Патриция Хэган - Прикосновение любви Страница 5

– Мама, остановись! – резко оборвала ее Келли. События выходили из-под контроля. – Теперь выслушай меня. Мы с Нилом даже никогда не говорили о браке, и я…

– Но он подходит тебе идеально! – завопила Верна, взмахнув руками. – Неужели ты не видишь? Он идеальный муж! Богат. Красив. Из хорошей семьи. Чего тебе еще надо?!

– Любви, – просто сказала Келли. – Такой немаловажной составляющей брака, мама.

Верна уставилась на дочь, словно на гремучую змею, и снова закричала:

– Да что ты знаешь о любви? Ты вышла замуж по любви за того богомерзкого хиппи, и вот чем это обернулось!

– Я сделала ошибку. И не хочу повторить ее.

Верна вспыхнула:

– Ты совершаешь ошибку, отталкивая Нила Брэндона!

Келли все еще всматривалась в искаженное гневом лицо матери, когда в комнату вошел отец. Она никогда не видела его таким печальным. Он подошел к Верне и тихо сказал:

– Если ты не успокоишься, у тебя опять будет приступ!

Вспомнив о своем любимом оружии шантажа, Верна тут же начала кашлять и задыхаться. Как бы в бессилии схватившись за спинку стула, она всхлипнула:

– Видит Бог, я так старалась! Я сделала все, что в моих силах, чтобы привить ребенку правильные взгляды на жизнь, но она на каждом шагу сопротивлялась! И теперь готова совершить самый ужасный поступок, чтобы окончательно доконать меня!

Уолтер Сандерс успокаивающе похлопал жену по плечу. Бросив укоризненный взгляд на Келли, он сказал:

– Прекрати, Верна! Келли ведь не говорила, что она отказывается выйти замуж за Нила. Если верить его рассказу, для нее это просто было неожиданностью, и они еще собирались все обсудить и уладить…

– А что я скажу людям?! Если все узнают, что она отвергает такого чудесного парня, как Нил, то подумают, что с ней что-то не в порядке, да и со мной тоже, раз я вырастила такую глупую девчонку!

– Скажи им, что прошлым вечером Нил не смог сделать Келли предложение, потому что она уехала на срочный вызов и сюрприз пришлось отложить. Торт поставь в холодильник. Ты не обязана всем все рассказывать.

– О нет, обязана!

И они дружно уставились на Келли.

С холодной яростью она промолвила:

– Ты должна сказать им правду – что вы все сговорились поставить меня перед фактом, чтобы я не могла отказаться выйти замуж за Нила! Ты должна сказать, что это все проделки Нила, твои и Доди. Ни разу за шесть месяцев нашего знакомства с Нилом я не дала ему ни малейшего повода считать, будто когда-нибудь захочу связать с ним свою жизнь. Я не желаю, чтобы ты извинялась. Скажи всю правду!

Верна кашляла и задыхалась, цепляясь за рубашку мужа.

– Я… я не смогу!

– Сможешь! Это единственный выход. – Келли уже повернулась, чтобы уйти, но, помедлив, добавила: – Вы должны знать: в ближайшее время я не собираюсь выходить за Нила. Я подумаю об этом, может быть, когда-нибудь попозже, но вам лучше съесть этот проклятый торт, не дожидаясь, пока он прокиснет!

Услышав это, Верна охнула и упала прямо на руки Уолтера.

Изо всех сил поддерживая ее, он крикнул Келли:

– Видишь, что ты наделала? У нее начался приступ, и, похоже, тяжелый. Вызывай «скорую»!

Келли поспешила к телефону. Не потому, что считала, будто мать действительно в опасности, но чтобы наконец закончить эту дурацкую сцену. Она сделала вызов, затем помогла отцу перенести мать в гостиную и уложить на диван. Уолтер начал обмахивать жену воскресной газетой, а Келли тем временем нащупала пульс. Он был учащенный, но и только. Келли убедилась, что мать в очередной раз играет спектакль.

Вдали завыла сирена, и Келли услышала, как хлопнула дверца машины. Через несколько секунд вбежал Нил. Лицо его было серым, глаза вытаращены. Он бросил взгляд на неподвижно лежавшую Верну, затем на Келли и закричал:

– Что случилось?

– У мамы приступ из-за того, что мы не обручились прошлым вечером, – сухо сказала Келли.

– О нет! – Он стукнул себя по лбу. – Она поправится?

– Надеюсь… – тихо произнес Уолтер.

Келли молча ждала, пока санитары погрузили мать на носилки и унесли в фургон «скорой». Отец залез туда вслед за носилками. Любопытные соседи собрались на лужайке, перешептываясь и обсуждая случившееся.

– Я тебя отвезу в больницу, – сказал Нил, когда они стояли у крыльца, провожая взглядом «скорую».

Келли помотала головой:

– Не надо. Я не поеду.

Она пошла было в дом, но он, изумленный, поймал ее за руку:

– Что ты хочешь сказать? Разумеется, мы едем! Оба!

– Нет, – холодно повторила она. – Я всю ночь провела на ногах, Нил, и теперь совершенно разбита. Кроме того, я и раньше видела эти ее так называемые приступы, и – поверь мне! – она вне опасности. В больнице ей сделают ингаляцию и дадут успокоительного. У нее будет прекрасная отдельная палата, полная цветов, где ее станут навещать друзья. Через несколько дней она вернется домой и с новыми силами примется за меня. А сейчас я иду спать. До свидания, поговорим позже!

И она захлопнула дверь у него перед носом.

Приняв душ, она надела свою любимую футболку с изображением сердитого кота и надписью «Не говори мне, что делать!». Это весьма соответствовало ее настроению.

Келли сделала себе бутерброд с сыром и налила стакан молока. Затем присела на кровать и, задумчиво жуя, еще раз попыталась во всем разобраться. Вряд ли стоило возвращаться домой. Вскочив с кровати, она подошла к столу, куда до поры до времени складывала всю корреспонденцию. Она припомнила, что видела ежемесячник ветеринарной ассоциации, нашла его и быстро проглядела раздел предложений. Одно из объявлений ее заинтересовало – ветеринарная больница в Абилине, штат Техас. Работа с крупными животными. Ее привлекали любые области ветеринарии, но лошади были ее страстью.

Она ухватилась за эту мысль. «Надо уезжать отсюда! Бежать! Удирать!»

Кипя энтузиазмом, Келли позвонила в Техас. Но ей всего лишь предложили оставить свое имя и номер телефона на автоответчике. Это означало, что придется ждать как минимум до понедельника. Ладно, подождет. В любом случае надо еще уволиться со службы. Но что делать до тех пор? Она больше не в силах была выслушивать попреки родителей и выяснять отношения с Нилом.

Пронзительно зазвенел телефон. Он, слава Богу, был переключен на автоответчик, но умоляющий голос Нила так и бил ей в уши:

– Келли, милая, где ты? Проснись, пожалуйста! Я знаю, ты устала, но нам необходимо поговорить. Я должен извиниться за свое поведение, но я сделал это лишь потому, что очень люблю тебя и хочу на тебе жениться. Я сейчас в больнице, и если ты сюда подъедешь, твоей матери наверняка станет лучше, и мы… – Тут раздался щелчок. Его время вышло.

Хорошо, что она установила автоответчик на краткое сообщение, а то он так и говорил бы до самого конца кассеты.