Ф. Дж. Лауриа - Невыносимая жестокость Страница 5

Спокойствие и невозмутимость: таковы были слагаемые его невероятного, просто фантастического успеха в работе. Ему удавалось оставаться сосредоточенным даже в самых критических ситуациях, перед лицом хаоса, когда казалось, что все идет прахом и катастрофа неминуема.

Поняв по появлению во рту последней аппликации на зубах, что процедура подходит к концу Майлс произнес в трубку:

— О'кей… передай Амстедлеру, что я буду через двадцать минут. — Салфетка с аппликацией покинула его рот, и, подвигав челюстью, Майлс продолжал давать указания:

— Пусть Ригли пока просмотрит дело «Олифант против Олифанта», оно слушалось в штате Вирджиния. Пусть покумекает, соотносится оно с делом Чапмена или нет… хотя подожди… она увезла детей на озеро Тахо?

Он дал стоматологу посмотреть на результат его трудов, а сам задумался. «Тахо? — крутилось у него в голове. — Что мы с этого можем получить? Ага, есть! — подумал он без сожаления или радости. — Ну, похоже, дело в шляпе».

Доктор Бенви протянул Майлсу зеркалу, чтобы тот мог полюбоваться результатами приложенных усилий. Майлс послушно улыбнулся, поцокал зубами и кивнул. Никто еще не знал, что именно в эти секунды он приближался к победному для своего клиента решению весьма сложного и противоречивого дела о разводе.

Майлс любил свою работу.

Он воспринимал свою профессию как призвание, как высокое служение, как исполнение почетного долга. За каких-то несколько лет он в профессиональном плане добился всего, что только было возможно. По всей стране, от Калифорнии до Нью-Йорка, богатые и жаждущие стать богатыми мужчины и женщины произносили его имя почтительным шепотом.

Майлс Мэсси по прозвищу «Терминатор» был практически официально объявлен лучшим адвокатом по бракоразводным процессам в Голливуде.

Спокойствие: в этом был его секрет. Ну, разумеется, не обходилось и не без некоторых препаратов вроде перкодана.

Выйдя из клиники, сев в свой «мерседес» и помчавшись вперед под сияющее ярким калифорнийским небом, Майлс почти тотчас позвонил Дженис по своему мобильнику «хэндс фри», имеющему наушники и микрофон, что позволяло вести разговор, не нарушая правил движения. А поговорить ему было о чем: он спешил поделиться своим шикарным планом решения очередного дела. В обязанности секретарши входило подготовить черновой набросок его заявления. Время от времени Майлс посматривал на других участников движения, ехавших с ним параллельно. Почти во всех машинах люди ехали поодиночке, и почти все либо болтали по телефонам с невидимыми собеседниками, либо в голос подпевали своим магнитолам.

— Пусть выяснят, на каком берегу Тахо они находятся, — деловито сказал он. — Что значит — ни на каком? А! Круиз, говоришь? Ну что же, если это круиз по всему озеру, и она с детьми сходила на стоянках на том берегу, то получается, что они покидали пределы штата, то есть она существенно нарушила предварительную договоренность. Скажи Ригли, пусть подготовит соответствующее заявление. Ну и список отсуживаемой собственности, конечно.

Майлс довольно улыбнулся сам себе, глядя в зеркало заднего вида. Зубы его сверкали просто ослепительно.

— Ну да, разумеется, все. Дом по основному месту жительству, дом на пляже, лыжный домик, акции, векселя, ну там всякое барахлишко, посуда, зубочистки…

Перестраиваясь из ряда в ряд, Мэсси бросил взгляд в сторону и заметил молодую блондинку в соседней машине с доской для виндсерфинга на крыше. Та улыбнулась ему в ответ и даже слегка кивнула, будто предлагая поехать следом за ней. Мгновение спустя солнечный свет сменился куда менее яркими огнями фонарей, когда «мерседес» въехал в туннель.

— Сейчас связь прервется, — предупредил Майлс и бросил взгляд в ту сторону, где только что была машина с игриво настроенной блондинкой. Но той уже и след простыл, что, впрочем, нисколько не огорчило Майлса, которому сегодня было вовсе не до флирта с незнакомками.

Дженис была влюблена в своего босса. То, что ей довелось работать с Майлсом Мэсси, она считала не просто везением, а главной удачей своей жизни. Она была ему нужна, можно даже сказать, что он во многом зависел от нее. И она была готова работать с ним, на него, для него день и ночь, круглые сутки. Не просто готова — она этого хотела и к этому стремилась.

Дженис чуть не застонала от разочарования, когда телефон, пискнув, отключился. В ожидании, пока Майлс перезвонит, она, не теряя времени даром, сделала несколько пометок на экране своего ноутбука. Высокая эффективность работы, помноженная на элегантность, — вот были ее главные преимущества в качестве личного секретаря. Благодаря этим качествам Дженис заколачивала неплохие бабки, из-за чего ей завидовали поголовно все остальные сотрудницы женского пола в их фирме.

Майлс со всей своей обходительностью, безупречным внешним видом и сияющими темными глазами представлял собой сочетание лучших черт Кэри Гранта и Элвиса. Перед его лучезарной улыбкой не могла устоять ни одна даже самая суровая и строгая женщина.

Впрочем, судя по всему, Майлс был слишком увлечен своей работой и слишком занят, чтобы находить время на романтические отношения. Нет, женщины у него, конечно, были, и менял он их достаточно часто, но никогда еще дело не принимало серьезный оборот. Дженис полагала, что именно работа, проходящая в постоянных контактах с парами, которые разводятся — притом разводятся скандально, — выработала у него то ли иммунитет к глубоким чувствам, то ли некоторый страх перед таковыми.

Бросив взгляд в зеркало и едва заметным движением поправив прическу, Дженис закрыла глаза и представила, что она занимается любовью с Майлсом… Вот она лежит на диване в комнате, освещенной свечами; вот Майлс, в шелковом халате, подходит и наливает ей бокал шампанского. Вот он наклоняется и целует ее…

Его голос разбил эти мечты:

— Ты здесь? Слышишь меня?

— Угу, говори, — поспешно ответила она.

— Свяжись с Фредом Арматрейдингом и передай, что мы, наконец, раздобыли фотографии его жены с этим теннисистом. Да! Чуть не забыл. Распорядись, чтобы ко встрече с клиенткой, назначенной на девять тридцать, у меня в кабинете была ваза с фруктами и пирожными. А то я сегодня позавтракать не успел и не уверен, что доживу до ланча.

«Куда же это тебя ночью занесло?» — подумала Дженис, но в ее мыслях о боссе не было ни следа упрека или нездорового любопытства.

— Фрукты и пирожные в кабинет — записала. Неожиданно по коже Дженис забегали знакомые мурашки: он уже где-то рядом.

— А ты где сейчас? — спросила она в микрофон, но именно в тот же миг телефон отключился.