Ольга Сакредова - Тариф на любовь Страница 52

Убрав со стола, Вера взяла кувшин и вышла из комнаты. Ася потушила свет и легла. Слова Веры звучали полным противоречием собственным мыслям. Но Ася знала то, чего не могла знать Вера. Из Вани действительно можно вить веревки, но до тех пор, пока ему это на руку. Его предупредительность, его особое внимание к предмету ухаживания, мягкость, готовность исполнить любое желание — все это было знакомо Асе, и она отлично знала, чем это закончится, сколько это стоит.

Вернулась Вера, быстро расстелила постель и с удовлетворенным вздохом легла. Ночная прохлада окутала девушек, за окном редкими волнами накатывал шум проезжающих машин, где-то далеко прозвенел дежурный трамвай; осенний ветер дразнил деревья, и они недовольно шуршали листьями.

Ася невольно прислушивалась к ночной жизни города. Разговор с Верой прогнал сон. Множество вопросов, которые Ася никогда не задаст, боясь выказать по-детски наивное тщеславие, тревожили ее. Может, она заснет, если повернется на бок, засунет руки под подушку, прижмется к ней лицом и забудет обо всем, но не хотелось тревожить засыпающую подругу скрипом кровати. Ася подумала, что за короткие два месяца успела полюбить свою квартиру. Это уже не была собственная жилплощадь — это был ее дом, и девушка отчаянно тосковала по нему. Ревниво пожалела, что отдала Зине ключи, иначе вскочила бы и поехала домой. Десять лет ожидания квартиры показались сущим пустяком по сравнению с этой ночью, когда ее охватило сиротливое одиночество.

— Ася!

Она вздрогнула и решительно заскрипела тугими пружинами матраса.

— Господи! Как ты меня напугала, Вера. Я пошевельнуться боялась, чтобы не разбудить тебя.

— Ася, это правда, что с мужчиной так… чудесно? Поначалу Ася не вникла в суть вопроса, но по мере того как она понимала, о чем ее спрашивала Вера, ее охватило недоверчивое изумление. Она приподнялась на локте, всматриваясь в неясные очертания подруги.

— Вера! — Девушку разбирало любопытство, не смотря на то что это был слишком интимный и неэтичный вопрос. — Ты целомудренна?

Вера, пожалуй, впервые была рада темноте. Она больше любила свет, солнце, поэтому и одевалась ярко и красочно. Но в эту минуту ей не хотелось, чтобы Ася видела ее лицо, которое пылало, как солнце на закате.

— Знаешь, Асенька, за что я люблю тебя? За щепетильность речи. Честно? Я обиделась бы на любое приличное определение, но у тебя это прозвучало как мудрость. Я рада, что ты такого высокого мнения обо мне.

И Вера тихо рассмеялась.

— Просто… — Ася смутилась, — просто я не ожидала. Прости, Верунчик. Я тебя тоже люблю.

— Но не ответила на вопрос.

Ася улеглась и задумалась. Если б у нее был ответ. Если б она в свое время подумала, как Вера, что целомудрие связано с мудростью женщин… И что? Может, она и не очень довольна собой и своей жизнью, но поменять не хотела бы. Даже самые черные дни несли в себе науку — выживать, различать, выбирать, отвергать и принимать. Это тоже мудрость, правда, Асе она далась дороже.

— Ладно, забудь. — Вера отчаялась дождаться ответа.

— Знаешь, Вера, с каждым по-разному. Вряд ли это был искренний ответ.

— А все говорят, что у мужиков одно на уме, — пошутила Вера.

Неожиданно Ася отчетливо поняла, что имела в виду подруга, когда назвала себя двуличной. Безусловно, это не так. Вера, как щитом, воинственностью защищала свою ранимость. Как Ася отгораживалась холодной чопорностью, так Вера нападала, чтобы защититься.

— На уме, может, и одно, а подход разный. Чаще вообще никакого подхода.

— Это мне знакомо, — подтвердила Вера. — Он штаны опустил и уже думает, что я в восторге распластаюсь. — А у меня не то что восторг — смотреть противно.

— Тебя пытались изнасиловать? — У Аси от волнения задрожал голос.

— Вроде не насиловать, — горько усмехнулась Вера. — Но я оскорбила его мужское достоинство.

— Чем же?

— Отказом. Сказала, что он получит меня только после свадьбы. Слава Богу, до нее не дошло. Отделалась фонарем под глазом да скандалом с матерью.

— Ничего себе! После такого еще с матерью ругаться.

— Это был последний. Она красочно расписала мою жизнь, вплоть до издыхания под забором, ну, я и ушла из дома.

— Куда же ты пошла? Сколько тебе было лет?

— Шестнадцать. Пошла к бабке. Год прожила у нее, пока школу закончила, а после рванула оттуда, только пятки засверкали. Вот так… Окончила полиграфическое училище, по распределению приехала в Одессу. Остальное ты знаешь.

— Мы с мамой тоже не подружки, — поделилась Ася. — Но когда я была в похожей ситуации, мать слова не сказала, напротив, жалела, оберегала от волнений.

— Все уже в прошлом, — закончила тему Вера. — А мне бы хотелось услышать твое мнение о близких отношениях.

— О-ох, Вера, моя вера, — вздохнула Ася. — Хоть ты не любишь это слово, но с любимым всегда чудесно, а иначе и начинать не стоит. Ты действительно мудрая. Надо ждать, когда захочет душа, а не тело.

— У тебя было такое?

— Один раз, — после паузы призналась Ася.

Теперь настала очередь удивляться Вере:

— Ты полгода жила с Юликом — и всего один раз?..

— Это было до Юлика. С ним я редко испытывала удовольствие, и оно было не в радость.

— Удовольствие не в радость, — менторно повторила Вера и хохотнула. — Как это объяснить, Ася?

— Предельно просто. Знаешь, самки хамелеона после спаривания съедают самцов, если они не успевают удрать. Такое же желание возникало у меня.

— Не думала, что в тебе есть задатки каннибализма! — в голос рассмеялась Вера.

— Я могу только порадоваться, что ты этого не знаешь. Неудовлетворение создает ужасный дискомфорт. Как будто тебя несколько, и ты не можешь стать единой, и все тебе претит.

— А тот, единственный раз? — с любопытством спросила Вера.

— Он был случайный.

— Понятно.

Обе замолчали. Ася рассматривала темный потолок, едва сдерживая поток исповеди. Вера перевернулась на живот, обняла двумя руками подушку и, уткнувшись в нее подбородком, смотрела в окно на черные качающиеся тени деревьев.

— Нет, я не испытываю дискомфорта, — сказала она, отвечая на свои мысли. — Если сравнивать с животными, то скорее такое чувство, что я проглотила ежа. Колючие спазмы, тревожное ожидание.

— Если тревожное, подумай еще и потерпи.

— Конечно. — Пружины под Верой заскрипели, пока она переворачивалась на спину. — Я своим принципам не изменяю. Только после свадьбы. Зато ожидание сего дня злит.

Ася тихо рассмеялась:

— Вер, ты так практично подходишь к замужеству. Я забываю обо всем, когда рядом родной человек. Мне кажется, что, когда мы вдвоем, так должно быть и будет всегда. — Она помолчала, потом добавила: — И тем сильнее действует разрыв.