Полина Грекова - Референт Страница 50

Анна поймала попутку. Доехала до офиса компании.

Дверь ей открыл охранник, спортивного вида парень лет двадцати.

— Я референт Нестерова.

— Его нет, — сообщил парень.

— Я знаю. Дело в том, что мне нужно поработать.

— Ладно, проходите, — кивнул парень.

— Это выяснилось только сейчас, — бормотала Анна, проходя мимо него в здание, — и я, естественно, не успела оформить разрешение на ночную работу.

Услышав ее слова, парень тут же преградил Анне дорогу:

— Так ведь точно! Нельзя ведь без разрешения, — обрадовался он.

Она улыбнулась как можно жалостнее:

— Пожалуйста. Мне очень-очень нужно.

— Ладно, проходите. Никто их все равно не регистрирует, эти разрешения.

Всю ночь Анна провела у компьютера. И утром, едва Нестеров появился на работе, подала ему стопку бумаг:

— Посмотрите, пожалуйста. Я тут немного поработала. Но, думаю, эти бумаги должны вас заинтересовать.

— Что это?

— Мне кажется, нам может быть интересно сотрудничество с фирмой «Коррона». Я попыталась просчитать возможные перспективы этого сотрудничества.

– «Коррона»? — Павел задумался. — Они, кажется, поставками сырья занимались?

— Не только, — ответила Анна уклончиво.

Она и сама не знала, чем занимается эта фирма.

Все бумаги, подготовленные Анной, были откровенной липой. Но этого нельзя было понять, если не знать, что они могут быть липой.

Минут через двадцать Павел вышел из кабинета. Он выглядел крайне оживленным.

— Как ты вообще вышла на эту фирму?

От волнения Анна не могла говорить, слова застревали в горле. С трудом произнесла:

— Они обратились пару дней назад. С предложением о сотрудничестве.

— Интересно. Очень интересно! Свяжись с ними, договорись о встрече.

— Они будут звонить сегодня в час. Если вас все устраивает — я соединю.

— Конечно, устраивает! По-моему, отличное предложение!

«Ну, вот и все! — подумала Анна. — После того, что я сейчас сделала, мы уже никогда не сможем быть вместе».

Почувствовала: еще секунда, и она заплачет. Лишь мысль о том, что завтра (уже завтра!) она увидит Наташку, помогла сдержать слезы.

Вечером Старков с Осокиным сидели в «Сирене» за тем же столиком. Решили отметить успешное начало сотрудничества и поговорить о его перспективах.

— Я тебе, Олег, вот что скажу, — вещал уже слегка пьяный Старков. — По большому счету, ты — мудак. Я на тебя выйти не мог. Просто потому что не знал, что надо на тебя выходить. А ты? Почему ты раньше со мной не связался?

— Сам не знаю. Надо было, конечно. Ладно, Константин Юрьевич, дело прошлое. Главное, что мы теперь вместе работаем.

Старков похлопал Олега по плечу:

— Да-а, девица твоя — молодец. Ловко она Нестерова обработала. Прям суперагент какой-то.

Осокин улыбался, но на душе у него было неспокойно. Он не понимал, как Анне удалось склонить Нестерова к подписанию предварительного договора с фирмой «Коррона». А когда Олег чего-то не понимал — он начинал волноваться.

Глава 22

Раздался осторожный стук в дверь. Лариска приглушила телевизор. Встала с кресла, подошла.

— Кто там?

— Ларис, открой, пожалуйста, это Алексей.

— Какой Алексей?

Послышалось сопение, покашливание. Собеседник заговорил торопливо, словно боясь, что его недослушают:

— Игрунов. Ларис, пожалуйста! Поговорить нужно. Я понимаю, ты злишься на меня. Немножко нехорошо тогда все получилось. Но у меня просто нет другого выхода. Ты одна можешь мне помочь.

Лариска холодно перебила:

— Радость моя! Вали отсюда, пока я дверь не открыла. Иначе с лестницы слетишь.

— Ну, Ларис! — взмолился Алексей. — Я же знаю — ты добрая. Я попал в жуткую историю. Меня ищут. Меня хотят убить!

— Да кому ты нужен, недоделок?

— Правда хотят! Я уже два дня ничего не жрал.

— О, господи! — вздохнула Лариска. Открыла замок, распахнула настежь дверь. Даже не взглянув на Алексея, развернулась и пошла в комнату.

На ходу бросила:

— Сухари на кухне. Иди погрызи.

Игрунов закрыл за собой дверь. Прошел в комнату, остановился. Осмотрелся вокруг. Заискивающим тоном произнес:

— Хорошо у тебя. Спокойно, уютно.

— А раньше ты этого не замечал? — отозвалась Лариска из кресла.

— Просто забывать уже стал. А сейчас пришел — вспомнил. Аж слезы на глаза наворачиваются. Дурак я все-таки. Какой дурак!

Лариска взяла с пола валявшийся рядом с креслом пульт. Включила телевизор на полную громкость.

Игрунов прошел на кухню. Вскипятил чай. Достал из холодильника колбасу, наделал бутербродов. Порезал стоящий на столе рулет.

Минут через пять в кухню вошла Лариска. Села напротив Алексея, мрачно жующего бутерброд:

— Ты чего приперся? Денег надо? Игрунов не ответил.

— Сразу говорю: не дам. Можешь не унижаться.

— Ладно, не буду, — покорно согласился тот. — Только зря ты так. Я ведь не из-за денег пришел. Не только из-за денег.

Выдержал паузу, тяжко вздохнул:

— Плохо мне без тебя, Ларис. Очень плохо.

— Заткнись, а? Опять все в казино просадил?

Не дождавшись ответа, она поднялась с табуретки, взяла из мойки чашку, налила и себе чай. Снова села.

— Я слышал, ты хорошую работу нашла? Вроде в какой-то солидной фирме? — осторожно поинтересовался Алексей.

— Это не твое дело.

— Да я знаю, что немое. Просто рад за тебя. А подруга твоя? Которая с дочкой была? Анна, кажется? Она как?

Лариска ухмыльнулась, глядя куда-то поверх Алексея:

— Она-то как раз нормально.

— Вот видишь, как все хорошо получилось. Я ведь тогда, с деньгами этими, на самом деле просто поучить ее хотел. Показать, что Москва — это не ее Крыжопинск, это совсем другой мир, другие отношения.

— Да перестань ты сюсюкать! Слушать противно. Поучить он ее хотел. Она еще нас с тобой научит.

Обида на Анну переполняла Лариску, жаждала выхода. Просто необходимо было с кем-нибудь поделиться, рассказать о предательстве подруги. О том, как та использует ее, Лариску, в какой-то своей игре и чуть ли не ноги об нее вытирает.

И она рассказала обо всем Алексею. Тот оказался благодарным слушателем. Кивал, сокрушался, поддакивал. Он был всецело на стороне Лариски и вдохновенно осуждал Анну.

Уже в самом начале Ларискиного рассказа Игрунов понял, что обиду на подругу можно выгодно использовать. И всячески эту обиду разжигал.

— Вот как! — возмущался он. — Значит, когда ей надо, чтоб ее хахаль не узнал, что она родом из Крыжопинска: «Ларисонька, помоги!» А когда ты спрашиваешь, по-дружески, что между ними, она нос воротит?