Кэтрин Харви - Звезды Страница 50

– Простите, что?

– Он работает здесь в штате или находится в заключении?

– Что вы имеете в виду?

– Он работает здесь?

– Да.

– Подождите… Простите, в списке штатных сотрудников Джонни Синглтон не значится. Какая у него должность?

Кристина еще больше растерялась.

– Я не знаю. Он должен у вас значиться. Он мой отец. Этот номер он дал школе на случай крайней необходимости. Вы должны знать, где он работает.

– Минуту, мисс. Я соединю вас с другим номером. Она стиснула трубку, минуту прислушиваясь к тишине, затем другой голос ответил:

– Обслуживание заключенных. Ее страх усилился.

– Я пыталась дозвонится до Джонни Синглтона, – объяснила она. – Но другой человек переключил мой разговор. Что это за место? Куда я попала?

– Это управление тюрем, мисс.

– Да, но где это?

Человек на другом конце помедлил, затем сказал:

– Это государственная тюрьма Сан-Квентин.

Она уставилась на свое отражение в стекле. Человек переспросил:

– Вы сказали, Джонни Синглтон? – И было в том, как он произнес это имя, какая-то бросающая в дрожь фамильярность.

– Да, он мой отец. Я должна поговорить с ним. Он должен здесь работать, но другой человек, видимо, ошибся, сказав, что его нет в списках штата.

– Можете ли вы как-то подтвердить свою личность, миссис?

Она начала плакать.

– Нет, – сказала она каким-то писклявым голосом. – Я… я… Извините. Я, должно быть, ошиблась номером.

Она повесила трубку и, споткнувшись, вышла из будки.

Ее папочка в тюрьме Сан-Квентин. Максимум охраны. За самые тяжкие преступления. Что он совершил, что его посадили сюда? Может быть, Марта Кэмп была права, может быть, Джонни – гангстер?

А как же все эти письма из всех европейских стран, если все это время он был здесь, только пересечь залив, – в этой ужасной тюрьме? Должно быть, кто-то присылал эти письма.

Она подошла к краю причала и вынула фотографию Джонни из сумочки. «Почему ты не рассказал мне все? – тихо спросила она улыбающееся красивое лицо. – Почему ты не доверял мне? Может быть, это все случилось из-за инцидента с Гансом? Ты убил его, поэтому ты в тюрьме? Почему ты опять меня обманул? Вся наша с тобой жизнь основана на лжи. И теперь ничего не осталось, что бы удержало нас вместе».

Она достала фотографии матери и отца, порвала их и бросила в воду. Наблюдая за плывущими обрывками, она снова услышала слова матери-настоятельницы: «Вы никогда ничего не добьетесь». И Кристина подумала: «Она не права. Я докажу вам, я докажу всем. Я стану важной персоной, как Джонни учил меня. Я буду бороться за то, что хочу, и однажды я стану большим человеком».

Наконец, она взял свидетельство о рождении Фризз и подумала: «Я больше не Кристина Синглтон. У меня ничего нет общего ни с Джонни, ни с его именем. Отныне я буду личностью, обозначенной на этом листе бумаги. Я буду Филиппой Робертс. И я собираюсь стать человеком с положением».

ДЕНЬ ВТОРОЙ

12

Телефонный разговор был секретным, так что никто не мог его подслушать.

– Мне сказали, что Филиппа Робертс едет в Лос-Анджелес, где посетит штаб-квартиру «Старлайта». Боюсь, нам придется срочно менять планы.

Ответ, перебиваемый нетерпеливыми криками попугая, прозвучал не сразу.

– За ней следят и регулярно мне докладывают. Мы должны проявить осторожность. Мы должны действовать чрезвычайно внимательно. Что? Нет, уже слишком поздно. Она уже в пути. Она будет здесь через несколько часов. Да, я готов. Учтите – она до сих пор ничего не знает. И никогда не узнает. Это понятно? И вот что я собираюсь сделать…

13

Они были похожи на марсиан, материализовавшихся из воздуха, два однополых изящных существа в яркой оранжево-розовой оболочке. Они были соединены проводами, которые от голов шли к желтому ящичку, находившемуся между ними. Они проскользнули мимо «старлайтовского» лимузина, пересекли шумную улицу и приблизились к огромному шоколадному пончику, прикрывающему трехэтажное здание.

Чарми видела, как молодая пара на роликах подъехала к кондитерскому магазину и что-то заказала в окошечке, расположенном в нижней части пончика. Тела партнеров находились в непрерывном движении, как будто из их общего плейера раздавалась музыка, заставляющая их дергаться. Получив свой заказ, они отъехали, уминая пончики, их ролики скользили по тротуару, как по воздуху.

Чарми покачала головой и засмеялась. «Добро пожаловать в Южную Калифорнию – землю фруктов и орехов!» Теперь поняла, что ты теряла, Филиппа?

Чарми, Филиппа и Рики ехали в лимузине, который встречал их в аэропорту. Перегородка между ними и шофером была поднята, оставляя пассажиров в уютном плюшевом звуконепроницаемом мирке. На столике салона – прохладительные напитки, колотый лед, поднос с холодными закусками и ломтиками хлеба; из динамика, как легкий ветерок, шла мягкая музыка. Пока Чарми сооружала бутерброд из салями и сыра, Рики сквозь дымчатое стекло разглядывал Калифорнию.

– Как ты думаешь, мы сможем встретить кинозвезд? – спросил он, увидев надпись: «До Голливуда 17 миль».

Пока машина мчалась по забитому машинами шоссе, Чарми налила себе диетической кока-колы, стараясь не забрызгать изумрудно-зеленый жакет из искусственного шелка.

– В Лос-Анджелесе все может случиться! – засмеялась она.

Филиппа тоже смотрела в окно, думая, что во всем мире не найдется места, сравнимого с Лос-Анджелесом в декабре: горы со снежными вершинами, чистый, прозрачный воздух, звенящий, как хрусталь; она знала, что чаша города вскоре наполнится яркими, разноцветными рождественскими огнями, здания и люди будут стараться перещеголять друг друга праздничным убранством, улицы наполнятся праздничной толпой и машинами. Декабрь в Лос-Анджелесе – это месяц апельсиновых рощ.

Она почувствовала внезапную радость оттого, что оказалась дома.

Пока лимузин мчался мимо знакомых мест и уличных знаков с названиями, вызывающими у нее приступы ностальгии, Филиппа вдруг поняла, что думает о вещах, о которых давно не вспоминала. Она родилась неподалеку отсюда, в Голливуде, она сделала свой первый вздох в этом городе и надеялась что когда-нибудь и свой последний вздох сделает здесь же. Недалеко отсюда, на улице позади Китайского театра Граумена, она стала женщиной. И «Старлайт» тоже начался здесь, сразу за горами Санта-Моники, – короткая поездка по Сепулведа Пас до городка с невероятным названием Тарзана. Тут же перед внутренним взором промелькнула картина: изображения длинноволосого, почти обнаженного тарзана в схватке со львами или верхом на слоне в джунглях. Эти картинки висели на почте Тарзаны много лет тому назад. Интересно, там ли они еще?