Ева Модиньяни - Джулия. Сияние жизни Страница 5

– Он не ожидал увидеть тебя в моей спальне, – объяснила Джулия.

– Пора бы ему привыкнуть, тем более что мы с ним до сих пор неплохо ладили, – несколько растерянно заметил Гермес.

– Ладить с мужчиной и спокойно относиться к тому, как он обнимается с твоей матерью, – это разные вещи. Возможно, профессор, вам приходилось слышать о психоаналитике Фрейде? И об открытом им явлении, которое получило название эдипова комплекса?

– Ну и дела! – упавшим голосом заключил Гермес. – Представляю, каково тебе сейчас.

– Честно говоря, – призналась Джулия, – я в полном отчаянии. С Джорджо последнее время происходит что-то неладное.

– Спущусь в кухню и попробую с ним поговорить.

– Думаю, это лучше сделать мне самой, – возразила Джулия, – ты отправляйся в больницу, иначе опоздаешь. Теперь моя очередь командовать.

– Как скажешь. – Гермес снова поцеловал ее и направился к двери. – Я позвоню, когда освобожусь.

Когда Гермес ушел, мысли Джулии вернулись к тому, что мучило ее в последние дни. Как вернуть отношения с Джорджо в прежнее русло? У мальчика сейчас переходный возраст, он все излишне драматизирует, поэтому, возможно, страдает из-за того, что в ее жизни появился мужчина. В школе последнее время стал получать плохие оценки. За книгами сидит часами, а учителя им недовольны. Значит, не может сконцентрироваться, голова занята чем-то другим. Надо ему помочь, вот только как это сделать поделикатней, чтобы не обидеть его?

В конце концов она решила, что лучше всего поговорить с Джорджо в непринужденной обстановке, где-нибудь вне дома. Она сегодня же встретит его у школы после занятий, и они отправятся вместе обедать. Возможно, уютная пиццерия подходящее место для разговора по душам.

Погруженная в свои мысли, Джулия тем не менее слышала все, что происходило внизу: вот скрипнула калитка – это Амбра, ее домоправительница и верная подруга, выставила на улицу мешок с мусором. Потом хлопнула входная дверь – Гермес отправился в клинику. Что касается Джорджо, он давно, наверно, убежал, чтобы не опоздать на автобус. «Дорогой мальчик, – подумала она с нежностью о сыне, – у меня ведь нет никого дороже тебя».

Джулия прошла в ванную, приняла горячий душ, а потом села перед зеркалом, чтобы, как она говорила в шутку, заняться утренней реставрацией. Она нанесла на лицо тон, слегка затенила веки, подкрасила тушью ресницы. Открыв шкаф, достала зеленые габардиновые брюки, светло-бежевый свитер из тонкой шелковистой пряжи и твидовый клетчатый пиджак коричневатых тонов. Одевшись, она снова подошла к зеркалу и увидела уверенную в себе женщину приятной наружности.

Конечно, если приглядеться, в темных волосах уже начала серебриться седина, а вокруг глаз образовались тонкие морщинки. «Стареешь, Джулия, – сказала она себе со вздохом и тут же добавила: – Все стареют, годы ни для кого не делают исключения».

Мысли ее переключились на последний роман, который со дня на день должен появиться в продаже. И хотя она не могла пожаловаться на невнимание читателей – ее книги пользовались неизменным успехом, – все равно каждый раз нервничала: как примет публика новую вещь? Будет ли она раскупаться?

Внизу послышался звонок, через несколько минут хлопнула дверь, потом снова все стихло.

Следующим летом ей стукнет уже сорок два. Критический возраст. Еще несколько лет, и… лучше не думать об этом. Но пока Гермес любит ее, ничего не страшно. И Лео, первому мужу, она до сих пор нравится. Правда, Гермес и Лео знают ее с юношеских лет, они могут просто не замечать, как она меняется с годами. Интересно, какой она кажется незнакомым мужчинам? Стареющая женщина похожа на закатное солнце: чем ниже к горизонту, тем великолепней краски. Почему она ни разу не использовала это сравнение в своих романах? Слишком уж красиво, попахивает безвкусицей, хотя и верно.

– Какой кретин сказал, что самый трудный возраст – это половое созревание? – спросила Джулия вслух. – Разве стариться легче?

– Труднее, – послышался ответ, и Джулия увидела свою верную Амбру, входящую в спальню с мрачным лицом.

– Тебя что-то беспокоит? – участливо поинтересовалась Джулия.

Не отвечая, Амбра открыла окно и принялась стелить постель. Она взбивала подушки с такой яростью, будто они были ее личными врагами.

– Ответь же наконец, у тебя что-то не так? – снова обратилась к ней Джулия.

– Все не так! – взорвалась Амбра. – С утра так разыгрался артроз, что еле доползла до твоего дома. Решила взвеситься – опять расстройство, два килограмма прибавила. И в довершение всего меня обокрали.

Амбра села на кровать и закрыла лицо руками, чтобы скрыть выступившие на глазах слезы.

– Амбра, не принимай это так близко к сердцу. – Джулия села рядом и обняла подругу за плечи. – Кто это мог сделать?

– Даже не представляю! Ты слышала звонок в дверь?

– Конечно, слышала. Кто это приходил?

– Почтальон. Он принес бандероль. Мне надо было доплатить две тысячи за недостающие марки. Я взяла сумку, открыла и – о ужас!

– Много было денег?

– Нет, денег было мало, да их и не взяли. Пропало кое-что более ценное.

– Что именно?

– Мамина золотая цепочка – в ней сломался замочек, я как раз сегодня собиралась отнести ее в починку. Заодно и кольцо с аквамарином прихватила, помнишь, которое ты мне привезла из Бразилии? Собиралась его растянуть.

– Ну ладно, эту потерю можно пережить, – постаралась успокоить Амбру Джулия.

– А как пережить сам факт воровства? Мерзавец, который залез ко мне в сумку, в душу мне наплевал!

– Эмоции эмоциями, а в полицию заявить надо, – решила Джулия. – Собирайся, пойдем в комиссариат.

Разговор с Джорджо откладывался до лучших времен.

В районном отделении было полно народу. Маленькие брат с сестрой пришли заявить о пропаже котенка. Женщина, у которой двое подростков на мотоцикле сорвали с плеча сумочку, пересказывала случившуюся с ней историю уже не первый раз. Даму благородного вида обчистила приходящая домработница. Пьяного мужчину задержали на улице за нарушение общественного порядка и непристойное поведение. Продавец гашиша, схваченный с поличным, сидел в наручниках и громко требовал адвоката.

Полицейский, узнавший Джулию по фотографиям, сразу выделил ее из всей этой пестрой публики.

– Присаживайтесь, синьора де Бласко, – засуетился он. – Сегодня у нас просто столпотворение, так что извините, придется вам немного подождать.

Было шумно, вразнобой стучали пишущие машинки, в воздухе висел густой табачный дым.

– Чем могу быть полезен? – вежливо спросил полицейский, когда до них наконец дошла очередь.