(Не) брать! (СИ) - Цай Ольга Страница 52

— Да у меня не получится приехать. По работе никак.

— А на Рождество?

Я вспомнила того мужчину из сна. Рождество — оно не за горами. Обычно, последние года я нетерпеливо жду встречи с ним. Обычно, но не сейчас. Я не хочу, чтобы приходил. А вдруг я ошиблась, вдруг мужчина из сна и Глеб — это не один и тот же человек? Я не хотела изменять Орлову даже во сне.

— На Рождество приехать? Секунду, мам.

Я прикрыла телефон рукой.

— Глеб.

— Да?

— Мама на Рождество приглашает, поедем?

Он пристально посмотрел мне в глаза, улыбка осветила его лицо.

— А то! Поедем, конечно.

— Мам, приедем.

Голос напрягся.

— Опять с этим своим приедешь?

— Эм, нет. Не с ним.

— А с кем тогда шепталась? — с любопытством спросила мама.

— Приеду и все расскажу. Хорошо?

Мама помолчала.

— Доча, скажи, он хоть порядочный?

— Порядочный, — улыбнулась.

Он ухмыльнулся.

— Любит тебя?

Судя по тому, как потемнели его глаза, он услышал. Я же закусила в нерешительности губу, не зная, что сказать. Он же мне не признавался. Глеб выхватил трубку из моих рук и, не отрывая от меня взгляда, произнес:

— Люблю. Я очень люблю вашу дочь.

Я приоткрыла рот, хлопая глазами, как кукла. А он продолжал разговор с мамой.

— Нас не представили, меня Глеб зовут.

Женщина тихонько засмеялась.

— Скорый какой, ишь ты. Вера Васильевна.

— Вера Васильевна, очень приятно познакомиться. Рад буду встрече с мамой любимой девушки.

— Приезжайте, коли так. Жду Вас на Рождество.

— Будем обязательно.

И Глеб передал мне трубку.

— Голос красивый, — резюмировала мама. — А сам, что за человек?

— Мам, приедем — сама расспросишь.

— Расспрошу, расспрошу. Даже не сомневайся! Еще одного Славика нам не надо! Кстати, а что с ним?

— Я пока не говорила с ним. Но поговорю, когда приедет.

Я повесила трубку и посмотрела на Орлова в упор.

— Любишь меня, говоришь? — немного ехидно спросила.

— Ты все слышала, — напряженно, оценивая мой тон.

— Да? А помолвка?

— А ты не торопишь события? Меня учили, что мужчина должен делать предложение женщине, а не наоборот, — сказал серьезно, а в глазах прыгали чертики.

— Я не про это! Глеб! Ну тебя! Не пытайся уйти от ответа! Что с твоей помолвкой?

— А что с твоим бывшим?

— Глеб!

— Поль, твой доктор сказал, что нервничать тебе нельзя, поэтому потом поговорим.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Орлов, а так я, по-твоему, не нервничаю? — повысила тон.

— А чего нервничаешь? Я же тут, — видно, его разговор все больше забавлял.

— Дай-ка подумаю, — задумчиво уставилась в окно, постукивая пальчиком по губам. — И то верно! Чего это я, действительно, — перевела взгляд на него. — Время только с тобой трачу, а тут такой видный, молодой доктор ходит ко мне. Надо сконцентрироваться на нем. Вдруг у нас с ним большая и чистая получится, — как же мне нравилось его дразнить. Смотреть, как меняется его настроение, как по лицу бродят эмоции.

— Если бы не больница, госпожа Потапова, я бы вас перекинул через колени, отшлепал как следует и показал большую и чистую, — проговорил и посмотрел на мои губы.

— Ой, нет уж спасибо, — не на шутку испугалась я.

— Я не помолвлен и никогда не был.

— Но папа твой сказал, что десятого января праздник в честь помолвки.

— Это он хотел так думать, но мы уже урегулировали это вопрос. А вообще, у меня отец — мировой мужик. Тебе понравится.

— Да уж, — вспомнила этого «мирового мужика» и поежилась.

— Поверь мне, Поль. Он просто переживал.

Я кивнула, но от сердца знатно отлегло.

— Так, что насчет бывшего?

— Я не знаю. Я не успела с ним поговорить. И, кстати, благодаря тебе не успела. Ты же его отправил на Колыму.

