Джастин Валенти - Протеже Страница 50

Однажды вечером он привел с работы юную рыжую девицу. Втроем они пообедали, основательно выпили и нанюхались кокаину. И Гвен впервые в жизни что-то почувствовала. Девчонка оказалась бисексуалкой и без труда добилась от Гвен чего хотела.

– Представляешь, какой это был для меня удар? Наконец-то мне стало ясно, кто я на самом деле, и Бобби тоже.

– Наверное, он с ума сходил от злости, – предположила Ники. – Большинство парней такие. Воображают, будто им достаточно «засадить свой нефритовый член по самые помидоры», или как там они говорят, и любая телка ошалеет от них.

– Точно. По крайней мере Бобби думал именно так и чуть не съехал с катушек, когда осознал правду. Он умотал куда-то в Рено и дальше, в Булдер. Я не пыталась его остановить. И умудрилась прожить одна, без алиментов на детей. Меня слишком пугало, что он обо всем расскажет в суде. Это было пятнадцать лет назад – детей я наверняка лишилась бы.

– А дети знают о тебе?

– Лиз, вероятно, догадывается, но ни о чем меня не спрашивает. А Перри слишком занят собственной персоной. Да оно и к лучшему. Мне не хотелось бы обсуждать эту тему.

– Я рада, что ты рассказала обо всем мне. – Ники поцеловала Гвен и потерлась щекой о ее плечо. – А твоя сестра тоже была рыжеволосая?

– Нет, – насторожилась Гвен, – не совсем. Скорее золотистая блондинка. Она была очень красивой и намного моложе меня. Когда у нее обнаружили болезнь, я училась в колледже и ничего не знала. Сестра хотела стать пианисткой. – Гвен помолчала. – Милая, не обижайся, но мне слишком больно вспоминать об этом.

– Ох, Гвенни, конечно, не надо. – Ники поцеловала ее, пожелала спокойной ночи и перекатилась на спину, рассеянно подумав о том, что слабость этой старухи к рыжим красоткам явно как-то объясняется комплексом вины перед умершей сестрой. Ну и пусть себе, коль скоро это сыграло Ники на руку. И она похвалила себя за то, что до сих пор не сделала ни единой ошибки.

Когда впоследствии Гвен вспомнит об этом вечере, на ум ей придут не новые эпизоды для «Мамаши и Мэг», а задушевная беседа и рассказанные ею тайны.

– Диана! – воскликнула Молли, влетая в кабинет своей партнерши. – Я была права по поводу Ники. Ее сценарий ни на что не годен!

Диана, с трудом оторвавшись от работы над «Пэтом Уинстоном», растерянно взглянула на подругу.

– Разве ты забыла эту ее чертову идею? Ты же сама убедила меня позволить Ники написать сценарий! Мэг чувствует себя неважно, но не обращается к врачу. А потом выясняется, что у нее опухоль…

– Ах, ну конечно, помню! Это была отличная идея…

– Точно. Но тогда я предложила просто купить ее и заказать сценарий кому-то другому. Помнишь, я говорила, что эта твоя крольчиха не сумеет нацарапать ни одного сносного диалога? Ну так вот, я не ошибалась! Полная бездарь!

– Полегче, Молли, полегче! Ты слишком наезжаешь на нашу малютку. Она же лезет из кожи вон…

– И не имеет ни на цент таланта!

– О'кей, дай мне просмотреть рукопись. Мы поработаем над ней вместе с Ники.

– Честное слово, не понимаю, с какой стати ты с ней так носишься! – фыркнула Молли, бросив на стол пачку листов.

Она ушла к себе, и Диана принялась за новый сценарий. Идея оказалась блестящей, она позволяла постепенно накручивать напряжение на протяжении всей серии. Мамаша постоянно подшучивала над своим здоровьем и над тем, что становится старой развалиной, тогда как Мэг едва исполнилось двадцать. Никому и в голову не придет, что дочь смертельно больна. По замыслу Ники, мамаше приходилось разрываться между больницей и делом, самостоятельно распутывая особо сложное преступление. Лишь за пару секунд до начала последней рекламной вставки зрители узнают, что опухоль доброкачественная и безопасная.

Это внесло бы полезное разнообразие в сериал в целом: лишний раз показать, как партнерши «Мамаша и Мэг» вдруг возвращаются к старому распределению ролей «взрослый – ребенок». Диану особенно восхищало то, с каким умением Пики наращивает напряжение и как правдоподобно выписаны взаимоотношения двух женщин в критической ситуации.

Однако по поводу диалогов Молли была совершенно права. Диане проще всего было бы заново перепечатать сценарий, но это показалось ей не совсем честным по отношению к Ники. Пришлось заказать обед в китайском ресторане и проторчать весь вечер в офисе, страницу за страницей переделывая текст.

– Вот теперь я понимаю, – повторяла Ники. – Да, конечно, так намного лучше!

Диана не заподозрила ассистентку в неискренности, напротив, она от души надеялась, что наконец-то сумела добиться толка.

Когда в половине одиннадцатого они уходили домой, Ники попросила Диану, чтобы та убедила Молли взять ее помощником продюсера для постановки этой серии. Диана обещала попытаться.

– Спасибо вам за все! – воскликнула Ники и даже обняла Диану.

По дороге домой Диана здорово озябла в своем легком костюме. В воздухе веяло прохладой – вечной спутницей августа. Такая погода всегда ассоциировалась у нее с днем рождения. Да, завтра ей исполнится двадцать девять лет. С усталой улыбкой она вспомнила те времена, когда каждый новый день рождения был долгожданным шагом в неизвестное.

Придя домой, Диана первым делом отправилась принимать горячий душ. Люк должен был вернуться к половине двенадцатого.

В гостиной она просмотрела запись пилотной серии комедийного сериала, снятого на «Первой американской». Никакого сравнения с ее «Пэтом Уинстоном». Если бы только удалось выбить для него кусок прайм-тайма! Похоже, Мэтью не будет против, но как уговорить Фила с его командой, составляющей программы?

Диана мельком познакомилась с Филом. Этот приятный седеющий мужчина на пороге шестого десятка был очень мил и даже обходителен: сказывался теплый прием, оказанный публикой ее пилотной серии. Как умно поступил Мэтью, предложив выпустить ее в эфир в понедельник в начале августа! День оказался вдобавок дождливым, что заставило многих людей остаться дома. И хотя следующие три серии пошли по четвергам в семь часов – немного рановато для прайм-тайма, – они подняли рейтинг до двадцати семи процентов! Диана не сомневалась, что, если бы шоу начиналось в восемь, результат оказался бы еще выше. В это время дети еще не ложатся спать, а взрослые, как правило, заканчивают свои дела.

Звонок в дверь застал ее врасплох. Неужели Люк забыл ключи?

Это действительно был Люк в классическом ковбойском костюме: сапогах, вышитой кожаной жилетке с бахромой, широкополом стетсоне. Он раскрыл поющую телеграмму: «С днем рождения, Диана, с днем рождения тебя!»

Люк раздевался, изображая медленный танец, чрезвычайно выразительный и возбуждающий.