Татьяна Краснова - Конкурс песочных фигур Страница 5

Карина приехала продлять регистрацию – периодически приходилось повторять эту процедуру. Илья один раз, провожая ее в Белогорск, осторожно пошутил: «Замуж, что ли, тебе за гражданина выйти, чтоб скорее стать гражданкой? Если хочешь, я готов». Наверное, он сам не слышал, как дрогнул голос на последнем слове, – и Карина, мгновенно вспомнив его многочисленную родню со сложной системой прописки и квартировладения, ответила очень серьезно: «Выйти, чтобы стать гражданкой, я не готова. Я лучше поезжу в Белогорск, мне это в радость».

УТРО В СОСНОВОМ ЛЕСУ

Сосновый Бор – и поселок, и кудрявый лесок на холме – хорошо было видно от станции. Карина сразу заметила ориентир на склоне – большую сосну с раздвоенной макушкой. Там назначена встреча, а добираются все своим ходом. Пешком – всего ничего, минут десять наверное. Не лезть же в маршрутку. И поспешила по тропе.

Наряжаться ради Аниных родственников она не стала: прогулка по лесу – не театр. Джинсы и кроссовки – то что нужно. Москва отучила Карину от некогда любимых шпилек и мини-юбочек и заставила одеваться применительно к общественному транспорту и изматывающим будням. Единственным ее украшением была светлая шевелюра, похожая на осенние пряди, уже заметные в августовской листве. К этому цвету волос она тоже успела привыкнуть.

Раньше прическа была темно-каштановой, с шелковистым блеском. После рождения Иринки Карина с недоумением заметила несколько серебряных волосков – впереди, на висках, на самом видном месте! Ну да, роды были тяжелые, но чтобы поседеть в двадцать с небольшим?! Это разве что Эраста Петровича Фандорина украсило в таком возрасте! Вот и муж захохотал: «Эх ты, старушка!» В общем, пришлось этот позор нещадно выдрать. А потом количество скверных волосков – после развода, неудачных поисков работы, хождения по мукам уже здесь – стало увеличиваться, причем катастрофически. Радикальные методы уже не годились – пусть волос много, но нельзя же выдрать полголовы.

И Карина поступила еще радикальнее. Она коротко постриглась и стала блондинкой. И это неожиданно подошло к ее янтарно-карим глазам и смуглой коже. Из зеркала смотрело совершенно незнакомое лицо: яркое, загорелое, словно только что с курорта или из солярия. Даже выражение его изменилось и перестало быть испуганно-обреченным – блондинка в зеркале была вполне уверена в себе. Продавщицы перестали подсовывать плохой товар. Прохожие стали охотнее сообщать время и указывать дорогу. Все чаще с теми же вопросами обращались к самой Карине. Лицо из зеркала ясно давало ей понять, что она приехала сюда отнюдь не прозябать на обочине жизни и что у нее на самом деле очень много сил.

…Она шла уже минут двадцать, а сосна на холме, до которой рукой подать, никак не приближалась. Наверное, лучше было сесть в маршрутку! Вот неудобно, все сейчас соберутся, а ее нет. И теперь уже ни на чем не доедешь, тропинка идет вдоль озера, далеко от дороги.

Еще через десять минут Карина запаниковала. Холм наконец приблизился, но на него еще подняться надо! Он крутой, тропа вьется в обход. Даже если бегом побежать – все равно она уже опоздала и заставила себя ждать! Да вон они наверху – несколько человек и Аня, гладко причесанная, но вся в кудряшках, как овечка, от влажного утреннего воздуха. Говорят о чем-то, указывая в сторону станции, а ее не видят. Конечно, Анька вынуждена оправдываться! Карина уже схватилась за мобильник – сообщить, что на подходе, что спешит изо всех сил, как вдруг увидела еще одну тропинку. Едва заметная, она уходила резко вверх. «Раз кто-то по ней ходит, значит, и я смогу! – обрадовалась Карина. – Это же раз в пять короче!»

Сначала можно было подниматься, цепляясь за кустики. Потом – за пучки травы. А потом подъем стал почти вертикальным, и цепляться было уже не за что. Карина упорно карабкалась дальше почти на четвереньках, понимая, что вернуться вниз вообще нереально.

Да, вот это занесло! И без альпинистского снаряжения… А зимой, говорят, где-то здесь на горных лыжах тренируются… Чему же удивляться – в Белогорске и должны быть горы… Белая Горка, Зеленая Горка… Должно быть, это какая-нибудь из них… Умный в гору не пойдет… Вот сейчас она вылезет на люди – растрепанная, красная, руки в земле – если вообще вылезет…

Собраться с силами – последние шаги!

С края обрыва протянулась рука и вытащила ее на поверхность.

Поблагодарив кивком мужчину, так вовремя оказавшегося в нужном месте, Карина кинулась к Ане с извинениями и объяснениями.

– Откуда ты взялась? – обрадовалась та. – А мы тебя с той стороны ждем! Тебя и еще хозяина дома, Лончинского, – что-то его нет до сих пор.

– Уже хотели начать без него, – вставила стоящая рядом с Аней маленькая женщина, в сарафане для беременных, похожая на серую мышку, – наверное, та самая двоюродная сестра. Будущая домовладелица. – Но там дачники сейчас живут, неудобно вламываться. Света Королева, – представилась она.

– А потом решили: пусть его опаздывает, погуляем – такой день хороший! – продолжила эффектная брюнетка – и тоже, кажется, в положении. – Ой, Карина, это ты? Совсем не изменилась! Пойди к роднику, попей – ты же совсем запыхалась! Мы, кажется, никуда не торопимся.

Карина узнала Иру Голубеву – в прошлом году они вместе ходили в молодежный хор. Она тогда водила дочку в Дом культуры на танцы и сама заодно занималась, чтобы просто так не сидеть в коридоре.

– Здесь что, только мы не беременные, или мне показалось? – спросила Карина, напившись и усаживаясь на лавочку. Они с Аней оказались одни и могли свободно поболтать. Родничок бежал по желобу из-под живописного белого камня, рядом под навесом были устроены добротные деревянные скамейки, вверх на тропу вели удобные ступени. Перила и спинки скамеек украшены резьбой – сосновые шишки и совы с большущими глазами. – Как здорово! Совушки… Надо же, а я здесь не была никогда.

– Не показалось. Только Королёвы уже третьего ждут, а Голубевы – первого. Да ты, наверное, Иру помнишь – она редактор местной газеты, в музее у нас часто бывала, а ее муж с моим Вадимом работает. Они здесь живут – я, если честно, так завидую. Каждый день видят сосны, к роднику ходят. Мы их здесь и встретили. Правда, вкусная вода? Многие даже из города за ней приезжают. А здесь всё еще Головин устроил так красиво – художник, довольно известный, где только не выставлялся после перестройки – в Европе, в Америке…