— Хм, Колыма, говоришь? А это идея!

— Орлов!

— Ладно, ладно! Не сделаю я ничего этому. После Рождества верну.

— После Рождества? — вскинула обеспокоенные глаза. Глеб провел кончиками пальцев по моей щеке.

— Поль, историю с бывшем необходимо завершить. Разговор тяжелый, неприятный. Но помни, я рядом.

— Если честно, боюсь, — тихо проговорила, опуская глаза на свои руки.

— Он ничего тебе не сделает. Я за этим прослежу.

И я знала, что так и будет. Но не стала объяснять, что я боюсь посмотреть в глаза человеку, которого по сути предала. Я никогда никого не предавала, и это, я Вам скажу, весьма отвратительное чувство.

Я быстро шла на поправку. После того, как все результаты анализов и обследований удовлетворили доктора, он согласился меня выписать. Я ехала к Глебу и это не обсуждалось, ну а я и не сопротивлялась. Пока лежала в больнице, поняла для себя две вещи: первое — мне с ним быть опасно, и вторая — без него я уже не смогу. Я бежала от него, что было мочи, я пыталась спасти свое сердце и свою душу, но он все равно забрал их себе.

Наконец-то Полю выписывают из больницы. Еще немного и Глеб бы точно осквернил девственно-чистую палату. Ему все тяжелее становилось держать себя в руках при виде ее. Поцелуев, пусть охрененных, было недостаточно. Его голод по ней за эти дни просто достиг своего апогея. Незадолго до выписки сорвался и завалил Полю прямо там, на больничной койке. Видно, что она скучала по нему, что также неистово желала. Ее он читал как открытую книгу, вечную книгу. Только покашливание доктора остановило их от непотребства. И когда он успел прийти? Может, этот факт сыграл в том, что Полину выписывали сегодня, а это на один день раньше запланированного.

А пока она находилась в лечебнице, Глеб на удивление легко порешал с ее мужем. Поправка — бывшим мужем. Тот оказался на редкость душевным человеком и по-братски отказался от Полины. Вот так вот просто: «Не вопрос! Желаю Вам счастья!» И отступные, которые ему выплатил Глеб, здесь абсолютно не причем. А у мужика-то губа не дура, немало затребовал. Но это ерунда. Лишь бы его девочка была спокойна и не нервничала из-за предстоящего разговора с бывшим. Требовать написать отказ от ребенка я не стал — это совсем зверство. Вспомнил встречу с ним и поморщился. Решили, что бывший Полине позвонит сам, спокойно поговорит, а документы о разводе подпишет дистанционно и вышлет.

Завтра Новый год. Глеб планировал сделать предложение Поле. Нервничал жутко. Не терпелось надеть ей на палец кольцо, чтоб его была, и только его. В ее согласии он был уверен. И пусть она ни разу не сказала, что любит его, но он и так это чувствовал. Смешно, раньше его тошнило от этого слова, каждая женщина, которая пыталась ему петь про это недочувство отсылалась в тот же миг. А тут он делает предложение женщине, которая ни разу не призналась в любви. Вот она ирония судьбы.

Забрал ее из лазарета, внимательно выслушал рекомендации врача: еще пару дней покоя и понаблюдать за ней, будет хуже — звонить. Не прыгать, не скакать — диагноз «сотрясение мозга» подтвердился.

Придется напрячь всю свою силу воли, чтобы держать руки подальше от Поли — боксерская груша в помощь. Но как только пересекли порог квартиры, Полина притянула Глеба к себе, поцеловала, пробралась руками под край футболки и принялась хозяйничать. Глеб честно, пытался отстранить ее, что-то сказать вразумительное. Но, черт побери, он же живой мужик, из плоти и крови! Первое сейчас настойчиво требовало удовлетворения.

— Поль, доктор сказал, — прямо в губы, чуть отстраняясь.

— Люблю тебя!

Услышал. И его сорвало.

— Пошло все в преисподнюю!

— Ты есть будешь? — спустя час спрашивал Глеб, облокотившись на руку, рассматривая Полину.

— Тебя? — вскинула брови Поля.

— Что меня?

— Тебя буду.

Глеб вздохнул.

— Поль, доктор сказал…

— Орлов, ты когда стал таким скучным?

— Вот поправишься и я покажу тебе скучного Орлова, — зловеще проговорил.