Шон Мориарти - Удар жнеца (ЛП) Страница 5

Я вошла в комнату Итана, зная, что после боя он не в настроении, но не ожидала, что он станет вымещать злость на мне. Едва я вошла, Итан бросил на меня сердитый взгляд в присутствии, по крайней мере, дюжины человек. Не желая выслушивать его обвинения, поскольку я устала и просто хотела пойти домой, я попыталась как можно быстрее исчезнуть. Но, по-видимому, я не слишком быстрая. Парень догнал меня в холле.

— Послушай, Итан, я знаю, проигрыш — это полный отстой, — пытаюсь я убедить его. — Но ты отлично дрался. Я уверена, в следующий раз ты обязательно выиграешь.

Итан с силой ударяет руками по стене с обеих сторон от меня, так что я оказываюсь в ловушке его больших накаченных рук.

Он опускает голову и пристально смотрит на меня светло-голубыми глазами, затем говорит:

— Если бы не ты, я бы не проиграл.

Так нечестно. Встретив его взгляд, я хмурюсь. Он совершенно безумен.

— В чем я виновата?

Итан рычит, и его взгляд падает на мой рот.

— Ты не поцеловала меня на удачу.

Это звучит настолько абсурдно, что я чуть не рассмеялась. Его суеверность достигла нового уровня.

— Я и раньше тебя не целовала.

Лицо Итана приблизилось к моему, замерев буквально в миллиметре от меня.

— Так сделай это сейчас.

«Что? Это вряд ли».

— Нет, — говорю я. — Я не буду тебя целовать.

— Будешь, — Итан хватает меня и прижимается ртом к моему рту.

Сначала я настолько шокирована, что ничего не предпринимаю. Итан издает стон, должно быть, он принимает мое бездействие за согласие, и меня это просто бесит. Я толкаю его в грудь, чем застаю врасплох, потому что мне удается оттолкнуть его.

— Прекрати! — кричу я ему. — Ты хоть понимаешь, что ты делаешь!

— Ты у меня в долгу! — ревет Итан и с силой припечатывает меня к стене.

Я так сильно ударяюсь головой, что появляются звезды в глазах.

Чейз

— Ты у меня в долгу! — я слышу, как орет какой-то мужчина, когда выхожу из небольшой комнатки, отгороженной занавесом, где доктор Майлз осматривала мою челюсть. Она слегка опухла от удара. Не так серьезно, как я думал, просто немного побаливает, нужен холодный компресс, который я и прикладываю.

Дэйл хохочет рядом со мной, выйдя из-за занавески.

— Кто-то, по-видимому...

Не знаю, что он собирался сказать, я с трудом слышу из-за шума прилившей к голове крови, когда на моих глазах голова черноволосой красотки ударяется о бетонную стену.

Обычно я спокойный человек и редко теряю самообладание. Я тот, кто прекращает драку, не кричит и не вопит, когда находится в бешенстве. Тот, кто держит под контролем свои эмоции. Где-то глубоко, в потайных уголках моего естества, накрепко закованный в кандалы, сидит тот самый зверь, которого я никогда не выпущу на волю.

Только не во время боев. Не во время отношений. И не тогда, когда я имею дело с кем-то, кроме себя. Я не позволю ему выйти, и он останется глубоко внутри, прикованный к стальной стене самодисциплины.

Потому я никак не могу объяснить то, что происходит в следующие сорок пять секунд.

Я срываюсь, став свидетелем того, как Итан припечатывает девушку о стену. Зверь и сейчас под контролем, но цепь, сдерживающая его, немного ослабевает.

Я бегу прямо к Итану и бью так сильно, как могу, с плеча, и обхватываю руками его торс, прежде чем толкнуть его в бетонную стену.

Я чувствую острую боль в левой руке после удара. Это боль, которая мне не нравится, но я могу перетерпеть ее, если мне удастся этого ублюдка закопать живьем.

Перекинув Итана на спину, я сажусь на него сверху как ковбой и вижу потрясение на его лице, быстро переходящее в ярость.

Щелкающий звук в моей голове означает: последнее звено цепи, сдерживающее зверя, исчезает.

Я не монстр. Я управляемый, разумный человек. А вот мои кулаки — и правый, и левый, многократно наносящие удары по рукам и лицу Итана — вот кто монстры. Им нравится боль, которую они чувствуют после каждого удара по лицу противника.

— Никогда. Не бей. Женщин, — каждое слово отмечается ударом в лицо или по телу.

Дэйл и охранник подлетают ко мне, отпихивают меня сначала к стене, затем на пол. Знаю, я себя не контролирую. Знаю, что зверя нужно остановить, но у меня просто пока нет сил снова заковать его в оковы.

