Татьяна Веденская - Мужчина моей мечты Страница 52

– Я не хочу! Не хочу этой жизни. У меня ничего нет, я ничего не хочу, ни о чем не мечтаю! Даже похудеть! Зачем? Никто меня не любит. И никого я не люблю.

– Слушай, я уложу тебя на диване. Тебе надо поспать. А утром мы поговорим, – ласковым голосом баюкала меня Ольга.

– Не поговорим, – упрямо возражала я. – Я сама не знаю, что со мной. Я приехала только чтобы сказать, что больше не хочу никого видеть. И тебя тоже. Тоже не хочу.

– Серьезно? И давно? – явно не придавая значения моему пьяному бреду, бормотала она.

– Давно. С тех пор, как переехала к Михаилу. Знаешь, я словно упираюсь в какую-то невидимую стену. Между… ик… нами. – Кажется, крепленое было слишком крепким для меня. Перед глазами двоилось.

– Может, ты и права, – утешала меня Оля. – Может, и есть стена. Но мы ее уберем. Со временем. Да?

– Угу! – кивнула я, падая на ее диван. – Но видеть я тебя все равно не хочу.

– Знаешь что, дорогая, – не выдержала Оля. – В конце концов, не я тебя бросила, а Рубин. Я тут ни при чем. И не я тебя пинком гнала потом к Михаилу. Ты сама к нему пошла жить.

– Ага, сама. А ты только капала мне на мозги, – отвечала я, понимая, что на этом нашей дружбе, скорее всего, придет конец. – Не упусти своего! Михаил – отличный вариант!

– Знаешь, если бы ты действительно любила своего Рубина, ты бы не ушла так быстро к Мише. Просто ты очень хотела замуж! И я тебе помогла в этом. И теперь нечего мне рассказывать, что я лишила тебя Рубина и отдала в лапы Михаилу. А если ты меня не хочешь видеть, я и не навязываюсь, – выдала наконец она и ушла на кухню. Слезы полились из моих пьяных глаз, я встала с ее дивана и побрела, шатаясь, в ванную. Васёна с детской любознательностью рассматривала меня, следуя за мной по пятам. Женя что-то возмущенно высказывал Ольге на кухне, я не могла разобрать, что именно, через закрытую дверь. Кажется, он говорил ей, что так нельзя. И что она что-то не должна говорить. Или, наоборот, должна была что-то мне сказать. Мне было все равно. Мне хотелось умереть. Я чувствовала себя хуже, чем мой друг-массажист. У того в жизни была хотя бы мечта. У меня же в ней не осталось ничего. Ни мужчины моей мечты, ни подруги моей мечты, ни просто мечты, без мужчины и без подруги.

В ванной я долго умывалась холодной водой и думала о том, как могла так напиться и так ужасно вести себя по отношению к Соловейке. В конце концов, мы столько лет вместе. И она действительно не сделала мне ничего плохого.

– Ты прости меня, – чуть придя в чувство, виновато просила я. – Я сама не знаю, что несу. Бред.

– Просто тебе плохо, и ты готова кого угодно в этом обвинить. Но пройдет время, и ты поймешь, что все не так уж плохо. Ведь тебе хорошо с Михаилом? – примирительно поинтересовалась Оля.

Я задумалась (насколько я могла думать в том состоянии, в котором находилась).

– Хорошо? Мне с ним никак. Мы можем прожить так много лет. И даже всю жизнь. Он не мешает мне, а я ему. И мы способны договориться, когда речь идет о каких-то бытовых мелочах из разряда «с какого конца тюбика выдавливать пасту».

– Между прочим, это не так и плохо. Многие семьи живут гораздо хуже.

– А знаешь, это как раз и есть самое страшное, – вдруг поняла я. – Мы с Мишей действительно можем стать одной семьей. Срастись, как дерево и гриб-нарост. Или как сиамские близнецы, которым, может, и лучше бы по отдельности. Но без шансов. Мы слепим свои доходы, обзаведемся общим имуществом, станем сквозь пальцы смотреть на интрижки друг друга. И будем даже очень неплохо жить!

– А что не так? – таращилась на меня Оля. Она действительно не понимала.

И я сама не до конца понимала, чего хочу. Можно сказать, что я только начинала догадываться, что вся эта трясина – не для меня.

