Это всё из-за тебя (СИ) - Анна Никитина Страница 50

должен с ней поговорить. Мечусь в ожидании. Улавливаю, как Носовы покидают двор на своем внедорожнике после рукопожатия и кивка головой, словно болванчики. Им не хватало только реверанса отвесить. Ебаный цирк. Это все, что проносится в голове. Юрий Федорович поднимается по ступенькам обратно в дом. А вот Ирина Васильевна оглядывает полностью двор, задерживается на моей машине взглядом. Знаю, что там никого не увидит, но она недовольно морщится и кому-то звонит. Двоякое чувство внутри. Хочется выйти и познакомиться. Но с другой стороны, как это будет выглядеть?

«Здравствуйте! Я парень вашей дочки Анны. Пришел свататься!» Звучит бредом. Да еще и в таком виде. Нет, блять, точно не сейчас. Нужно время. Нужно выждать время. Не привык все на горячую голову принимать. Но в отношении Ани эмоции на первый план выходят. Любовь кружит и бьет в грудную клетку всполохами урагана.

Завожу мотор, когда будущей свекрови не наблюдается. Вот только хлопает дверь машины и передо мной Тина появляется. В каком-то балахоне, закрывающем ноги до пят. Блять, если бы не капюшон, который она откинула, признал бы за монашку.

— Ты что тут делаешь? — в упор на нее смотрю, выезжая со двора. Ставит на панель навигатор с указанием дороги.

— Мне Полина написала, объяснила ситуацию. И вот я тут. — показывает на себя.

— Едем, как я понимаю, в церковь? — веду бровью.

— А есть другие предложения? — смотрит в упор уже на меня. Отрицательно мотаю головой. Паркуемся около заднего входа в церковь. Тут большая территория, но охраняемая. Собаки бегают вокруг. Освещение по всему периметру, как и камеры видеонаблюдения. Высокое здание с массивным золотым куполом и большой частью под колокольню. Они как раз звенеть начинают. Этот звон тревогу поднимает. Все нутро противоборствует внутри меня. Не люблю тут находиться. Пересиливаю себя. Тина такой же балахон мне отдает. Он полностью меня обволакивает. Открытыми только глаза остаются.

— Держись меня, — шёпотом говорит Тина. Но не успеваем завернуть за угол, как натыкаемся на здоровенную псину. Тина позволяет себя обнюхать и дает ей что-то из пакета. И немного отступает, пока псина принюхивается. Аккуратно обходим. Выходим на дорожку. Там сталкиваемся с охранником.

— Куда? — строгим голосом спрашивает здоровенный обросший мужик. Тут только это значение подходит.

— В храм на ночную службу, — шепотом отвечает Тина, меняя голос на более низкий и чуть звонкий. — А эта че молчит? — показывает на меня.

— У нее день покаяния. Ей нельзя ни с кем разговаривать, — ловко выкручивается Тина. Пока к нам подходит второй охранник, мы спешно ретируемся. Проходим внутри двора в самый низ. Там через открытую дверь в узкий подземный проход, больше похожий на тайный вход. Длинный туннель, еще три двери и таких же коридора. И лестница небольшая. Тина делает три коротких стука поверх своей головы, и погреб открывается. Вылезаем.

Нас встречает маленькая девочка лет двенадцати. С полностью закрытой головой и свечкой в руках.

— Я тебя заждалась. Принесла? — спрашивает малышка, и Тина отдает ей пакет. Там сладости и газировка. Все, что под запретом. Даже соль в спичечном коробке и сахар.

— Пойдем, — молча ведет нас девочка. Только вот слышим приближающиеся шаги. Она толкает нас в комнату. Как только они стихают, выглядываем и идем дальше. Я словно в шпионском фильме играю. Доходим до полностью белой двери. Она её открывает. Увиденное погружает меня в транс. Я думал, в фильме Вий все так приукрашено, но только сейчас понимаю, что ошибался.

Тут еще хуже, чем там. Полностью белые стены, увешанные по четырем сторонам иконами. Живого места на стенах нет. Также маленькая свечка, хилая табуретка с мокрым полотенцем и с наполненным до половины графина водой. В центре хрупкое, обессиленное от слез тело Ани. Она стоит на коленях и что-то причитает. Как по словам понимаю, молится. И плачет. Она почти голая. На ней прозрачное длинное платье, полностью оголяющее её тело. И тут бы пофантазировать, как она прекрасна и что её тело совершенно. Но, блять, меня ужас накрывает. В комнате холодно. Меня злость и ненависть затмевает. Кто, блять, это сделал и за что? Меня, сука, люто кроет. Хочется разнести тут всё.

Подрываю её с коленей. Она ледяная. Губы дрожат. Дорожки от слез застыли на щеках. Защитить хочется. Целую всю. Обнимаю. Растираю ладони.

— У нас мало времени, — врывается в пространство голос Тины. — Держи вещи. — командует Ане. Та словно из морока выходит. Смотрит на меня, отходит.

— Тебе… Тебе нельзя здесь быть. Сюда нельзя мужчинам! — в ужасе говорит.

— Так, на улице поговорите. — стягивает с неё платье, оставляя полностью голой. И я реально не вру. На ней даже чертовых трусов нет. Никаких. Она голая. Ебать! Меня должно штырить, если бы мы были в другой ситуации. Но сейчас меня колошматит от того, что с ней сделали. С Тиной они меняются одеждой. — А я тебя прикрою, — перед уходом говорит Тина. И мы исчезаем тем же путем на свободу. Держимся за руки. Слава богу, не попадаем никому на глаза. Запрыгиваем в машину и стартуем. Аня жмется ко мне, хоть и включаю печку на полную мощность. Отогреваю. Едем далеко за город. Тут лес, море и тишина, которая необходима нам двоим.

— Чей это дом? — спрашивает, осматриваясь.

— Моего деда. Он три года назад умер, а дом сохранили как память о нем и нашем детстве.

— Тут спокойно. — впервые улыбается.

В доме уже полностью расслабляется. Меня самого отпускает. Не берусь заводить волнующую меня тему, но поговорить стоит. Если есть проблемы касательно её, их нужно решать. Я не хочу, чтобы она делала это в одиночку.

Вместе готовим. Ужинаем. Смеемся, когда рассказываю о моментах, связанных с детством. Убираемся так же вместе. Набираем большую ванную с пеной и потрясающим видом на задний двор. Тут живописно. Бескрайний простор леса. Шелест листвы и капельки дождя. И потрясающее небо, уходящее в горизонт. Снимаю все с себя и погружаюсь в пенную глубину. Руку ей протягиваю.

Мнется, но пересиливает себя и снимает одежду. Мы полностью оголенные. Внутри импульсы тока поражают тело. Трясет всего. Сердце усердно качает кровь. Несется по венам с удивительной скорость. Кислорода критично мало. Рассматриваю Аню. С её охуительным телом. Красивой округлой грудью, торчащими сосками, плоским животом и не менее красивым лобком, где прячется вершина её удовольствия, моего тоже. И блять, я не про секс говорю. Любые, даже простые ласки и её стоны — мое удовольствие.

Вижу, как краснеет и смущается под моим откровенным взглядом. Стискивает бедра сильнее. Только вот я притягиваю к себе, помогаю