Джилл Шелдон - Забыть о мести Страница 50

— Хлоя!

Услышав знакомый голос с чувственными нотками, так хорошо ей знакомыми, Хлоя обернулась. Томас грелся на неярком полуденном солнышке, присев на поребрик тротуара.

— Что ты тут делаешь?

— Ты забрала мой автомобиль, забыла? — отозвался Томас, кивнув в сторону «ягуара».

Обнаружив, что крошечная автостоянка пуста, Хлоя удивленно осведомилась:

— Как же ты сюда добрался?

Томас встал и шагнул ближе. Солнечные лучи заиграли в его темных очках.

— На такси.

Ветер развевал длинное пальто, ерошил его темные густые волосы. Когда Томас снял очки, выяснилось, что, хотя взгляд его и оставался серьезным, он не был ни озабоченным, ни настороженным. Значит, вовсе не зол, как Хлое показалось вначале.

— А откуда ты узнал, где я буду?

Он вдруг оказался так близко, что Хлое пришлось откинуть голову. Темно-синие глаза медленно скользили по ее лицу, телу — до самых носков домашних туфель и обратно. К тому времени, когда их взгляды снова встретились, напряжение между Хлоей и Томасом заметно возросло.

— Где ты раздобыла эти шлепанцы?

— В «Домашней выпечке». Они всегда стоят в моем кабинете. Было бы странно расхаживать в спортивном костюме и туфлях на высоких каблуках, не находишь?

При намеке на прошедшую ночь Томас заметно помрачнел. Внешнее спокойствие куда-то испарилось.

— Откуда ты узнал, где меня искать? — настойчиво переспросила она.

— Считай, что мне повезло.

— Вот как?

Он даже не побрился. Пробившаяся щетина придавала ему зловещий вид. Смертельно опасный человек… И такой неотразимый! Господи, почему при виде Томаса у нее душа в пятки уходит?

— Ну… я… — Он рывком притянул ее к себе. — Не могу ни о чем думать, пока не сделаю этого.

— О чем ты?

Но он уже впился в ее губы жгучим, пламенным, упоительным поцелуем, от которого земля под ногами покачнулась. Хлоя, почти теряя сознание, прижалась к нему, чувствуя, что тает, растворяется в этом пламени. Сердце выбивало бешеную дробь.

Но тут Томас внезапно отстранился. Хлоя, спотыкаясь, отступила и уставилась на него.

— Вот это да!

— Именно, — согласился он, однако выглядел при этом не таким потрясенным, как Хлоя. — Сильная, однако, штука. Крепче виски.

Сердце, казалось, вот-вот выскочит на волю, и, чтобы немного успокоиться, Хлоя прижала руки к груди.

— Что это на тебя нашло?

— Не знаю, — пробормотал Томас смущенно. В этот момент у него был настолько несчастный вид, что Хлоя немедленно прониклась к нему жалостью. Ей было легко понять и распознать, что происходит между ними, ведь сама она росла, окруженная любовью и добротой. В отличие от Томаса.

Она в который раз вспомнила то давнее прощание в роще и внутренне сжалась. Тогда лицо Томаса украшал багровый синяк, а в глазах был океан горечи — это чудовище, его отец, зверски избивал мальчика. Нет, он так и не узнал, как прекрасна может быть любовь.

Должно быть, ему очень трудно и страшно испытывать даже малую часть того, что чувствует она. Терпение, напомнила себе Хлоя. Терпение и нежность.

— Может, попробуем еще раз? — предложила она. — Всего один поцелуй, чтобы определить, куда он нас заведет. Хочешь?

— Только чтобы посмотреть, куда он нас заведет? — сухо осведомился Томас, хотя ей показалось, что глаза его смешливо блеснули.

— Угу. — Хлоя облизала губы и заметила, с какой жадностью Томас смотрит на ее рот. — Только чтобы посмотреть.

— Мы оба прекрасно знаем, что случается, стоит нам оказаться на расстоянии пятидесяти футов друг от друга.

Господи, что делает с ней этот глубокий бархатный голос! У Хлои мгновенно пересохло во рту.

— И что же случается?

Томас тихонько провел пальцем по ее щеке, и желудок Хлои свело от волнения.

— Мы жаждем друг друга, Худышка. Стоит мне увидеть тебя — и я весь в огне. И чем ближе ты ко мне, тем сильнее этот огонь. Потом мы целуемся, и…

Он стиснул зубы и покачал головой, не переставая, однако, бережно гладить ее лицо.

— А дальше?

— Я становлюсь похожим на наркомана, у которого началась ломка. Чувствую, что должен получить тебя, чего бы это ни стоило. Знаю, что умру, если не добьюсь этого. А когда заставляю себя оторваться от тебя, терплю муки ада… — Он отпрянул и, выругавшись, сунул руки в карманы. — Черт, стоит лишь заговорить об этом…

— Но это же прекрасно.

Томас пронзил ее настороженным взглядом.

— Мне пора.

— Значит, ничего не изменилось, — пробормотала Хлоя, отворачиваясь.

— Что? — нетерпеливо переспросил Томас, не давая ей уйти. — Я не расслышал, что ты сказала?

— Ничего… — Как может он после такого поцелуя отказываться от всего, что было между ними? — Почему ты пришел?

Томас вздохнул и, нахмурившись, оглядел убогий дом, где она жила.

— Я хочу подняться к тебе. Всего на минуту, — сухо сообщил он, видя, как встрепенулась Хлоя. — Мне просто нужно проверить, насколько холодно в комнатах.

— Очень мило, что ты обо мне беспокоишься, — спокойно ответила она, расправляя плечи знакомым горделивым жестом, неизменно трогавшим Томаса. — Но я могу затопить камин. — Она зябко обхватила себя руками, напоминая, что стоит на холоде в одном спортивном костюме. — Так что не стоит тревожиться.

— Черт возьми, как тут не тревожиться! — взорвался Томас. — Мне что, ждать, пока ты окоченеешь?

— Я же сказала, разведу огонь в камине.

— Ну а я хочу подняться наверх, — угрюмо настаивал Томас.

Он так и не смог найти мастера, который согласился бы починить отопление сегодня. А это означало, что не видать ему покоя целые сутки, а то и двое. Так что он не уйдет, пока не узнает, достаточно ли тепло в ее квартире. Если нет, предстоит еще одна бессонная ночь. Снова лежать в постели, представляя, как совсем близко, всего в нескольких ярдах вниз по коридору тревожно мечется во сне Хлоя. Прошлой ночью Томас не отрывал взгляда от циферблата часов, терзаясь воображаемыми восхитительными, бесстыдными, грешными видениями. Он представлял теплое и мягкое податливое тело, раскинувшееся на простынях, густые волосы, разметавшиеся по подушке. И аромат, чудесное легкое благоухание, наполняющее комнату…

Еще одна такая ночь прикончит его.

— Я поднимусь.

— Ясно, — кивнула Хлоя, вручая ему ключи от машины. — Прости, что не успела вернуть «ягуар» до того, как ты уехал из дома. Извини, не хотела тебя затруднять.

Так вежливо, так отчужденно… Что произошло с милой, доброй, веселой Хлоей? С той, которая, самозабвенно откинув голову, выкрикивала его имя и исступленно сжимала его ногами, чтобы поглубже вобрать в себя? Которая смотрела на него нежным любящим взглядом и заставляла его смеяться и грустить.