Элизабет Лоуэлл - Нефритовый остров Страница 5

– Лайэн смотрит на тебя. Это одна из причин, побудивших меня попросить тебя о помощи. Ты можешь проникнуть в консорциум «Тан».

– Ах вот как! Проникнуть… Сначала, значит, одна женщина, а теперь уже весь их чертов клан. По-моему, у тебя преувеличенное представление о моем либидо, не говоря уже о моей решительности.

Арчер громко простонал в ответ.

– В любом случае, – продолжал Кайл, – если эта дама смотрит не на тебя, а на меня, в одном мы можем быть уверены.

– В чем же?

– Это игра. Все подстроено. Арчер моргнул.

– Что-то я тебя не понимаю.

– Поясню. За последние две недели мы с тобой вместе ходили на три предварительных просмотра выставок нефрита.

– Не на три, а на пять.

– Два оказались настолько паршивыми, что не стоит и упоминать. Если Лайэн смотрела на меня и якобы не замечала тебя, значит, консорциум «Тан» считает меня гораздо более легкой добычей.

– Ты даже не допускаешь, что Лайэн может предпочитать блондинов?

Кайл пожал плечами:

– Все может быть. Но в последний раз, когда женщина якобы предпочла меня высокому красивому брюнету, меня чуть не убили, прежде чем я сообразил, в чем тут загвоздка. Такие уроки, знаешь ли, для мужчины даром не проходят.

Арчер не знал, что на это ответить. Кайла не переубедить в том, что женщины стремятся лишь использовать его, а потом избавиться. Он стал таким в прошлом году. Временами Арчеру очень недоставало прежнего Кайла, беспечного золотоволосого парня, смеявшегося по любому поводу. Но того мальчика старший брат никогда не попросил бы ни о чем серьезном. Разве что подобрать подходящее вино к обеду, не более.

– Может быть, это и подстроено, – согласился он. – А может быть, там идет совсем другая игра. Это тебе и предстоит выяснить. Если, конечно, согласишься.

– А если нет? Арчер пожал плечами:

– Отложу поездку на юг и попробую сам взяться за семейство Тан.

– Может быть, Жастин попробует? Он тоже блондин. Почти.

– Жастин и Ло с головой зарылись в собственные дела. Пытаются разобраться в этой забастовке в Бразилии. И потом, они слишком молоды.

– Оба старше меня.

– После Калининграда – нет.

Кайл улыбнулся. Не той, прежней, открытой солнечной улыбкой. Больше зубов, чем сердечности. Как у Арчера.

– Я согласен. Где и когда начинаем игру?

– Сегодня вечером. В Сиэтле. Надень смокинг и бабочку.

– У меня нет смокинга.

– Будет.

Глава 2

Лайэн сидела в гостиной элегантной квартиры матери в Киркленде, глядя на озеро Вашингтон. По серой воде то и дело пробегала легкая зыбь. Сколько Лайэн помнила, озеро никогда не бывало абсолютно спокойным. И сейчас вода вкрадчиво плескалась, словно пыталась облизнуть ухоженные лужайки и дорожки на берегу. Ветви деревьев, растения в горшках на балконе покрылись почками. Кое-где появилась робкая нежная зелень, означавшая не столько начало настоящей весны, сколько надежду на ее приход. Самые храбрые из нарциссов начали распускаться, поднимая бледные головки к солнцу, полускрытому облаками.

– Зеленый чай, жасминовый или черный китайский? – спросила Анна Блэкли из кухни.

– Лучше черный, ма. У меня сегодня трудный день. Понадобится много энергии.

И мужества тоже, подумала Лайэн. Если Кайл Донован будет сегодня вечером на благотворительном аукционе и балу, она наконец должна каким-то образом с ним познакомиться и постараться его увлечь. Все было бы гораздо проще, если бы он ей не так нравился. Необыкновенно привлекательный мужчина. Кажется, будто все ее нервные окончания в его присутствии начинают трепетать. Еще ни один мужчина не привлекал ее до такой степени, тем более крупный блондин англосаксонского типа. Лайэн боялась, что начнет вести себя с ним как девчонка, краснеть и заикаться, поэтому и откладывала знакомство. Теперь все сроки прошли, отступать некуда. Если сегодня не удастся заинтересовать его, все пропало, сурово сказала она себе. Отцу придется добавить к своему списку еще одно разочарование по поводу незаконнорожденной дочери, которая не обладает ни предприимчивостью, ни достаточной уверенностью в своих женских чарах, чтобы привлечь красивого незнакомца хотя бы в интересах дела, если не в личных целях.

Однако Лайэн не привыкла оставаться в долгу. И она всегда держала свое слово. Обе эти возможности должно дать ей знакомство с Кайлом Донованом.

Лайэн почувствовала, как от этих мыслей внутри у нее все сжалось, и попыталась успокоиться. Может быть, Кайл Донован и не придет на этот вечер. Этот человек избегает подобных мероприятий, ему нет нужды встречаться со сливками общества, нет необходимости выкачивать из них деньги. Счастливчик…

Жаль, что нет времени пойти в гимнастический зал. Ничто так успокаивающе не действовало на нее, как занятия карате. Иногда балет, иногда медитация…

– Нервничаешь? – осведомилась мать из кухни. Лайэн едва удержалась, чтобы не вскочить.

– Конечно. Я ведь сама отбирала каждую вещь для этой выставки. Вэнь Чжитан впервые предоставил мне такую свободу.

– У него слабеет зрение. Кроме того, старый сукин сын решил показать такие вещи, которые понравятся и американцам, и китайцам.

– А его сучья внучка обладает достаточным опытом по части вкуса американцев. Так, что ли?!

Услышав вместо ответа резкий стук чайной ложки по столу, Лайэн поморщилась, но не стала извиняться за резкость. Она много лет изображала из себя дочь вдовы, прекрасно зная при этом, что Джонни Тан ее отец, Вэнь – дедушка и что Анна Блэкли никогда не была замужем. Лайэн давно устала от этих игр, от того, что семья Тан всегда обращалась с ее матерью как с посторонней, незваной гостьей. Что же касается ее, Лайэн, то, по мнению семейства Тан, незаконнорожденных детей «делают», а не рожают. Представители клана Тан уже понаделали их достаточно.

Анна Блэкли вошла в комнату с лакированным подносом, на котором стоял фарфоровый заварочный чайник и две изящные пиалы. Она была в шелковой блузе персикового цвета, узких черных шелковых брючках, босоножках на низком каблуке. На шее и запястьях мерцали жемчуга. Кольцо с рубином и бриллиантом на ее правой руке стоило больше полумиллиона долларов. Если не считать высокого роста и роскошных белокурых волос, эта холеная женщина выглядела типичной женой преуспевающего гонконгского предпринимателя или чиновника.

Однако мать Лайэн не была ни китаянкой, ни чьей-либо женой. Она вела жизнь любовницы женатого человека, для которого семья – законная семья – превыше всего. Представители семейства Тан называли Анну не иначе как наложницей Джонни, считали ничтожеством и презирали за то, что она не знала даже имен своих родителей, не говоря уже о более далеких предках. Несмотря на все это, Анна никогда не жаловалась и не роптала.