Измена. Я тебя прощаю - Тина Джель Страница 50

И куда мне? Позвонить ей? Нет.

«Валера, найди мне её…, пожалуйста — прошу, как нашкодивший малолетка»

«Блин…, - раздаётся непереводимая тирада вместо здрасьте, — ты куда пропал? Машину твою в сервисе нашли, битую, тебя нигде нет. Родители в предынфарктном состоянии, непонятно кого первым откачивать. Там уже даже Макарова на уши подняли…»

«Я телефон потерял, — прерываю его, — найди мне Дину. Где она?»

Валера помолчал немного…:

«В больнице она»

Моё сердце ушло в пятки. Ухнуло с такой скоростью, что кажется, остановилось — не выдержало. Непроизвольно прижал руку к груди. Рядом со мной остановился мужик и внимательно на меня посмотрел. Я поднял руку: типа — иди, всё нормально, а сам дышать не могу. Воздуха не хватает.

«Она? Ребёнок? — прохрипел в трубку, срывающимся голосом»

«Аа, — дошло до него, — вроде всё нормально. Мама твоя тут телефон обрывала. Я сейчас тебе координаты скину. Так всё нормально у тебя говоришь?»

Прибью когда-нибудь его…

Ладно, оставлю в живых, если у Дины всё нормально, так и быть…, пусть живёт. Пригодится ещё.

Как они здесь живут? Боже! Как?

Зачем им машины, если всё кругом стоит?

Таксист смотрит на меня недобрым взглядом, я отвечаю ему взаимностью.

Наконец, кто-то свыше, пожалел меня, и мы поехали.

Спасибо тебе — поднимаю глаза к небу.

И только бы у неё было всё хорошо…

«Ещё один?» — с интересом посмотрела на меня суровая женщина в регистратуре, когда я ей объяснил цель своего визита.

Пофиг…

«Ну этот вроде нормальный» — прилетает мне в спину, но я больше не останавливаюсь.

Она лежит с закрытыми глазами, с капельницей, в палате с закрытыми жалюзи окнами. Бледная немного. На руке браслет. Что это значит? Я же всё по Японии перекопал. Не было у меня ничего про браслет.

Повернулся к нему.

Он стоял у стены: высокий, красивый, немного задумчивый… Он вообще японец?

Сразу его заметил, но она важнее сейчас.

Кивнул мне и мы вышли.

— Всё хорошо. Она испугалась…, из-за тебя испугалась. Но сейчас всё хорошо, — какой английский! — она тебя любит. — Протянул мне руку.

— Спасибо, — что я мог ему ещё сказать?

Хороший мужик, но…, прости, — не отдам.

Я ещё немного посмотрел ему вслед…

И встал перед ней на колени.

Мне так много ей надо было сказать…

Глава 39

Динара

Я почувствовала его сразу. Это невозможно объяснить, но я чувствую его всегда: по колебанию воздуха, по запаху, по меняющемуся настроению, по ритму сердца, которое начинает набирать обороты при его приближении. Это необъяснимо и это не контролируемо. И сделать с этим ничего нельзя.

Это любовь.

Приоткрыла глаза.

Взъерошенный такой. Смешной немного. Родной.

Подумала, что если он сейчас подерётся, я его выгоню. Выгоню окончательно и бесповоротно.

Но он не подрался.

Они просто вышли. Поговорили и он вернулся. Один.

Я закрыла глаза, а он встал на колени и тихо зашептал:

— Люблю тебя… Дина, я так тебя люблю, что невозможно описать это словами. Нет таких слов. — молчит. — И прости меня. Динара, — растягивает моё имя так, как делает это только он, — «сокровище моё», я виноват перед тобой. Прости меня. Прости. Мне жаль, что я заставил тебя всё это пережить. Мне больно, когда я думаю о том, сколько боли я тебе причинил. Это правда, поверь. Ненавижу себя за это, но изменить уже ничего не могу. Если бы мог… — молчит. — Но я клянусь тебе, что больше никогда…Никогда — повторяет, — даже не посмотрю на других…. Палец себе отрежу ещё один, если когда-нибудь нарушу своё обещание. Мне плохо без тебя. И мне всё равно чей это ребёнок. Я люблю его и смогу стать для него самым лучшим отцом. Таким же, как мой отец…

Он это серьёзно сейчас про ребёнка? Он и правда думает, что у меня кто-то был? Дурной…

— Я всё слышу, — открываю глаза.

— Я могу всё повторить, — шепчет чуть громче.

— Что ещё ты там себе отрежешь?

— Дина! Это жестоко…, - сам улыбается.

— Не жестоко, не жестоко. Ну?

— Отрежу…

— Точно?

— Точно!

— Мы это всё запротоколируем и у нотариуса заверим. Все обещания твои.

— Без проблем. — соглашается. Надо же! — Замуж за меня пойдёшь? — открывает передо мной коробочку с кольцом. — примерь.

— Я была уже замужем, ты не помнишь? — сама руку протягиваю. — Красивое. Мне нравится. Спасибо! Но замуж пока не хочу.

— Ты отказываешь мне?

— Отказываю.

— А на свидание можно тебя пригласить? — никогда не сдаётся. — Я столько мест интересных хочу тебе показать. Тебе и нашему ребёнку. Ребёнку нужны положительные эмоции, а тебе нужно больше отдыхать на свежем воздухе. И не волноваться. Я читал.

Он читал? — удивил.

— Ну наконец-то нормальный муж объявился, — заходит в палату медсестра, — хоть поговорить можно. А то тут стоял какой-то неандерталец узкоглазый, ни слова по-русски не понимает. Как с таким вообще можно разговаривать? — искренне возмущается она. — А ты чего на полу расселся? У нас стулья есть. Да можно и на кровать присесть. Сейчас я ей всё уберу. И садись. Можешь даже и прилечь — хохотнула она.

Я открыла было рот, но Петя был быстрее:

— Врача где найти?

— Не надо её искать, сама она придёт. Сидите здесь, развлекайтесь, только не увлекайтесь сильно. Больница всё-таки, — поразила она меня своей игривостью.

Петя подождал, когда она выйдет.

Улыбнулся своей хитрой улыбочкой…

Наклонился и поцеловал…

— Разрешили… — прошептал, оторвавшись на мгновение.

И я, кажется, была сейчас не против…

Эпилог

Чуть более девяти месяцев спустя

Пётр

— Петь, так на тебя маленького похожа, я каждый раз как будто в прошлое возвращаюсь, когда её вижу. — мама ловко меняет моей малышке подгузник.

— На меня говоришь? — протягиваю руки. — Дай мне, сам хочу.

— Копия, фотографии надо достать. Посмотришь на себя маленького, — на моё «дай», она демонстративно отворачивается и прижимает мою принцессу к себе. — У неё даже родимое пятнышко на попке, как у тебя. Я тебя маленького часто в него целовала.

— Меня? В попку целовала? — поморщился, когда представил, — Что-то я не помню такого…

Мама хохочет…:

— Конечно не помнишь, ты же маленький был. — и чмокает мою малышку именно туда. — И не стой тут над душой, не отдам. Самой мало. Иди лучше Динаре помоги.

Не…, я конечно давно уже понял, что это мой ребёнок. Но Дина молчит, как партизан, а я не настаиваю. Если она так хочет, то я подожду.

Пошёл в туалет, посмотреть на