Елена Ярилина - Светлый берег радости Страница 52

— Да, я как раз и хотела спросить, откуда ты взяла, что я умерла, но ты и без моего вопроса все рассказала уже. Ну а как ты живешь, Наташа? Мне кажется, что у тебя очень хороший муж и очень любит тебя.

Я намеренно перевела разговор на нее, чтобы она не задала мне какого-нибудь вопроса, на который я не сумею ответить. Наташа разом погрустнела и поделилась своей бедой. Сережа у нее хороший и любит ее безумно, но вот с детьми ничего у них не получается, и вина в этом ее. Летом она ездила в Швейцарию, лежала там в клинике, лечилась, муж угрохал на лечение большие деньги, но результатов пока нет. А здесь, в Москве, ей прописали какие-то уколы, она их сама себе делает, но после них плохо себя чувствует, Сережа это заметил и запретил их делать. Еще и простудилась недавно, правда, уже выздоравливает. Наташа была не на шутку удручена, мне было жаль ее, но помочь нечем, да и боялась я с ней долго говорить: в любой момент я могла сказать что-нибудь не то, поэтому стала прощаться.

— Наташа, тебе надо посидеть дома, пока не вылечишься, знала бы, что ты болеешь, не стала бы назначать эту встречу. Давай выздоравливай, я вскоре позвоню тебе.

Когда мы уже вышли на улицу, она неожиданно сказала:

— А помнишь, как ты на первом курсе ездила на лекции из своей Ивантеевки и очень уставала, а я тебя жалела, не знала, чем помочь, и стала приносить тебе из дома то ватрушки, то яблоки, помнишь?

Я погладила ее по щеке:

— Ты всегда была добрым человеком и хорошей подругой, но не надо разговаривать на улице, а то еще хуже простудишься, беги домой скорей!

Наташа смущенно засмеялась:

— Сразу видно, что ты прежде всего врач, и хороший, а из меня вышел совсем никудышный.

Она развернулась и быстро пошла, но на ходу оглянулась и помахала мне рукой в мохнатой варежке. Она уходила, а меня мучило какое-то неясное чувство. Я сорвалась с места, догнала ее и, повернув к себе, быстро сказала:

— Не спрашивай ни о чем, я и сама не знаю. Только вот что, не делай никаких инъекций, не принимай никаких лекарств, все само устроится, месяца через два-три ты забеременеешь. За все остальное я не ручаюсь, жизнь сложная, но ребенка ты родишь, и здорового.

Я тут же ушла. Сев в машину, принялась ругать себя. Что на меня вдруг нашло?! Это ведь не шутки, вот так ни с того ни с сего подать надежду отчаявшемуся человеку. Почему я вдруг стала изображать из себя ясновидящую, после вчерашних слов Пестова? Чушь какая-то! Дома, выпив чашку чаю, я отошла немного и стала размышлять о собранной информации. Чем дальше в лес, тем больше дров, но и тем темнее. Почему эта Юлька солгала Наташе о моей смерти? Ошиблась? Но как она могла ошибиться, если она, по ее словам, ездила меня хоронить?! Может, все-таки ошиблась, муж погиб, а я нет? Стоп! Какой муж, когда я до Бориса девушкой была?! Значит, и здесь ложь. Юлька эта — лошадка о-очень темная! И надо же, моя давняя подруга. Где мне искать эту Юльку, может, в Ивантеевку ехать? Но как я там ее найду, зная только имя? И стоит ли ее искать? Какую роль в моем сегодняшнем положении она сыграла, я не знаю, но чувствую, что очень скверную, где у меня гарантии, что я узнаю ее в лицо?

Во сне я опять видела Юльку, мы с ней, обнявшись, ходили по какому-то длинному полутемному коридору и хихикали. Проснулась я злая на весь мир и на себя, но за завтраком глупая злость как-то сама собой выветрилась. За окном светило солнце и был легкий морозец, я вышла прогуляться. Плохо, что я так мало гуляю, может, от этого вся моя хандра? Надо срочно найти себе дело, но какое, опять дизайн? Вряд ли сейчас есть заказы, зимой мало кто этим занимается, а что тогда? На глаза попалось объявление на столбе: «Срочные курсы английского языка. Возможно трудоустройство». Ну вот, чем не занятие? Буду учить язык, а потом устроюсь секретаршей в какую-нибудь фирму.

А вдруг я знаю язык? Как бы выяснить, так это или нет? О, вон на той стороне книжный, зайду-ка я туда. Открытый доступ, отлично, ну-ка, посмотрим. Вроде бы мне это знакомо, но в любом случае освежить память не мешает. Я приобрела учебник для начинающих и продолжение, буду штудировать дома, вот и занятие на первое время. По дороге зашла в магазин и купила целый пакет фруктов: яблоки, мандарины, бананы. До самого вечера я валялась на диване, поглощала фрукты и листала учебник. Сначала было сложно, вроде бы знаешь, помнишь, а смысл ускользает. Но потом мало-помалу знание стало выплывать из небытия, судя по всему, я когда-то немало времени уделяла языку. Немного позаниматься — и я смогу переводить, но сегодня уже, пожалуй, хватит учиться, надо что-нибудь сообразить на ужин. Только я встала с дивана, зазвонил телефон, никак я кому-то понадобилась. Звонил Борис, я обрадовалась, что он сейчас придет, и уже хотела спросить, что бы он хотел на ужин. Но он погасил мою радость, сказав, что звонит просто так, чтобы узнать, как я. Я заявила, что изучаю английский и что мне некогда. Не успела отойти, телефон запиликал снова, не иначе, Борис хочет спросить, с какого перепугу я вдруг занялась языком. Но это уже был не он, а Пестов. Разлюбезный Алексей Степанович осведомился, одна ли я, и, получив утвердительный ответ, буркнул, что сейчас придет. Этому я даже не успела сказать, что мне некогда, впрочем, вряд ли это его остановит. Что ему на этот раз надо? Разве только коньяк допить? Я добралась наконец до кухни, открыла холодильник и задумалась, что приготовить? Вытащила три довольно мясистые куриные грудки, натерла их солью и специями, поставила в микроволновку, пусть запекаются. Порезала сыр небольшими кубиками, смешала с овощами и маслинами, сбрызнула оливковым маслом, получился салат по-гречески — я этот рецепт узнала недавно, и он мне очень понравился. Тренькнул дверной звонок. Войдя в квартиру, гость, как обычно, направился в комнату, но я завернула его в кухню.

— Я собираюсь ужинать, можете составить мне компанию, коньяк свой допьете.

Мое предложение его не очень воодушевило, не доверяет моим кулинарным талантам? Но упоминание о коньяке подействовало. Я достала бутылку и рюмку, положила в тарелки салат. Салат он разглядывал долго и придирчиво, что-то ему не нравилось. Выпил рюмку, попробовал салат и очень быстро его съел. Я усмехнулась и положила ему добавки. Прозвенел звоночек микроволновки — куриные грудки были готовы. Я положила по штуке ему и себе. Пестов водил носом, запах ему нравился, а когда попробовал, то даже похвалил:

— Готовить ты умеешь.

Подождав, когда он доест, я сварила ему кофе, себе же налила чай и уставилась на него вопросительно. Пора было переходить к делу, не ужинать же он ко мне пришел.

— Ну и что ты опять натворила? — спросил он и, видя мое недоумение, пояснил: — Мне звонил Сергей Львович и жаловался на тебя.