Дэйлу повезло, что он такой же большой, как я, в отличие от охранника, который отлетает в стену после удара. Я рычу, все еще в ярости, но Дэйлу удается удержать меня. Он удерживает меня и пытается вразумить, и не отпустит, пока не будет уверен, что я спокоен.

В течение нескольких минут царит хаос, так как всё больше и больше людей сбегаются на место потасовки.

Толпа людей окружает Итана и меня. Когда они, наконец, позволяют мне встать с пола, моя первая мысль уносится к той черноволосой цыпочке. Конечно, я надеюсь, что удар головой не был таким уж серьезным, как мне показалось.

Оглядываясь вокруг, я стараюсь найти ее, но вижу только, как Итан, надрывая глотку, орет на копов. Он жалуется и утверждает, что я только что набросился на него. Я вижу Дэйла, он не смотрит на Итана, поэтому я слежу за его взглядом, пока не обнаруживаю девушку, которую ищу.

Она все еще на полу у стены. Колени подобраны к подбородку, она крепко обхватила их руками. Девушка дрожит, как будто боится, и я изо всех сил стараюсь снова не наброситься на Итана и не избить его до полусмерти.

Я точно знаю, что даже если бы вся охрана окружала Итана, и коп стоял рядом на страже, если бы я захотел, я бы добрался до него, и никто из них не смог бы меня остановить. Я мог бы причинить ему вред, и, скорее всего, прямо там покончить с ним. Пусть при этом я пострадал бы сам, но зверь есть зверь, в полном смысле этого слова, боль только распалит его. Я мог бы убить этого человека, и ни один гребаный человек не смог бы меня остановить.

Игнорируя боль в левой руке, я опускаюсь на пол рядом с девушкой, которая навсегда останется для меня черноволосой красоткой. Я ощущаю не только боль, но и нетерпение, как когда мое тело подвергают осмотру перед боем, чтобы удостовериться, что оно готово отправиться на поиски ублюдка, который обижает эту красивую малышку.

— Это... — я не знаю, что ей сказать, потому что ситуация не из простых, и я это знаю. Но я должен сказать хоть что-то, пока притягиваю ее к себе как можно осторожнее. Крепко обхватив руками ее тело, я чувствую, какая она на удивление мягкая и теплая.

Отстранившись, я убираю волосы с ее глаз и тихо говорю:

— Мне нужно видеть твои глаза, Вороненок. Мне нужно посмотреть, расширены ли у тебя зрачки.

Прекрасные изумрудные глаза-кристаллы медленно открываются, и маленькие капельки слез стекают по щекам. Ее глаза красивые, просто очаровательные. Если бы эта черноволосая красотка была моей, я бы зарылся лицом в её волосы и глубоко вдыхал их аромат. Мне бы точно всегда было мало ее запаха.

Черт, это плохо. Я не должен так думать.

Ее взгляд не сразу фокусируется на мне, сначала она смотрит мимо, на то, что происходит вокруг. Итан больше не орет, и это хорошо, потому что если прямо сейчас он выкинет что-то еще, я не уверен, что мне удастся сдержаться.

Затем она медленно переводит взгляд на меня, и ее глаза встречаются с моими. Ее первая реакция на меня как раз такая, какой я боялся. Я чувствую резкое движение, когда она пытается высвободиться из моих рук.

Отодвинувшись еще дальше, я поворачиваю голову в сторону и говорю Дэйлу :

— Нам нужна доктор Майлз. Хочу удостовериться, что у нее нет сотрясения.

Я знаю, Дэйл рядом, потому что он всегда держится рядом со мной. Дэйл для меня больше, чем брат, он всегда знает, о чем я думаю, а я знаю, о чем думает он. Я всегда могу на него рассчитывать, на то, что он всегда будет рядом.

Не отпуская девушку, я снова поворачиваюсь к ней и стараюсь улыбнуться как можно мягче.

— Обещаю, я не дам тебя снова в обиду, но мне нужно, чтобы ты осталась здесь. Ты довольно сильно ударилась головой о стену, так что я за десять футов (Прим. Приблизительно с трех метров) услышал звук удара.

Я слышу удаляющие шаги Дэйла и его громкий голос, когда он просит доктора Майлз подойти.

— Я... Я в порядке. Не надо доктора... — черноволосая красотка умолкает, как только молодая и очень худая женщина по имени Миранда Майлз быстро подходит и опускается на колени рядом с нами.

— Чейз, дорогой, не мог бы ты освободить немного пространства и рассказать, что происходит? — спрашивает доктор Майлз резким британским акцентом.

Я неохотно отстраняюсь от красотки, перестав касаться ее, но зная, что должен сделать это, потому что ей нужна помощь.

— Вороненок ударилась головой о стену, когда вон тот парень толкнул ее.

Отходя от женщины, которая, как это ни странно, чувствуется очень уютно в моих руках, я обращаю внимание на офицера полиции, стоящего прямо позади доброго доктора Майлз.