Гарантия на любовь - Евгения Светлакова Страница 50

— Юля? А разве вы… — начала было Кукушка, что, видно, от неожиданности встречи и картины поцелуя потеряла дар речи на пару секунд, иначе я не могу объяснить отсутствие монолога о том, что они с братом встретились случайно, это судьба, да и вообще последовали бы обычные попытки повиснуть на моей шее. Каких-то полгода назад я еще страдал от душащих отношений с этой женщиной, вернее, их призрака, что раз за разом выбивали меня из колеи. И ведь каждый раз обещал, что больше не поведусь, и все равно каждый раз попадался… А потом резко стало все равно, только вот чувство стыда за пошедшие годы терзало так, что хотелось напиться и забыть, что тоже, как оказалось, занятие бесполезное. Но все это прошло, внезапно я осознал, что мне все равно, даже чувства стыда не осталось, так, легкое презрение к самому себе, что мог страдать по этой… Брат, наверное, хорошо посмеялся надо мной.

— Как неожиданно, а Василиса знает о вашем романе? — Наташа по-змеиному улыбнулась, сверля мою девушку злым взглядом. Очаровательно, нас хотели устыдить! Может, напомнить стерве, что она сейчас в обществе женатого мужчины, которого дома ждет жена и двое детей? Беседа же этих двоих, безобидная беседа, как они попытаются заверить, из ресторана прейдет в другую плоскость, которой станет кровать в отеле или в квартире Кукушки, не столь важно. Я знаю и одну, и второго, к сожалению, а к еще большему сожалению, второй — мой брат.

— Знает, и что? — ответил на восклицание Натальи и демонстративно посмотрел на часы, даже минуты не хочу проводить в обществе этих личностей. — Не рад встрече, господа, но, к счастью, нас уже ждут, не будем мешать вашему ужину… — я встал, помог встать Юле и, прихватив пакеты, прошел мимо «господина судьи», что внимательно следил за моими действиями. — Ах, да! Не забывай предохраняться, братец, а то мало ли, папу расстроишь, а списать на меня в этот раз вряд ли получится. Бывайте.

Свободной рукой от пакетов приобнял свой мухоморчик, которая не понимала, что происходит, остановился лишь перед барной стойкой, чтоб рассчитаться за сок, а после поспешил увести свою невесту к машине.

Уже на парковке выдохнул и невольно взглянул в сторону дверей, опасаясь погони, хотя понимал, что вряд ли такое будет.

— А кто это был с этой? — поинтересовалась Юлия, что тоже посмотрела на выход с парковки, явно опасаясь появления Кукушки, одним своим «этой» выражая все презрение к ней.

— Мой брат, Никита, любимец отца, — я поморщился, озвучивая известный факт, в очередной раз чувствуя обиду за то, что я и вполовину не получал такой любви от родителя. Впервые от этого стало не просто обидно, но и противно. Вздохнул и поспешил открыть дверцу, чтоб поставить пакеты с покупками на заднее сидение.

— Фу, — только и выдала Юлия таким тоном, будто ей подсунули просроченную еду под нос. — А ты уверен, что его не подменили? Не подбросили? Мало ли… Это же хряк какой-то… А твоя семья даже милая… местами…

— Увы, — я не смог сдержать смешок, мою семью еще никто милой не называл. Да и мы сами ее таковой не считаем, что милого в семье юристов? А тут «милая», надо маме сказать, вот ее порадует, что будущая невестка считает ее милой…

— А он разве не женат? Твои родители вроде как говорили…

— Женат, — согласился, помогая сесть девушке в машину, и поторопился занять место водителя. — Но ему это не мешает крутить романы, дети тоже не помеха… Но, как ни странно, именно мое поведение для родителей — это то, что позорит семью… Только вот меня не связывают обязательства, я никому не клялся до этого в верности, никому не был ничем не обязан, я чаще честно говорил, что хочу и на сколько. Так что кому какое дело, с кем я проводил ночь… Да и не скажу я, что злоупотребляю этим способом времяпрепровождения. Хотя, кому я вру…

— Наслышана, — грустно улыбнулся мой мухоморчик.

— Юль, я правда… — я замолчал, так и не произнеся признание, клятву верности, чтоб этому всему, я хотел это сделать, хотел, но боялся. Мысленно выругался на себя и свою трусость и завел двигатель. Что со мной творится? — Забудь, неважно…

* * *

Юлия

Я дотянулась до журналов на столике. Мода. Прически. Сплетни… Никакого разнообразия… Хоть бы тот же «Вокруг света» кинули, все интереснее. Я еще раз осмотрелась, салон явно был не мелкий, вернее, не совсем простой, фотографии каких-то звезд, какие-то награды… Да и обстановка… Стильно, со вкусом, и дорого, хотя явно простой до безобразия декор и ничего кричащего. Я посмотрела на дверь с надписью «только для персонала», где исчез Николай, бессовестно оставив меня на диванчике около ресепшена. Мужчина, что нас встретил, не походил на обещанную «фею», что поможет мне преобразиться. Да и издевку в голосе не скрывал и жаждущим помочь тоже не выглядел, и я его понять могла — время было уже почти девять, и я просто представить не могла, что придумал мой юрист. Мне подравняют кончики? Подстригут челку? Что? Время-то уже позднее, вот что могут сделать в салоне, который вот-вот закроется, если верить вывеске на двери? А девушка-администратор меня сейчас живьем съест, явно желая уйти домой, а не торчать тут. Вновь поерзала на диванчике, стараясь не подавать вида, что мне не по себе, хотя своим поведением явно это и делала.

Посмотрела на свое отражение в зеркале. Обновленный образ, наверное, и правда нуждался в завершении. Новые брюки, рубашка, ботинки… в машине еще платья и кофты, еще джинсы и рубашки… да мне не просто купили пару вещей, как обсуждалось сначала, мне нагло обновили весь гардероб! Возражать? А смысл, да и сложно возражать, когда все, что мне предлагалось на выбор, если это можно назвать выбором, было шикарно, и, как ни странно, мне шло. Да, я сама себе такие вещи купить не могла, а он…

У него явно скрытый талант преображать людей, видеть, что им идет… Может, не стоит тогда обижаться на то, что меня оскорбляли за внешний вид? Ведь, как ни печально, он был прав…

Опять вспомнила разговор в машине после встречи с его братом. Все же что он хотел мне сказать? Что должно было последовать за поцелуем? Что прервало появление его брата? Да и в машине это его «неважно»… Хотя, черт с тем, что он хотел сказать, но его поцелуй, его несмелые нежные прикосновения, да это говорило