Юная жена. Твоя в расплату - Амира Ангелос Страница 51

До самолета оставалась ночь, поспать было бы неплохо. Захожу на виллу и понимаю, что не один здесь. Запах женских духов висит в воздухе сладким шлейфом.

Стелла. Голая, в нашей со Стеф постели.

— Ты совсем ополоумела? Что ты здесь делаешь? Совсем мозги потекли? — рычу на бывшую.

— Я соскучилась, Дамир. Не будь таким жестоким, умоляю, — всхлипывает отчаянно.

— Стелла, ты ведь прекрасно знаешь, то что осталось в прошлом — не вернуть. Глупо пытаться, — произношу устало.

Она настолько мне безразлична, что даже смешно. Нет смысла даже злиться. Абсолютное равнодушие.

— Я люблю тебя, Дамир! — выкрикивает с болью. — Не могу по щелчку выключить чувства, понимаешь? Ты так жесток со мной… Не представляешь, как это больно. Хотя, может это и правильно, может так ты пытаешься меня вылечить от зависимости… но я все равно тебя люблю. Безумно. Люблю!

— Хватит, убирайся.

Я измотан физически и морально, меня ждут непростой разговор с женой, и то что вынужден вот так разбираться со взрослой и вроде бы умной бабой, тратить на это силы и время — дико бесит. Стелла казалась самой разумной бабой когда мы познакомились. Психолог, блядь! В кого она превратилась?

И грустно, и противно. Выталкиваю Стеллу на улицу в чем мать родила, она прижимает к себе покрывало, плачет.

— Что ты делаешь? Моя одежда! Дай мне собраться!

— Ты чем думала когда раздевалась у меня? Вот теперь будешь умнее. Шмотки завтра у Карины заберешь. Все. Я спать хочу.

И правда, забываю о Стелле как только захлопываю дверь виллы. Сплю в гостиной, диван там вполне сносный. Брезгую постелью, в которой валялась бывшая. Забавно. Тюрьму прошел, грязь, пот, вонь, гниющие раны. И тут вдруг такая брезгливость одолела.

Глава 28

Стефания

Мне ужасно не нравится, что пришлось приехать в дом Беркута. Думаю только о том когда смогу вырваться отсюда. Жалею, что пошла на поводу, поддалась на уговоры хитрого старика. Подкупил меня обещанием, что так смогу приблизиться к разгадке кто убил отца. Хотя, по сути, кто бы это ни был… уже ничего не изменить. Моя жизнь уже никогда не будет прежней, рана не затянется.

Беркут принял нас очень гостеприимно, даже слишком. Рассыпался в любезностях, от которых меня даже начало подташнивать. Выделил каждой по красивой просторной комнате.

— Тебе что-нибудь нужно, дочка? — поинтересовался ласково.

— Да. Мне нужен мой мобильный, его забрали следователи…

Говорю это без особой надежды что Беркут может с этим помочь.

— Я сделаю что смогу, обязательно спрошу. Думаю, что завтра уже он будет у тебя.

— Правда? Спасибо огромное! — во мне вспыхивает надежда.

— Но ты должна пообещать, что не станешь пока с связываться с Дамиром.

— Хорошо, обещаю. Разумеется, я не собираюсь выполнять это обещание, но сейчас главное — вернуть телефон.

Задерживаться здесь точно не собираюсь, особенно после того как столкнулась с парнем, который уже несколько раз приставал ко мне. На вечеринке в доме Баграта. И потом, в ночном клубе! Оказывается, это сын Беркута. Закир, парень который так дико бесил Дамира… И постоянно попадался на моем пути!

Когда я увидела его в доме Беркута, и поняла, что это не случайный навязчивый кавалер, мне стало нехорошо. Поняла, что надо убираться подальше, как можно скорее! Впрочем, пока Закир никак не проявлял себя, никак не показал что мы встречались раньше, кивнул вежливо и ушел.

Нам показали три комнаты, каждой выделили отдельную. Я заперлась в своей и не выходила, отказалась от ужина, на что Инесса разразилась тирадой, что я не умею себя вести и неблагодарная, нам ведь оказали такое душевное гостеприимство, которое не умею ценить! Я сидела в одиночестве до самого вечера, пока одна из служанок не зашла, сообщив, что Беркут просит меня прийти в его кабинет.

— Спасибо что пришла, Стефания.

Молча киваю, вопросительно глядя на старика.

— Вот твой телефон, дорогая, но прости, я стер данные твоего мужа. Надеюсь, ты не помнишь на память его номер. Не нужно ему звонить, девочка. Я уверен, что именно Дамир убил твоего отца. Понимаю, что тебе трудно поверить в такое. Да и мне нелегко об этом говорить. Я поверил Тураеву, купился как мальчишка. А он, за моей спиной… Больше ни у кого не было никаких поводов желать Роберту смерти. Ты знаешь, я пытался его защитить, все что мог для этого сделал. Мне безумно жаль Роберта. Это очень сильно ударило по мне.

— Да, я знаю что у вас были общие дела, — киваю.

— Но не только из-за дел я не хотел ему смерти, не думай так, прошу.

— Насколько я помню разговор, тот самый первый, когда вы придумали эту свадьбу, отдали меня Дамиру, вы сказали, что папа нужен нам всего лишь на год и потом уже вы не будете защищать его…

— У тебя хорошая память, девочка. Но ты же понимаешь, что не всегда мы говорим серьезно? Да, я хотел чтобы Роберт не забывал, что обязан мне. Что я оказал ему неоценимую помощь. Впрочем, что сейчас говорить, я не уберёг его.

— Я не верю, что это сделал мой муж, — произношу упрямо.

— Да, детка, я вижу. Дамир запудрил тебе мозги конкретно, и мне очень жаль. Но я уверен, ты разберёшься, ты же умная девочка.

— Большое спасибо за телефон, правда, я вам очень благодарна. Без него мне как-то некомфортно…

— Да, вы, молодёжь, очень привязаны к этим аппаратам, жить без них не можете. Я же вырос совсем в другом мире, тогда не было этих штук и прекрасно без них мы себя чувствовали.

— Ещё раз спасибо, я могу уйти?

— Я все же очень волнуюсь, что ты почти ничего не ешь. Прошу тебя завтра обязательно спуститься на ужин. Ты такая худенькая, моя прислуга сказала, что ты ничего не ела, отказалась от обеда, который принесли тебе в комнату.

Киваю, но словами ничего не подтверждаю, наконец покидая кабинет сладкоречивого старика.

* * *

— Стефания, не позорь меня, — раздраженно говорит Инесса, расхаживая взад-вперёд по моей комнате. — Батир просил, чтобы ты обязательно спустилась! Хватит демонстрировать свои капризы!

Мне не хочется спорить с мачехой, киваю, и выхожу из комнаты.

— Неужели у тебя нет одежды кроме джинсов? — кривится Инесса, одетая в вечернее красное платье.

— Это светский прием или ужин?

— Ты невыносима!

— Мам, оставь ее, что поделать есть Стеф нравится выглядеть