Глория Нейджи - Дом в Хамптоне Страница 5

Итак, я снова здесь, в легендарном Хамптоне. Правда, он мне таким не кажется. Может быть, потому, что слишком хорошо его знаю. Я выросла здесь. Моя мама (ее зовут Кловис) родом из Левиттауна, но мы переехали сюда после смерти отца, и с тех пор она все время живет здесь. Она работает официанткой у Джимма Вейла в Бриджгемптоне. Много известных писателей бывало в Бриджгемптоне. Даже Хемингуэй. И хотя это и не самое шикарное место для отдыха, его любят как местные, так и приезжие толстосумы. Я терпеть их не могу. Особенно сейчас, когда на них никакой управы нет. Когда-то Бриджгемптон был действительно красивейшим местом. А сейчас это просто фермерский богатый край — своеобразный мост между Южным и Восточным Хамптоном. И все эти высокомерные сопляки с Уолл-стрит, ищущие себе места для летних развлечений, в конце концов загадили его.

Более того они застроили эти прекрасные поля совершенно нелепыми домами, где каждый заглядывает друг другу в окна, где соседи вездесущи. Все это похоже на огромный безвкусный многоквартирный дом. Никакого уединения. Я думаю, они так долго прожили в большом городе, что забыли, что такое уединение. Во всяком случае, местные жители считают все эти дачные дома смешными и нелепыми.

Одним словом — суета. Я поклялась больше не проводить здесь лето с этими отвратительными богатыми подонками. Но, увы, все равно меня засосало сюда.

Моя мама ждет в гости эту пару — Коуэнов. Они восхитительны, и чертовски мне нравятся. Они очень богаты. Мистер Коуэн обладает поразительной притягательностью. Он настоящий филантроп, занимается активной благотворительной деятельностью. Например, он летал в Эфиопию, чтобы помочь голодающим детям. Теперь это его основное занятие, так же как и коллекционирование картин. Они сейчас довольно старые люди и в благотворительности видят смысл жизни. У них — дочь Джейн, но все называют ее Дженни. Все зовут ее Дженни Джап, но это уже другая история. Ей уже за тридцать. Однако шесть лет назад мистер Коуэн (все зовут его просто Биг Бен) привез домой маленького сироту из Эфиопии, которого назвали Луи. Одному Богу известно почему. Сейчас ему семь, и его няня, миссис Мюррей, вернулась к себе на родину, кажется, в Ирландию. Поэтому им. нужен был кто-то присматривать за малышом. Вот они и обратились к моей маме с просьбой, чтобы я присмотрела за ним. И я согласилась. Тем более что условия были весьма соблазнительными: комната, питание бесплатно да еще три сотни в неделю! Вы бы видели эту комнату! Вы бы видели этот дом! Стоит он на самом берегу, и в нем не меньше тридцати комнат, два первоклассных теннисных корта, бассейн и даже кинозал. Внушительное зрелище. В общем, я согласилась.

И вот я здесь. Моя цель — обзавестись великолепным загаром, заработать кучу денег (и постараться много не тратить), познакомиться с парнем и написать обо всем, что произойдет этим летом. Мне особенно интересно наблюдать за людьми. Я по-настоящему хочу изучать людей. Думаю, что эти наблюдения потом помогут в моем литературном творчестве. Сейчас жизнь мне предоставила прекрасную возможность. Все, пора заканчивать. Луи стучится в дверь.

Донни Джеймсон покачал головой и собрал разбросанные вокруг себя газеты. Господи, какой хаос творится в мире, и некуда от него спрятаться! Местные новости столь же плохи, как и городские. Из лаборатории Саутгемптона похищены пробирки с зараженной СПИДом кровью. Какой-то миллионер добился разрешения построить второй бассейн, что угрожает дюнам. Жители протестуют…

Донни сидел в кафе «Сода Шек». Единственное место в Хамптоне, где готовят по-домашнему. Он очень любил бывать здесь — каждое утро заканчивая тут свою пробежку, покупая газеты, местные и центральные, и заказывая, как говорила Джина Харт, свой большой «завтрак с белым хлебом». Каждое утро, ровно в десять, он ждал здесь свою жену Дженни, чтобы выпить с ней кофе и вместе поехать домой. И каждое утро он не был уверен, что она за ним заедет. Накануне ночью у них всегда происходил один и тот же разговор:

— Если меня не будет там в десять пятнадцать, значит, я плохо спала — не жди меня, — говорила Дженни.

— Я подожду. Там масса газет, чтобы убить время. Я буду ждать до десяти сорока пяти.

— До десяти тридцати.

— О'кей.

Донни посмотрел на часы: десять двенадцать. Приедет или нет? Этой ночью она плохо спала. Начало сезона. Перспектива пребывания в течение целого месяца в доме родителей всегда заставляет ее нервничать. Хотя за последнее время их отношения значительно улучшились. Это хорошо.

Донни попытался сосредоточиться на газетной статье. Ничего хорошего. Защитники природы истендского побережья борются с местными властями за сохранение побережья. Что удается с большим трудом.

Десять тринадцать. Донни вдруг стало одиноко. Он почувствовал, что очень соскучился по своей жене даже после часовой разлуки. Даже после шестнадцати лет совместной жизни. Даже несмотря на то, что зачастую она доводила его до сумасшествия. В такие минуты он не мог понять, как случилось, что он на ней женился. Наверное, они просто срослись друг с другом.

Он вспомнил события прошлой ночи, когда ее мать, Делорес, так сильно нагрузилась спиртным, что грохнулась на этих проклятых ступеньках на глазах у всех гостей. Это чудо, что она не убилась. Бедный маленький Луи! Бедная Дженни! Но что взять с пьяного человека? Никогда не знаешь, как поведет себя эта женщина. Во всяком случае, в подобной отключке он ее никогда не видел.

Донни попытался выкинуть из головы угнетавшую его сцену и переключиться на статью. В ней продолжался спор о необходимости строительства бассейна. Он пытался сосредоточиться, но мысли его постоянно перескакивали на другое.

При встрече с Гарри Хартом он узнал ошеломляющую новость — приехала Мадлен Олсен. Гарри должен был рассказать об этом своей жене, тем более что Мадлен наверняка будет сегодня у них на обеде. А Дженни? Как она отнесется к ее приезду? Будет ли она ревновать меня к той, с которой я когда-то учился в колледже.

Он ощутил боль в желудке. Проклятье! Язва давала о себе знать. Боль очень действовала Донни на нервы. Всю жизнь он старался вести здоровый образ жизни. «Стрессы. Постоянные стрессы. Очевидно, в них причина. И хуже всего — пассивные стрессы. Еще какие стрессы постоянно сваливаются на психиатра! Выслушивать вечные жалобы женщин на проблемы воспитания детей… О Господи, куда от всего этого смыться? Негде, абсолютно негде спрятаться». Жгучая боль в желудке не утихала.

Десять шестнадцать. Дженни, одетая в облегающий черный костюм, выглядела как модель, сошедшая с манхэттенского рекламного плаката. Кудрявые каштановые волосы стянуты яркой желтой лентой. «Осторожно, высокое напряжение!» — кричала ее внешность.