Жанна Ласко - Первое свидание Страница 5

– Но теперь папа огорчится, если я откажусь.

– Разумеется, огорчится.

– Тебе наплевать на меня!

Брижитт: Когда подумаешь, сколько подобных огорчений принес ей он!

– Парень из параллельного? Я его знаю? А Жюли он пригласил?

– Конечно, и Александру, и… Ведь он собирает всех в фазенде, где-то около Барбезьё.

Брижитт: Вот черт, я опаздываю! И дождь все еще льет. Зря заплатила двести франков за укладку волос, все впустую.

– Послушай, если ты не возражаешь, поговорим об этом завтра утром. Ты не знаешь, где мой зонтик? Не нравится мне твоя затея.

– Ты можешь объяснить мне почему? Ты вечно мне не доверяешь.

– Летисия, не таким тоном, прошу тебя! Я сказала: поговорим об этом завтра. А теперь я должна идти. Приятного сна, девочка моя.

Летисия: Как мне все надоело! Когда я хочу видеть папу, он занят, а когда я в кои-то веки приглашена в гости, он объявился. Просто возмутительно! Скорее бы удрать от них.

Брижитт: У-уф! Какая битва! И так каждый день! После таких сцен я как выжатый лимон. Но было бы все проще, если б Пьер не ушел? Вряд ли. Он так мягок со своей младшей дочкой. Впрочем, с Анн тоже. А вот с Кароль, правда, он не очень ладит. Жаль, что они так редко видятся. А как встретятся, так обязательно переругаются… Ладно, хватит об этом, я все-таки иду на любовное свидание. Наверное, надо было бы что-нибудь приготовить… Вечно у меня дочери в голове, это ни к чему, если хочешь обольстить мужчину.

Летисия: Посмотрим на этого мамочкиного фата. Ах, какой душка! Он ждет ее у подъезда. Она тебя соблазняет, седовласый красавец? О, потаскуха! Да у него еще и лысина! Чего бы ей не завести молоденького, моложе, чем она, как папа сделал? Ах, черт, она посмотрела на окно. Надеюсь, меня не заметила: я не люблю, когда она высматривает меня в окне. Та-ак, такси! Класс! Бедная дуреха, держу пари, у него даже нет тачки. А шмотки на нем какие! Привет, плащ! Папа-то небось ходит в куртке. Ну ладно, чем сегодня займемся? Испанский отложим на потом…

КОЛЕБАНИЯ

– Вы мне открыли новые горизонты кулинарии! Это было восхитительно!

Брижитт: После этого он, наверное, заставит меня есть улиток, а я даже вида их не переношу.

– В следующий раз вы пригласите меня!

– С удовольствием.

Альбер: Победа! Следующий раз уже заметан. Но что мы будем делать сейчас? Вечер, еще не кончился. У меня только одна идея в голове, но я не уверен, что наши желания совпадут.

– На улице так тепло, дождь прекратился. Может, прогуляемся до крепостной стены?

– Охотно.

Брижитт: А вот Летисия считает меня несговорчивой! Просто надо уметь разговаривать со мной! Соглашаюсь, а сама еле живая! И еще живот очень разболелся. Я надута, как бурдюк. Это от волнения! Надо бы незаметно расстегнуть юбку.

– Обожаю город вечером, когда все окна еще освещены. Можно видеть людей в домашней обстановке, представить себе их квартиры. Посмотрите, Брижитт, например, вон на тот дом, в пяти комнатах светятся телевизоры. Интересно, жилец на третьем этаже, за плотными двойными шторами, смотрит ту же программу, что и жилец на шестом, за металлическими жалюзи? А вас не интригует, почему вот там, на четвертом, над светлой вывеской, на окне столько цветов, ведь они поневоле делают комнату совсем темной?

– Я видела нечто похожее на одной улочке за площадью Пале: окно с кружевными занавесками, необыкновенно кокетливыми, а на подоконнике – вот уж никак не сочеталось! – горшки с засохшей геранью.

– Мне представляется, что там живет вдовец, он не отдергивает занавески, которые любовно стирала его жена к смене каждого сезона, вот цветы у него и погибли.

Брижитт: Ну конечно же, вдовец!

– А скорее, старушка, у которой уже нет сил поднять свои цветы, чтобы пересадить их, а попросить об услуге соседей она не осмеливается, почему бы не так?

– Действительно, почему бы не так? Работая над «опросами социологии минувших веков, я часто использую малейшие детали…

– И истолковываете их?

– Не отпираюсь, но…

Брижитт: А вот и «Отель де Франс»… Я ни разу там не была. Разумеется. Кто живет затворнической жизнью, тот не бывает в отелях в своем городе. Что там происходит за полуприкрытыми ставнями? И почему именно он оказался у нас на пути как раз в ту минуту, когда мне вдруг захотелось, чтобы он взял меня за руку?

Альбер: Она молчит. Но и не сторонится меня. Напротив, она даже легонько сжала мою руку. Пока наше дело идет неплохо.

Брижитт: Как громко отдаются в тишине улиц наши шаги: можно подумать, что это сцена из старого фильма. Ты – Габен, я – Морган. У тебя красивые глаза, ты знаешь… Когда двадцать лет назад я так же, рука в руке, гуляла с Пьером, такой тишины не было, ее нарушали то грохот какой-нибудь колымаги; то мопед. А здесь так тихо, так хорошо! Я люблю этот квартал. Но куда он меня ведет? Хотела бы я знать, что он задумал? Уж не… Не потому же, что я дала ему руку, он возомнил, что все уже на мази!

– Я иду не слишком быстро?

Альбер: Никак не осмелюсь! Ну как ей сказать? Так все непросто в нашем возрасте! Это мне напоминает, как я робел с Даниель, все мои безуспешные попытки. Меня пугала ее девственность. Нам потребовалось бракосочетание, родительское благословение, свадебная церемония в Ньелъском замке. Ладно, тогда нам было по двадцать лет, это куда ни шло. Но в шестьдесят! Альбер, старина, смелее!

Брижитт: Я надела старенькие застиранные трусики, самые застиранные из всех, чтобы застраховать себя от поспешности. У меня нет желания заняться любовью с этим типом. Это не то, что я хочу, Альбер. Черт возьми, наше молчание затянулось. Это уже становится тягостным!

Альбер: Да, смешно! Кажется, нам ничего не светит. Но чем дольше я иду с ней рядом, тем больше хочу ее… Решено, я ее поцелую!

– Нет, Альбер, прошу вас. Не сегодня, не так сразу.

Брижитт: Бедная дуреха! Жеманничаешь, как девственница! Смотри, второго раза может не случиться!

– Извините меня… Я… Вы…

Альбер: Боже, как ты красноречив! Поздравляю тебя, Альбер! Кем ты себя вообразил, Делоном? Ты думал, что она не устоит перед твоим невыразимым очарованием и, конечно же, тотчас бах в твои объятия? Она, может, и благосклонно относится к твоей болтовне, но тем не менее отнюдь не выражает желания! Надо продолжать свои усилия! Так сказала бы госпожа Ноэми.