отвечает. Сходили в клубешник, называется… Бреду по улице до метро, постоянно наяривая Соне.

Шарахаюсь, когда меня кто-то хватает за плечо.

— Да что ж ты шуганая такая?.. — тот мужик из клуба. Губы его. А ещё… это тот же мужик с Мерсом. Меня кто-то проклял?..

Глава 7

Ночь. Улица. Фонарь. Аптека… Мужик.

— Вам чего?

— А ещё ты резкая… — мужик нагло меня рассматривает. Зависает на губах. Ага. У меня на них помада ярко-красная, кровавая. Мне б ещё клыки, как у вампиров… Эх, мечта…

— Мне вопрос повторить? — поджимаю губы.

— Зачем? — мужик поднимает брови. — Я слышал. Меня, кстати, Стасом зовут.

— И зачем мне эта информация? — щурю глаза. Ноги сейчас околеденеют от мороза, а этот со своими глупостями лезет. Мне в метро надо. Срочно.

— Вы удивительная девушка. — обезоруживающе улыбнулся тот, кто обрёл имя. — Можно вас пригласить на чашку кофе? Мы плохо начали и, кажется, продолжили не лучше…

Я оценивающе прошлась взглядом по лицу Стаса. А он ничего так. Взрослый. Цвета глаз в полутьме не рассмотреть, а вот губы красивые — чётко очерченные, в меру пухлые.

— И куда вы меня приглашаете? В «Чёрный лотос»? Второй нижней?

Он усмехается.

— Ваши познания восхищают. И вы, конечно, мне льстите, но, боюсь, двух мне много. Прошли те временна, когда подобное веселье могло меня заинтересовать. Предлагаю нейтральную территорию. Соглашайтесь. — он нагло мне подмигнул.

— А вас