Александр Андрюхин - Награда королевы Марго Страница 50

— Это правда, что ты убил Олега?

— Правдивей не бывает, — усмехнулся Диман.

— Но за что? — прошептала она.

— Из ревности, — хмыкнул Колесников.

Трубников тут же встрепенулся.

— А что, вполне здоровый мотив! На суде я подтвержу, что ты, Диман, с шестого класса ходил за Маргулиной с высунутым языком. За убийство из ревности много не дадут.

Произнося это, Трубников продолжал растворяться в прекрасных глазах хозяйки. А Колесников все ниже опускал голову.

— Значит, ты решил меня сдать, Женек? Что ж, это правильно. Так мне и надо.

— Почему сдать? — пожал плечами Трубников. — Разве ты не сдашься добровольно? За чистосердечное признание тоже скашивают солидно.

Колесников покачал головой и закрыл глаза.

— Завтра же сдамся, — прошептал он еле слышно.

— Надеюсь, тебе хватит ума не впутывать в эту историю Марго, — не унимался Трубников. — Не будешь же ты сбивать с панталыку следствие, что это она подбила тебя на убийство?

— Да-да, конечно, — интеллигентно улыбнулся Колесников. — Марго для меня всегда свята и непорочна.

После этих слов святая и непорочная Марго наконец оторвалась от стены, плавно приблизилась к Трубникову и села к нему на колени. Счастливец сразу обнял ее за талию и прижался щекой к плечу. Колесников удивленно поднял голову.

— Ты всегда был настоящим мужчиной. Еще со школы, — проворковала Марго, запуская пальцы в шевелюру Трубникова.

Евгений улыбнулся, коснулся губами ее запястья и произнес:

— Я хочу снова пережить то, что произошло тогда за сценой…

Колесников вскочил со стула и с ужасом прошептал:

— Ах, вот оно что! Вы что же… того? Не ожидал…

— Что не ожидал? — вяло поинтересовался Трубников, не отрывая глаз от этой невообразимой женщины.

— Да как ты мог, мой лучший друг? Ты же знаешь, что она для меня все! Я на нее молился.

Колесников закрыл глаза ладонями и по-детски разрыдался. Но его слезы никого не тронули. Марго, так же светло улыбаясь, сидела у Евгения на коленях и перебирала его волосы, а он влюбленно смотрел в ее глаза и чувствовал, что еще немного и ему капут. Диман так и покинул квартиру с закрытыми глазами. Когда дверь за ним захлопнулась, Маргулина сказала:

— Не люблю слюнтяев. И трусов терпеть не могу. Ты думаешь, он завтра действительно пойдет заявлять на себя?

— Куда он денется? — счастливо улыбнулся Трубников. — Выброси его из головы. Ты слышала, что я сказал? Я хочу снова пережить то, что произошло тогда за сценой.

— Это невозможно, — покачала головой Марго. — Я замужняя женщина и верная жена. Тогда я была разведенной, а сейчас я обязана блюсти честь и охранять достоинство супруга.

— Но у тебя больше нет супруга? — удивленно вздернул брови Трубников.

— Ты думаешь? — лукаво улыбнулась она.

46

Маргулина его выпроводила тотчас, как только он развязал поясок на ее халате. Гость и сам не понял, как оказался в подъезде за ее дверьми. Это было как удар молнии. Только что перед ним были ее глаза, а теперь перед глазами сожженная кнопка лифта. Классический облом!

Трубников тряхнул головой и направился вниз. Руки еще хранили тепло ее упругого тела, и внутри клокотал вулкан. Евгений, покачиваясь, спускался по ступеням, и голова шла кругом. «Ради такой женщины и убить не грех», — неожиданно сверкнуло в голове.

Сев в автомобиль, герой-любовник долго не трогался с места и все смотрел с немой печалью на ее горящие окна. Когда они наконец погасли, Трубникову ничего не оставалось, как завести машину и вдарить по газам. В его семейной трагедии виноват не Колесников, а она, эта очаровательная плутовка Марго. Это из-за нее примерный муж так резко охладел к жене.

Случилось это в августе девяносто седьмого как раз на следующий день после обвала рубля. Но кому дефолт, а выпускникам тридцать пятой школы радость встречи. Для этого мероприятия был снят холл второго этажа Дворца культуры железнодорожников. Трубников тоже принимал участие в организации. В основном он финансировал покупку спиртных напитков и живую игру рок-группы.

Это был единственный случай, когда вечер удался на славу. Явилось больше половины одноклассников, и все со своими вторыми половинами. Только Трубников пришел холостяком, потому что Настя приболела. Марго тоже пришла одна, потому что была в разводе. Колесников не явился из боязни встретиться с Трубниковым. Ну да черт с ним! Не о нем сейчас речь.

Итак, как только Маргулина появилась в дверях, она немедленно бросила на Трубникова какой-то особенный взгляд, от которого стало не по себе. К ней тут же с визгом кинулась наиболее эмоциональная часть класса. Но когда первоначальные эмоции были разряжены и Маргулину усадили за стол, как раз напротив спонсора, она снова послала Евгению весьма выразительный взор.

Разумеется, она улыбалась всем. Марго смеялась, щебетала, строила глазки, шепталась с подружками, но взоры, которые она посылала Евгению, были более чем волнующими. Это не мог не отметить известный издатель. И еще не мог не заметить, что с годами Маринка стала красивее.

Как-то само собой получилось, что на школьный вальс Евгений пригласил ее. Все почему-то вцепились в своих жен и мужей, так что ничего не оставалось, как вцепиться в Марго. Но на свете ничего не бывает случайного, поэтому можно смело сказать, что их швырнула друг другу в объятия сама судьба.

Она была ослепительна в черном приталенном костюме, который подчеркивал белизну лица и стройность ее фигуры. Высокая прическа на голове с ниспадающим на щеку локоном, грациозный изгиб шеи, но главное, глаза — пронзительно-синие, в которых сияло нечто такое, что заставляло Трубникова смущаться. Талия была настолько тонка, что партнер опасался ее переломить. Она была как бабочка, легка и изящна, и Трубников рядом с ней чувствовал себя типичным валенком.

В тот вечер Евгений впервые коснулся ее талии и сразу отметил, что за всю жизнь не держал в руках ничего подобного. Теперь он понимал Колесникова, который домогался Маргулину с тринадцати лет. От ее талии исходил волнующий жар, и глаза лукаво лучились. Вальсируя с ней, Трубников замечал, что если долго смотреть в ее глаза, то начиналось головокружение и ум заходил за разум.

После вальса Трубникову все стало немило. Он глотал рюмку за рюмкой, но пьянел не от коньяка, а от дьявольских глаз Марго. Теперь он видел только ее: либо смеющуюся за столом, либо шаловливо отплясывающую рок-н-ролл, либо танцующую медленный танец. И тогда у Трубникова поднималась зависть к ее партеру. Когда объявили белый танец, Марго неожиданно направилась к нему. Сердце Евгения затрепетало от счастья. Она положила руку на его плечо и мило улыбнулась.