Кэти МакГэрри - Отодвигая границы (ЛП) Страница 52

Он сделал торжественное лицо, когда отец зашёл в гостиную, подзывая нас за собой. Ной пристроился рядом со мной и прошептал:

— Да он шутит.

— Если бы. — За мои восемнадцать лет у меня было только два парня, Люк и теперь Ной. Хотя термин «парень» ему не очень подходил. Мне нравилось считать нас… парой. Когда я была в восьмом классе, моё первое свидание прошло так: мама Люка подвезла его ко мне домой, чтобы мы посмотрели фильм. Тогда у папы не было таких глупых правил. Водительские права парня открыли перед нами новый мир, но к тому моменту у отца был целый год, чтобы привыкнуть к нему. Ной же взялся из ниоткуда.

Я села на диван и удивлённо взвизгнула, когда тот сел рядом со мной и положил руку мне на колено — движение, мгновенно отмеченное моим очень наблюдательным папочкой.

Моя явно беременная мачеха устроилась в кресле-качалке для ребёнка, купленное за триста долларов, а папа занял своё кресло с откидной спинкой.

— Итак, Ной, как вы познакомились с Эхо?

Ух ты, мне показалось или в комнате стало жарко? Я скользнула взглядом по парню, ожидая увидеть панику. Вместо этого на его лице появилась спокойная улыбка.

— У нас совместные занятия.

Эшли просветлела и прижала руку к животу.

— Правда? Какие?

— Математика.

— И физика, — добавила я. — И бизнес-технологии.

— Español. — Он специально сказал это таким глубоким и сексуальным голосом? Его рука поднялась на миллиметр и сжала мою ногу, приятно давя на внутреннюю сторону бедра. Я убрала волосы с шеи, настолько жарко мне стало. Ной либо подавился слюной, либо подавил смешок.

К счастью, отец не заметил этого шоу.

— Чем занимаются твои родители?

О нет. Мне стоило подготовить их с Эшли к его семейной ситуации. Ладно, я подумывала об этом, но затем понадеялась, что эту тему не поднимут. Я открыла рот, но Ной ответил раньше:

— Ширли домохозяйка, а Дэйл работает на машинной фабрике.

Папа и Эшли обменялись долгим обеспокоенным взглядом.

Женщина заёрзала в кресле и приобняла двумя руками шар, обязанный заменить мне брата.

— Ты зовёшь родителей по имени?

— Они приёмные.

Клянусь богом, я услышала, как моргнула. Услышали бы и Эшли с отцом, да только они не моргали. Ной убрал руку и потёр затылок.

— В конце восьмого класса мои родители умерли в пожаре.

Папа сомкнул ладони и наклонился вперёд, прожигая парня взглядом. Эшли прикрыла рот рукой.

— О господи, мне так жаль.

Я придвинулась к краю дивана, желая убраться оттуда, прежде чем они спросят что-нибудь ещё.

— Наверное, нам пора. — Не то, чтобы я имела хоть малейшее представление, куда мы собирались.

— Куда ты везёшь мою дочь? — Обратился к Ною папа со злобой, которую, как мне казалось, он хранил только для мамы. Он определённо перестал слушать после слов «приёмные родители».

Температура поднялась ещё на десять градусов. Почему дорогие мне люди не видели, каким классным был Ной? Я задрала рукава, радуясь прохладному воздуху на коже.

— Эхо, стой! — Эшли поднялась с кресла.

Я замерла, а затем вспомнила, что она была ненормальной. Я шла на свидание, а не сбегала с Ноем в Вегас.

Сильная рука парня скользнула по моему запястью, прежде чем наши пальцы переплелись. Ощущение тёплой плоти поверх той части себя, которую я никому не позволяла видеть, не то что коснуться, вызвало у меня дрожь. Мои глаза расширились, когда я осознала свою ошибку. Вот из-за чего взбесилась Эшли. Что на меня нашло? Я никогда не задирала рукава. Обычно, наоборот, опускала их. Когда мне стало так… уютно с ним?

Парень погладил пальцем мою руку.

— Я планировал отвезти её к себе домой, познакомить с друзьями.

Ной мог сказать им, что вёз меня в неблагополучный район, чтобы купить травки, и его бы всё равно не услышали. Эшли окаменела, глядя на мои открытые шрамы, пока отец пялился на наши переплетённые руки. Я потянулась, чтобы опустить рукав, но Ной непринуждённо прижал ладонь к моей руке, останавливая меня. Из моих лёгких выбило весь воздух. Ной Хатчинс, да чего уж там, человеческое создание, открыто, нарочно касалось моих шрамов.

Мы с Эшли перестали дышать. Парень продолжал сидеть, будто ничего чрезвычайного не произошло.

— Когда Эхо нужно быть дома?

Возвращаясь к жизни, я ответила за них:

— Мой комендантский час начинается в одиннадцать.

— В полночь. — Папа встал и протянул руку. — У меня не было возможности должным образом представиться. Я Оуэн Эмерсон.

28 — Ной

Эхо молчала всю дорогу к Ширли и Дэйлу. Постоянно растягивая ткань, она без остановки натягивала перчатки и опускала рукава. Ей определённо нужно было время, чтобы отойти после этой интересной встречи. По радио играла моя любимая панк-группа, и я барабанил пальцами в такт по рулю. Мне всё ещё не верилось. Эхо Эмерсон сидела в моей машине, добровольно проводя со мной время. Маме бы она понравилась.

Вдоль улицы выстроились несколько старых колымаг. Я так долго работал в вечернюю смену в «Солоде и Бургере», что забыл, каково это — развлекаться с друзьями. Конечно, они всё ещё были рядом, когда я возвращался домой, но к тому времени они были слишком обкурены для веселья.

Я припарковался позади гангстерского дерьма Рико.

Эхо посмотрела в окно на маленький домик.

— Где мы?

— Дома у моих приёмных родителей. Дэйл и Ширли сейчас в трейлере у озера.

Её нога застучала по полу, пока она рассматривала дом. Винил пора было менять или закрашивать. Однажды мы с Исайей помыли его и узнали, что когда-то винил был жёлтым, а не серым от покрывающей его грязи. Дом ничем не отличался от остальных по соседству — голый, без газона и аккуратно подстриженных кустиков.

На крыльце три больших силуэта курили сигареты и громко грубо смеялись.

Я вышел из машины и быстро обошёл её, чтобы открыть дверь перед девушкой.

Она встала, не отрывая глаз от дома.

— Сколько там людей?

— Где-то десять.

Конец февраля отметился относительно тёплыми вечерами, потому ночи были не столь невыносимыми. Тем не менее, Эхо засунула руки в карманы куртки, будто умирала от холода. Ну, на этот раз на ней хотя бы была куртка. Я хотел, чтобы она чувствовала себя комфортно, но и при этом повеселиться с друзьями, провести время со своей девушкой. Используя своё тело, я прижал её к машине.

— Будут Исайя и Бет.

Она подняла брови.

— Бет ненавидит меня.

Я рассмеялся, оценив её прямолинейность. Упёрся руками по бокам от неё, наслаждаясь ощущениями от прикосновения к её атласной коже.