Патриция Либби - Окрыленная мечтой Страница 5

— Нет. Не будем, пока можно удержать его в воздухе.

От его решительности, от его умения зависела жизнь всех на борту.

Керри снова дотронулась до плеча Джонни. На этот раз ей хотелось дать ему хоть сколько-нибудь оставшейся у нее силы. Как тяжело, должно быть, Джонни в эти ужасные мгновения, когда на его плечах оказался огромный груз ответственности. На долю секунды его жесткие пальцы накрыли ее ладонь. Он понял.

Керри плохо помнила, что было дальше. Она и Линда лихорадочно работали: пытались успокоить пассажиров, надевали на них надувные спасательные жилеты, объясняли, как ими пользоваться в случае приводнения. Затем они спрятали подальше все незакрепленные предметы, которые могли поранить людей при посадке. Объявили женщинам, чтобы те сняли колготки и обмотали ими запястья — спасателям будет за что ухватиться. Раздали подушки и одеяла.

Позже, когда самолет стал стремительно терять высоту, Керри легла рядом со своей тяжелой пациенткой — девочкой, которая была без сознания. Она хотела прикрыть ее своим телом.

Вдруг самолет задрожал и клюнул носом, за иллюминаторами проносились сгустки огня. По громкой связи раздался голос Джонни:

— Говорит капитан Бауман. Мы будем садиться на воду. Повторяю: будем садиться на воду.

«Нет. Мы будем умирать». Керри зарылась лицом в одеяло, которым была укрыта девочка. На фоне испуганных криков четко звучал голос Линды:

— Милостивый Господь, предаем себя в руки твои…

Удар. Он оторвал сиденья от пола и бросил людей вперед. Темнота наполнилась криками. Керри почувствовала, как смерть обволакивает ее. Она шарила в темноте, пытаясь нащупать ребенка, которого вырвало у нее из рук, и не могла сдвинуться с места. Ее придавило дверью, отделяющей салон от кабины пилотов.

— Помогите… — прошептала Керри и потеряла сознание.

Она ненадолго пришла в себя, когда кто-то буксировал ее к спасательному плоту. Открыв глаза, Керри увидела в воде тело в широких летных брюках, оставляющее за собой кровавый след. Она открыла рот, чтобы закричать, но захлебнулась. Ее легкие готовы были взорваться.

Когда сознание снова вернулось к Керри, все казалось каким-то пугающе нереальным. Она находилась на спасательном плоту, вокруг — тела, истекающие кровью, в основном без признаков жизни. Кто из них был уже мертв? Ветер все еще неистово ревел, волны вздымали плот вверх, чтобы затем бросить в пучину.

— Дружище…

Ей померещилось? Или это был голос Джонни? Обернувшись, Керри действительно увидела его — Джонни за бортом плота, с окровавленной головой и разбитыми губами, цеплялся за свисающий обрывок каната.

Она цеплялась за действительность, умоляя себя не терять сознания, преодолевая нечеловеческую боль, пыталась ухватить его за руки. Наконец у Керри это получилось.

— Помоги мне, Джонни. Помоги мне помочь тебе…

Она шептала, хрипела это, а его руки теряли хватку. Керри почувствовала, как его пальцы выскользнули из ее — онемевших, и увидела отчаяние в его глазах.

— Джонни! Джонни! Ее едва слышный крик был безумнее ярости океана. Джонни исчез. Его проглотила волна, лишь чудом не перевернувшая плот. Керри одновременно потеряла и сознание, и рассудок.

После того ужасного, парализующего момента Керри долгое время не могла прийти в себя. В ее одурманенный обезболивающими препаратами мозг просачивались воспоминания о Джонни, и она кричала каждый раз, когда не могла его удержать. Ее руки конвульсивно двигались, хватая пустоту. Тянулись к человеку, давно — и навсегда — исчезнувшему.

Чтобы вылечить тело Керри, военные медики приложили все свое умение, и еще больший профессионализм, помноженный на сострадание, потребовался от военного психиатра, чтобы полностью вернуть ей рассудок. Понадобилось очень много времени, чтобы у Керри появилось желание жить дальше и поверить в то, что она это сможет.

Из тринадцати выживших Керри пострадала сильнее всех: у нее были сломаны позвоночник и ребра, раздроблен таз. Казалось, лишь ее удивительное лицо осталось нетронутым.

Больше не было ни Джонни, ни Линды, никого из их замечательного экипажа. Остались только воспоминания, и они были невыносимо болезненны.

Керри была демобилизована из армии по состоянию здоровья. Для увольнения была и еще одна причина: у летной медсестры не может быть страха перед полетом. Летная медсестра не забивается в угол при мысли о нем, не покрывается ледяным потом и не хнычет, словно испуганный ребенок.

— Керри, здесь нечего стыдиться, — говорил ей военный психиатр. — Рассудок выздоравливает значительно медленнее, чем тело. Если ты перестанешь летать, воспоминания станут меньше тебя беспокоить. Но в то же время тебе нужно заняться каким-нибудь делом. Чем раньше ты вернешься к работе, тем лучше. У меня есть друг, который работает начальником отдела кадров в больнице Сан-Диего. Доктор Флинт Келлер. Я могу ему написать. Что скажешь?

Керри кивнула в знак согласия.

Ответ от доктора Келлера пришел со следующей почтой. Руководство Хартфордской больницы с удовольствием возьмет на работу медсестру с ее квалификацией. Как скоро она может приехать?

Доктор Келлер обещал войти в ее положение и сохранить прошлое в тайне. Ни один из сотрудников не будет ничего знать о последних одиннадцати месяцах ее жизни.

Керри постепенно адаптировалась в новых условиях. Ответив на объявление «ищу компаньона для совместного проживания, желательно медсестру», вывешенное на доске объявлений в больнице, она познакомилась с Джиной Росси.

Первые слова Джины были:

— Я надеялась, у тебя будет двенадцатый размер, чтобы мы могли одалживать друг другу одежду, но ты носишь максимум восьмой. Слушай, а ты не помолвлена? Не собираешься?.. — Когда Керри отрицательно помотала головой, та с облегчением вздохнула: — Слава тебе, Господи. За последний год я сменила трех соседок по комнате. Все вышли замуж. Издержки профессии.

— К счастью, у меня к этому иммунитет, — тихо сказала Керри.

Джина оценивающе оглядела ее с головы до ног своими блестящими черными глазами.

— С твоей внешностью тебе придется выслушать множество предложений. Руки и сердца и… других, — предупредила она.

Через три дня Керри уже освоилась в комнате Джины и даже была представлена ее многочисленным друзьям. Она была немного выбита из колеи такими резкими переменами в жизни, но сказала себе: «Забудь прошлое. Это теперь твоя жизнь. Ты соседка Джины. Не Линды. Ты работаешь в хирургическом отделении. А не летаешь через два океана».

Глава 3

Дверь в комнату отдыха медсестер открылась, на пороге стояла Джина. — Ты в порядке? Керри кивнула. Буря памяти пронеслась еще раз, оставив ее опустошенной и вымотанной, но это было не смертельно. Каждый раз, когда это происходило, она становилась немного сильнее, чуть убежденнее в том, что когда-нибудь в будущем ее сердце излечится.