Жаклин Бэрд - Страсть с повинной Страница 5

Он метнулся навстречу и схватил ее за руку.

— Осторожно, Ребекка!

У нее появилось ощущение, что в присутствии этого человека она никогда не будет осторожной, даже через миллион лет, и в первый раз с момента их встречи ее напугала сила чувства, которое она испытывала к нему.

На нем был серебристо-серый костюм безупречного покроя и бледно-голубая рубашка. Серый в синюю полоску галстук оттенял загорелую шею. Она подняла голову и увидела, как он жадно оглядывает ее.

— Здравствуйте, Бенедикт… — Это было все, что она смогла произнести, завороженно уставясь ему в глаза.

— Вы прекрасно выглядите, Ребекка. По мне, так вам надо всегда ходить с распущенными волосами. — Он прикоснулся к густой лавине ее волос и перекинул несколько прядей вперед, при этом пальцы его скользнули по ее груди, посылая волну неизведанного чувства всему ее телу…

— А вот и третий лишний! Развлекайтесь, дети. — Голос Мэри нарушил очарование их встречи. — И, пожалуйста, не гуляйте всю ночь напролет, — добавила она, обращаясь к Бенедикту.

— Не беспокойся, Мэри, я не то что другие кавалеры, доставлю ее домой в целости и сохранности.

Что он имеет в виду? — подумала Ребекка, не зная, как ей отнестись к цинизму его тона. Однако, как только Бенедикт обнял ее за талию и повел к ожидавшей их машине, неприятный осадок как-то сразу из головы улетучился. Она скользнула на сиденье и откинулась на мягкую кожаную обивку, стараясь освободиться от нервной дрожи. Вид автомобиля поразил ее; немного придя в себя, она догадалась, что это последняя модель «мерседеса». Оклады британских академиков не могли им позволить такую роскошь.

— Наконец-то мы одни. — Усмехнувшись, Бенедикт сел за руль, и машина тронулась. — Я уж было думал, что мои похождения в автомобиле давным-давно закончились, но теперь у меня появились серьезные подозрения, что, пока вы живете в доме Руперта и Мэри, я обречен на автомобильный роман. — Обернувшись к ней, он весело сверкнул золотисто-карими глазами. — Если, конечно, не удастся уговорить вас переехать ко мне, — пошутил он.

— А я бы переехала, если б знала, где вы живете, — небрежно ответила Ребекка; она понимала, что это всего лишь флирт. Но при мысли о том, что она могла бы жить с ним в одном доме, что этот неотразимый мужчина всегда принадлежал бы ей, сердце у нее бешено заколотилось.

— У меня есть хижина в джунглях Амазонии и квартира в Лондоне. Что вы предпочитаете? Она усмехнулась:

— Отгадайте.

Беззаботное поддразнивание Бенедикта задало тон всему вечеру. Они выехали из Оксфорда и остановились у небольшой придорожной гостиницы, похожей на вид с почтовой открытки: дом был сложен из старых бревен и покрыт соломой.

За простым ленчем, состоявшим из бифштекса с салатом, за которым последовали сыр и бисквиты, Ребекка наконец расслабилась. Помогла бутылка отличного красного вина. Удивительно, как много общего отыскалось у них. Разговор шел о театре, музыке, о политике и, по настоянию Ребекки, о том времени, которое Бенедикт провел в джунглях. И хотя он старался описывать свою жизнь в джунглях в анекдотических красках, она понимала, что ему пришлось несладко. Он был тяжело искалечен, когда индейцы нашли его, и только через год здоровье его восстановилось, а еще через три года он смог самым невероятным образом вернуться в цивилизованный мир.

— Я почетный член племени, и у меня там есть собственная хижина. Может быть, вы соблазнитесь разделить ее со мной? — усмехнулся он.

— Вероятно, вождь племени отдал вам в жены свою дочь? Обычно так и бывает? — поддержала она его шутливый тон.

— Да, такое предложение было сделано. Но, к сожалению, все незамужние девушки были не старше четырнадцати лет, и у меня не хватило духу сожительствовать с ребенком. Предпочел холостяцкий образ жизни. — Глаза его потемнели, и ее поразило странное их выражение. — Но теперь, когда я встретил вас, все может измениться. Вы не производите впечатления женщины, которая отказывает себе в земных радостях, — уверенно заключил он.

— Кофе, пожалуйста, — прервал официант последовавшее напряженное молчание.

Ребекка не знала, как ей отнестись к его словам. Что это, оскорбление или комплимент? И, чтобы скрыть свое замешательство, она выпалила первое, что ей пришло в голову:

— Безумец, вы предпочитаете женщин, увлекающихся земными радостями?

Он смотрел на нее не отрываясь и, протянув через стол руку, сжал ее маленькую ладонь.

— Да, я сошел с ума из-за вас. Мне страшно нравится, когда вы вот так с придыханием произносите мое имя. — Он поднес ее руку к губам и поцеловал запястье, там, где бился учащенный пульс.

По телу ее пробежала дрожь; ей казалось, что не только он, но и все вокруг видят ее волнение, и она попыталась высвободить свою руку.

— Нет-Нет, Ребекка, не уклоняйтесь; ваша искренность — это первое, что привлекло меня к вам. — Он еще крепче сжал ее руку. — Разве вы не видите, что нас с вами неудержимо тянет друг к другу? — требовательно спросил он.

Ребекка проглотила комок, сжимавший ей горло. Ей казалось, что сердце ее куда-то падает. Значит, он тоже почувствовал некую связь между ними. Она пыталась внушить себе, что любви с первого взгляда не бывает. Нет, бывает, возражало что-то внутри. Ее широко раскрытые глаза искали ответ в его суровых чертах.

— Если вы будете так на меня смотреть, Ребекка, я ухвачу вас за ваши роскошные волосы и увезу отсюда куда-нибудь за автостоянку.

Она покраснела до ушей и потупилась.

— Простите меня… Я ничего не понимаю. — И, вдруг, вскинув голову, призналась:

— Я еще никогда ничего подобного не испытывала. — Она не умела притворяться.

— Я хочу вам верить, Ребекка. Боже, как я хочу вам верить.

На одно мгновение ей показалось, что он потрясен, но, должно быть, она ошиблась, так как он скептически покачал головой.

— Подумать только, такая красивая, интеллигентная женщина должна иметь множество поклонников. Есть у вас сейчас кто-нибудь, о ком мне бы следовало знать?

— Нет, Бенедикт, ни сейчас, ни когда-либо прежде, только вы.

Он резко отпустил ее руку и облокотился на спинку стула, его глаза сузились.

— В это трудно поверить, но я ловлю вас на слове. — Он помолчал. — На данный момент.

Ребекка не поняла, что он имеет в виду, но не успела спросить — он подозвал официанта. Расплатившись, он встал и протянул руку Ребекке:

— Пошли отсюда, тут слишком многолюдно. Когда они снова оказались в машине, Бенедикт наклонился и обнял ее, она поняла, что сейчас он ее поцелует.

— Я тебя хочу, — прошептал он прежде, чем его губы прикоснулись к ее губам.

Она затрепетала в его объятиях, ее охватил жар, исходивший от его тела; поцелуи были долгими, он безжалостно терзал ей губы. Сила его страсти сначала поразила, а затем затянула ее в головокружительный омут. Она отвечала ему со всем пылом юного сердца, пробудившегося для любви. Когда его рука скользнула под жакет и распустила шнуровку лифа, она сжалась от неожиданности, но потом сладкая, дотоль неизведанная отрава затопила ее всю.