Уинтерз Ребекка - Зигзаги судьбы Страница 5

Постепенно Сидни пришла в себя и осторожно села. Еще минута — и она неловко поднялась с дивана, отчаянно пытаясь скрыть, что смотрит на него с жадностью, которую он не мог не заметить.

Выпрямившись, Джаред остановился на некотором расстоянии от нее, и Сидни снова подумала, что он невероятно красив.

В Кэнноне борода придавала ему неприступный и суровый вид. Без нее он выглядит...

Сидни потерла руки, словно ее охватил смертельный холод. На самом деле она сгорала от эмоций, которых было так много, что трудно сразу разобраться в них. Но преобладающими были ярость и гнев. Для чего он появился здесь? Чтобы сыпать соль на незаживающую рану?

— Должна признаться, что меньше всего я ожидала увидеть вас, тем более, здесь, — начала Сидни.

Глаза Джареда блеснули.

— Очевидно, вы не получили мою записку.

Сидни попыталась перевести дыхание.

— Какую записку?

— Ту, которую я оставил за москитной сеткой в вашем домике в Иеллоустоне.

Она прижала руку к груди.

— Когда это было?

— В субботу.

В субботу ей сказали, что он болен, но никогда у него не было более здорового вида, чем сейчас.

— Я... я уже уехала и была у родителей.

Я испытала сильнейшее потрясение, отправившись в Кэннон, чтобы повидать тебя. Но тебя там не было, и ты не болен. Что происходит?

Джаред поморщился.

— Так как вы не позвонили мне, я поговорил с главным рейнджером Арчером. Он сказал, что вы приняли предложение работать учителем. Поэтому я появился здесь и нашел вас.

— Я... не могу понять, как вы узнали, что я работала лесничим.

— Это долгая история. Я приехал, как только смог.

Сидни смотрела на него в полном недоумении.

— Что вы хотите сказать?

Он опустил голову.

— Покидая Кэннон, вы заявили: «Я не могу остаться, а вы не можете уехать, не так ли?» В то время у меня не было ответа.

Тот момент был настолько мучительным, что Сидни снова почувствовала, как на нее накатывает физическая боль. Бесчеловечно с его стороны, напоминать ей о...

Ее охватил гнев.

— А теперь вы решили, что нашли ответ? — с горечью осведомилась она, вспоминая прощальный поцелуй. — Если вы сейчас собираетесь отдохнуть от Господа со мной, вы никогда не понимали меня, а я ошибалась в вас. — Негодующий голос Сидни громко зазвучал в гостиной. — Найдите кого-нибудь другого для удовлетворения своих потребностей, прежде чем возвратиться к вашей ничего не подозревающей пастве, отец Кендалл.

Его лицо окаменело, обретя скульптурную четкость.

— Меня зовут Джаред. Мне бы хотелось, чтобы вы называли меня так.

Сидни покачала головой.

— Вы хотите этого, потому что мы не в Кэнноне и никто не видит нас?

Но, задаваясь вопросом о причинах его приезда, она сама должна понять, что заставило ее поехать в Кэннон два дня назад.

— Очевидно, вам нужно больше времени, чтобы осознать мое присутствие.

— Больше времени? — воскликнула Сидни. — Да, когда-то мне необходимо было услышать — хотя я знала, что это невозможно, — что вы любите меня так сильно, что пожертвуете своим призванием. Как я была наивна и глупа! Как влюблена и жалка! Но с той поры прошло пятнадцать месяцев. Теперь такой женщины не существует. Вы заблуждаетесь, если воображаете, что, увидев вас в светской одежде, я паду ниц, поскольку у вас есть несколько свободных дней, которые можно весело провести вдали от тех, кто знает вас.

Только эти слова сорвались с ее губ, Сидни поняла, как глупо они прозвучали. Ведь всего несколько минут назад она едва не упала в обморок, увидев его.

— Меня не интересуете ни вы, ни ваша жизнь! — вскричала она. Вот лицемерка! — Уходите, пожалуйста!

— Я тоже скучал по вас, Сидни. Сейчас я уйду. Попытайтесь уснуть. Увидимся завтра. — С этими словами Джаред вышел из комнаты.

Сидни чувствовала себя, как единственный оставшийся в живых солдат после ожесточенной битвы. От пережитого потрясения ее покачивало.

Она сделала все, что в ее силах, стараясь забыть его, и теперь Джаред проявил невероятную жестокость, появившись здесь.

Он знал, почему она уехала из Кэннона. Один из них должен был покинуть город, но этим человеком не мог быть священник, посвятивший свою жизнь Богу и приходу!

Куда девалась тонкость чувств, которую она ощутила в нем, когда он направлял на путь истинный одну из ее учениц?

После первых визитов к нему вместе с Брендой Халверстон, которая боялась признаться родителям-католикам в том, что она беременна, Сидни следовало повиноваться внутреннему голосу и оставить это дело. Можно было найти оправдание любому предлогу, который помог бы ей отдалиться от отца Кендалла. Но влечение, которое она испытывала к нему, было таким сильным, что решение не видеть Джареда стало невыполнимым. Она присутствовала на беседах, которые он вел с Брендой, и это помогало ей жить.

Джаред приходил на школьные мероприятия, если в них участвовали Бренда и другие ученики, которые были его прихожанами. В таких случаях Сидни разговаривала с ним. Иногда они встречались на улице, а присутствуя с Брендой на мессе, она могла с полным правом пожирать его глазами. Ради таких моментов Сидни жила. Но разве это жизнь?!

Утром, покидая Кэннон, она зашла к нему попрощаться. Еще одна непростительная ошибка, о которой она будет всегда сожалеть.

Услышав, что Сидни уезжает навсегда, Джаред поднялся из-за стола и подошел к закрытой двери, у которой она стояла. Он выглядел так, словно испытывал физическую боль.

В глубине души ее обрадовало выражение муки, омрачившее красивые глаза. Впервые ей удалось увидеть его истинные чувства.

Сидни хотела, чтобы ему было больно. Эгоистичное желание, но она ничего не могла поделать с собой.

— Неужели вы действительно уезжаете? — тихо произнес он внезапно охрипшим голосом.

— Как только выйду отсюда. Мои сумки уже в машине.

— Сидни...

Он произнес ее имя так; что у нее защемило сердце.

— Я не могу остаться, — сказала она. Голос ее дрожал. — А вы не можете уехать, не так ли?

Они смотрели друг другу в глаза, не в силах отвести взгляд.

В комнате воцарилось тяжелое молчание. Оно длилось так долго, что Сидни подумала, будто Джаред собирается запретить ей покинуть его.

Вместо этого он притянул ее к себе и поцеловал. Она ощутила вкус жизни, которой у них никогда не будет. Они не познают любви, не смогут делиться мыслями, чувствами, надеждами и мечтами. Не услышат смех своих детей...

Поняв то, что он хотел сказать своим поцелуем, Сидни вырвалась из объятий Джареда, выбежала из его кабинета и навсегда покинула город. С тех пор она бежит от самой себя.