Цена его ревности - Лана Мур Страница 51

нежных губ, Санджей подхватил Айрин и уложил на простыни, а сам, опершись о кровать, навис над стройным и таким желанным телом. Продолжая ласкать ее губы, рукой он нашел нежную упругую грудь. Айрин вздрогнула от прикосновения. Тогда Санджей, оторвавшись от губ и прокладывая по изящной шее дорожку из поцелуев, каждый из которых оставался на Айрин отдельным обжигающим язычком пламени, добрался до нежной округлости и коснулся языком.

Из их груди одновременно вырвался сдавленный стон удовольствия, и Айрин, закинув руки за голову, вцепилась ногтями в подушку. Она выгнулась навстречу горячим губам. Воспользовавшись этим, Санджей освободил ее от маленьких салатовых трусиков. От лишних деталей своего туалета он уже успел избавиться.

Айрин перестала терзать подушку и провела ногтями по спине Санджея – ласки стали горячее, и он переместился от ее груди к плоскому, подрагивающему от удовольствия животу и языком чертил на нем огненные узоры. С губ Айрин сорвался более громкий и протяжный стон – она горела от прикосновений его рук и губ, проснулась прямо-таки физическая потребность почувствовать под ладонями его тело, почувствовать его всего… Приподнявшись, она потянулась к Санджею губами, а он нежно провел по внутренней поверхности лилейно-белого бедра, заставив Айрин широко распахнуть глаза и задохнуться от опалившего ее огня.

– Ты еще можешь передумать, – выдавил Санджей, неверно истолковав ошеломленное силой охватившего желания выражение ее лица.

– Нет. Я не хочу передумать, – шептала она между поцелуями. – Я хочу этого.

Любое желание женщины – закон для любого мужчины. И Санджей уступил желанию Айрин.

Внезапно их полному единению помешала преграда. Глаза Санжея распахнулись от неверия – он смог смирить себя с тем, что возлюбленная из другой культуры и в ее жизни мог кто-то быть, но сейчас ощущения говорили совершенно обратное.

– Ты уверена? – на всякий случай еще раз хрипло спросил он. Желание было настолько сильным, что Санджей не знал, как бы поступил, если бы Айрин его оттолкнула, но она молчала – потемневший взгляд, жадно приоткрытые подрагивающие губы. Айрин притянула Санджея и сама вжалась в него, заставляя устранить последнее, разделяющее их препятствие.

Айрин не представляла, что все это настолько прекрасно. Ей казалось, что она парит в невесомости, а вокруг пляшет пламя и вспыхивают разноцветные всполохи. Санджей тоже забыл обо всем на свете. Весь смысл существования сосредоточился в хрупком податливом теле в его руках, в любимых глазах и приоткрытых губах, с которых срывалось прерывистое дыхание. Он старался сдерживать себя до тех пор, пока ее ногти не впились в спину, а тело не изогнулось в неконтролируемой конвульсии. Санджей снова нашел губы Айрин, смешивая два их стона в один общий.

Они не хотели размыкать объятий и так и остались лежать, нежно лаская друг друга и восстанавливая дыхание.

Глава 18. Своевольная приманка Часть 3

***

Веселая компания подъехала к пристани. Анил с Лалит сидели на передних сиденьях и сыпали шутками, а Вика по своему обыкновению расположилась на заднем сиденье, наполовину высунувшись в окно и подставляя лицо ветру.

Лалит управляла машиной, Анил же не мог применить к упрямице физическую силу и втащить ее в салон, а словесные доводы разбивались о торчащую в окне попу девчонки, поэтому он старался не оборачиваться, что было на руку Вике, с удовольствием рассматривающей город.

Запарковав автомобиль, друзья нашли нужный номер пирса, и от обилия пришвартованных яхт у девушек разбежались глаза. Подруги беспомощно переглянулись – как найти яхту Раджа. Но, разглядев гостей с кормы судна, он подошел сам.

– А где остальные? – Ракеш внимательно осмотрел стоящую на пирсе компанию.

– Айрин, как самая занудная сестра на свете, осталась наедине со своим дипломом, выгнав нас из дома и запретив возвращаться раньше, чем через два дня, – протараторила Вика. – Так что, если ты передумаешь с прогулкой, то нам с Лалит придется ночевать под мостом, – и она посмотрела на Раджа сквозь ресницы.

Но он уже был готов к подобным выходкам, и томный взгляд не оказал на того воздействия, какое мог бы оказать вчера, когда Ракеш еще не знал, что это на самом деле за штучка.

– А Санджей?

– Санджей, он это… – замялся Анил и вздрогнул, почувствовав болезненный щипок. – Он сказал, что у него много дел, с которыми надо разобраться, – взбодренный Викой, резво закончил он.

– Ты же должна делать все, что я захочу, – тихо попенял Вике Ракеш. – Тогда почему твоей сестры здесь нет? Ты уже отказываешься выполнять свои же обещания? Тебе совсем нельзя доверять?

– В чем проблема? – хитро прищурилась Вика. – Я должна соглашаться на все твои предложения. И вот – я здесь. Разве нет? А за сестру я не в ответе. Ты не поручал мне ее уговорить, – и она лукаво улыбнулась.

Ракеш чувствовал, что-то не так с одновременным отсутствием и Айрин и Санджея. Но успокоив себя тем, что Анилу незачем врать, и даже не представляя, что Вика приложила к этому свои маленькие ручки, решил, что, скорее всего, так оно и есть – это вполне в их характере – Айрин писала диплом, а Санджей дома разбирался с делами.

«Скукота. Ну что же, буду продолжать стараться быть другом маленькой бестии», – подумал Ракеш и пригласил всех на яхту, на транце которой сверкало золотом ее название – «VICTORY».

– Вау! – воскликнула Вика. – Ты назвал свою яхту в честь меня?! Как мило! – в мгновение ока она оказалась у судна и уже вбежала на трап, но он, следуя за мягко покачивающейся на волнах яхтой, ушел из-под ног, и Вика покачнулась. Стараясь удержать равновесие, она взмахнула руками, а Ракеш снова невольно залюбовался – даже это, казалось бы неуклюжее движение, вышло у девчонки грациозно, словно птица взмахнула крыльями. Он подбежал и одной рукой отобрал сумку, а другой поддержал непоседу.

– Я бы не советовал здесь купаться, – промурлыкал Ракеш.

Вика резко повернулась на голос и поддерживающие руки, и глаза оказались близко-близко от его глаз. Она вздрогнула и от неожиданности хлопнула ресницами, но, верная своему упрямству, не стала отстраняться, а сладко улыбнулась. Растерялся и Ракеш, когда так близко увидел ее лицо при ярком дневном свете – лишенное вчерашнего внушительного слоя макияжа, оно было таким детским и невинным, что не верилось, будто все произошедшее вчера устроила эта девочка. И опять ему стало мучительно стыдно за