(Не) настоящий ангел - Амалия Март Страница 50

— Особенная, — смеюсь я.

Единственная такая. Как я буду без нее целый год?

Не стоило и начинать, зная, что скоро придется расстаться. Но она все решила за меня, обрубив на корню своими лиловыми трусами мой идеальный план просто оторваться перед отъездом.

— О чем задумался? — постукивает пальчиками по моей груди, не способная пробыть в тишине и минуты.

— О том, что мы будем делать дальше.

— Так, ну тут все просто, — Ангелина приподнимается на руках и заглядывает мне в глаза. — Полгодика поныкаемся по углам, держа в тайне наши глубокие чувства. Потом во всем признаемся мамам, хотя к тому времени они и сами догадаются по тому, как тоскливо ты будешь провожать взглядом мою задницу каждый день, что не сможешь провести со мной. Потом съедемся. Ты найдешь работу в какой-нибудь скучнейшей конторе, я закончу институт. Ты по этому случаю подаришь мне во-о-от такой бриллиант, — смешно разводит пальцы в сторону. — И я милостиво позволю сделать мне предложение. Хэппи энд. Занавес.

Она счастливо размахивает руками, я выпускаю тихий смешок. В ее картинке все так складно и так наивно, как бывает только у восемнадцатилетних девчонок. Иногда я забываю, что она и есть всего лишь восемнадцатилетняя девчонка. Прет, как таран, но все же всего лишь мелкая девчонка.

— В твой безупречный план кое-что придется вписать, — аккуратно захожу со своей большой новостью.

Уже неделю думаю, как ей рассказать.

— Ладно, можешь завести кота. Но ухаживать за ним будешь сам, — грозно тычет в меня пальцем.

— С чего ты взяла, что я хочу кота? — удивляюсь я.

— Да брось. Я знаю о тебе все, все твои потаенные тайны и страшные секреты. Я знаю тебя лучше, чем ты сам!

— Это вряд ли, — оглаживаю ее голое плечо, собирая под пальцами мурашки.

— Например, я знала, что ты полюбишь меня еще до того, как ты сам узнал. И что будешь любить всю жизнь — тоже знаю.

Я поднимаю глаза и встречаюсь с уверенным взглядом. Ни капли сомнения на глубине этих голубых кристально чистых глаз. Она действительно все знает. Все, кроме одного.

— Меня в армию забирают.

— Чего?

— 20 июня. Это уже точно.

— Ты же… уже старый. В смысле, какая армия, ты же вышку получил?

— Пришла повестка, прошел комиссию и…

— Почему отец тебя не отмазал? — подпрыгивает на кровати.

— Я и не собирался отмазываться. Хочу в органы пойти работать, а там либо военная кафедра, либо армия нужна.

— Ты стебешься надо мной? — кривит она губы.

— Нет.

Мы терзаем друг друга взглядами, я не выдерживаю ее напора первым и отвожу глаза.

— Я не буду тебя ждать! — взвизгивает и слетает с кровати. Хватается за глупую пижаму с мультяшной уткой и натягивает через голову. — Бред. Потратить два года жизни…

— Год.

— Год! Целый год! — размахивает руками. — Ты же шутишь, да? Никто добровольно на такое не подпишется.

— Я уже все решил.

— А я?

— Ты не входила в планы, — сажусь в ее маленькой кровати и опираюсь на стену позади. Устало провожу ладонью по лицу. Почему с ней всегда так сложно разговаривать? Почему она не может быть как остальные: покладистой и понимающей? Даже слушать не хочет.

— Еще бы, — зло фыркает. — Я никогда не входила в твои планы! Даже тут тебя грубой силой заставила, — машет на кровать. — Но знаешь что? Даже не думай, что у тебя это прокатит. Я не собираюсь ставить целый год на паузу ради тебя, ясно?

— Но я ради тебя должен отказаться от планов на будущее?

— Но это глупые планы! — кричит она. — Я же важнее! Ради меня ты можешь скорректировать эти свои планы? И зачем тебе эти органы вообще? Ты же юрист!

— Такой план был с самого начала, — встаю с постели и подхватываю штаны с пола. — Юридический, армия, следственный отдел. А говоришь, что все про меня знаешь, — натягиваю штаны и футболку, достаю из-под кровати носки.

— Твоя мать ни разу не говорила! — уже откровенно психует.

— Не ори.

— Не затыкай мне рот! — в голову летит что-то тяжелое, я вовремя успеваю увернуться, в стену влетает толстенная книга.

— Поговорим, когда успокоишься, — разворачиваюсь на выход.

— Даже не надейся! — кричит мне в спину. — Либо я, либо эта твоя армия, так и знай.

Я выхожу из ее квартиры и иду к себе. Глупая девчонка! Треплет мне нервы, как тузик грелку. Что за дурацкий ультиматум? Что сложного переждать буквально год, если все серьезно? Есть же телефоны, соцсети, мы сможем все время быть на связи.

Но она настолько эгоистична, что не способна принять чьи-либо желания, кроме своих собственных. Я не буду всю жизнь перекраивать под ее прихоти. Не дождется.

Злой, как черт, провожу день, а вечером не выдерживаю и пишу ей сообщение:

«Успокоилась, поговорим?»

«Ты позвонил отцу?»

«Нет»

«Тогда нам не о чем разговаривать»

И я принимаю это как руководство к действию. У меня тоже есть гордость, мне надоело из раза в раз уступать этой мелкой манипуляторше. Я больше ей не пишу, она игнорирует меня при встречах, упрямо задирая свой маленький нос, доводя до белого каления. Вот так просто взяла и перечеркнула что-то важное своим несносным эгоизмом. Значит, для нее все было не так уж и важно. Поигралась и бросила. Как с той несчастной морской свинкой, что выклянчила у меня вместо сдохшего хомяка, а потом через месяц отдала подруге.

Она не умеет любить. Я должен был знать.