– А то, что я пачками лопаю противозачаточные таблетки, чтобы не дай бог не забеременеть от Окунева. Я не желаю больше иметь детей. И вообще, я не желаю больше иметь ничего! И пусть, как ты говоришь, все это – наилучший для меня вариант. Самый комфортный, самый выгодный и безопасный.

– И самый правильный для Темы.

– Да. И для Темы. Но все же было бы лучше, если бы мы уехали тогда с Рубиным. Или даже без Рубина. И даже если Теме пришлось бы ездить в школу на сельском автобусе. Но зато я бы смогла сказать, что в жизни я попробовала сделать что-то, что приблизило меня к моей мечте.

– К мечте? Жизнь под Рязанью – это мечта? – скептически хмыкнула Оля.

– Представь себе.

– Ты хоть отдаешь себе отчет, что абсолютное большинство людей в нашей стране мечтают переехать в Москву? И что для этого самого большинства такая мечта – несбыточная.

– Оля, я ненавижу этот город. Я ненавижу смог и выхлопные газы, заторы на дорогах и человеческие пробки в метро. Я видеть не могу рекламу, я мечтаю, чтобы ночью за моим окном была тишина, темнота и звездное небо. Зачем мне этот город не моей мечты? Зачем мне деньги, банк и возможность смотреть восемнадцать каналов бесплатного телевидения, если больше всего на свете я люблю выращивать кабачки и капусту?

– Но если так, то что тебе мешает? Что тебя держит? Рубин, который не приехал? Или Миша, который не уехал? – ехидно поинтересовалась Оля. – Ты говоришь, что мои диеты – всего лишь хобби. В таком случае твои мечты о другой жизни – тоже.

Сама того не зная, Оля в очередной раз сделала для меня невозможное. В тот вечер мы еще долго спорили. Мы ссорились и мирились, изливая друг на друга боли, страхи и обиды. Потом я уехала домой. В смысле, к Мише, поскольку после разговора с Олей вдруг поняла, что домом для меня это место не должно стать. Может, и даже очень легко. И тогда я стану настоящей Мишиной женой. Мы будем сетовать на то, что преподавателям так мало платят, а я буду экономить на продуктах, чтобы сделать ремонт санузла. Дачу мы продадим, потому что содержать ее слишком дорого. Мы будем неплохо жить, поскольку оба – люди интеллигентные. Не будем создавать друг для друга проблем, не станем сильно лезть друг другу в душу. И со временем я забуду, что тоже когда-то имела мечту. Мечту о совершенно другой жизни, которую я вдруг решила попробовать все же реализовать на практике. Ведь действительно, что сделал со мной Алексей Рубин? Всего лишь бросил. Не возжелал меня как женщину, как жену, как хозяйку своего деревенского дома. Очень хорошо. И ладно. И пусть. Но еще он мне показал, что на свете есть совершенно другие люди, совершенно другие страны, совершенно другая работа и жизнь, полная воздуха и света. Горных рек, снежных вершин, океанов, гейзеров и вулканов. Путешествий, за которые не надо платить. За которые еще приплатят тебе. Пусть Алексей Рубин – подлец, но одного у него не отнять. Он – человек, который живет именно той жизнью, о которой мечтал. А чем я в таком случае хуже? Пожалуй, у меня есть только одна проблема – я не знаю, чего хочу. То есть я знаю, чего надо хотеть. Надо хотеть отдельной квартиры, прописки, страховки, мобильного телефона. Машины, выходных в красивом пансионате, боулинга раз в неделю. Надо хотеть иметь любовника. Или двух. Хотеть прибавки к зарплате, здорового питания, морепродуктов. Скидок до семидесяти процентов, дисконтных карт. Я живу в Москве, чего же мне еще хотеть? И все же именно Алексей Рубин показал мне, что Москва – это еще не весь мир. И раз уж так все получилось, мне надо было срочно понять, чего же я хочу на самом деле. Впрочем, это не такая уж и тайна, чтобы я долго мучилась. Даже странно, что раньше я не рассматривала никакой иной деятельности, кроме той банковской должности. Хотя, чего говорить, у меня еще не такая длинная биография, чтобы подводить итоги. Да, я не работала нигде, кроме моего банка, потому что у меня только-только родился Артемка и надо было думать о куске хлеба, а не о смысле жизни. Но теперь ему уже, слава богу, пятый год пошел.