Забери меня домой (ЛП) - Элкс Кэрри Страница 53

Он хотел того, что у него было. Теперь, когда он вернулся в Лос-Анджелес, он остро ощущал потерю.

Не помогло и то, что вчера вечером, когда он прибыл в аэропорт Лос-Анджелеса, его встретила толпа папарацци. Вспышки света на мгновение ослепили его, пока он прокладывал себе путь к выходу, осознавая, что телохранитель, нанятый звукозаписывающей компанией, стоит прямо за ним. Грей не был маленьким человеком, при росте сто девяносто два сантиметра, но этот защищающий гигант превосходил его.

И он ненавидел, что ему нужна эта защита.

Он проверил свой телефон, чтобы узнать, ответила ли Мэдди на сообщение, которое он отправил ранее, но оно все еще оставалось непрочитанным. Он нахмурился, затем набрал сообщение Бекке, спрашивая, все ли в порядке в Хартсонс Крик.

Ее ответ пришел быстро.

Да. Большая часть прессы уехала. Мерфи начал угрожать, что приготовит им завтрак, думаю, это их окончательно распугало.

— Ты в порядке? — спросил его Марко.

Грей вздохнул.

— Да, я в порядке. Просто хочу, чтобы это закончилось. Чтобы пресса оставила меня в покое.

— Это цена, которую ты платишь, — напомнил ему Марко. — Раньше тебя это никогда не волновало.

— Может быть, я изменился.

Марко заставил себя улыбнуться.

— Будем надеяться, что ты не слишком изменился. Ты нравишься своим поклонникам таким, какой ты есть. К завтрашнему дню ты станешь вчерашней новостью. Просто приди на шоу О'Лири, скажи, о чем мы договорились, а Энджи сделает все остальное.

И что потом?

Вот в чем был вопрос. С тех пор как это видео попало в сеть, он чувствовал ноющую боль в животе. Ему достаточно было вспомнить лицо Мэдди, когда она посмотрела на свой телефон, чтобы понять, насколько она была опустошена тем, что ее секрет стал известен. Даже если пресса перестанет говорить об этом, добрые жители Хартсонс Крик не перестанут. Благодаря ему Мэдди придется жить с этим.

В его голове пронеслась еще одна мысль. Та, которая заставила эту жалость превратиться в настоящую боль.

Что, если все это было слишком тяжело для нее? Что, если она решит, что не хочет быть в центре внимания? Что ей лучше оставаться в тени, чем быть со мной?

Он стиснул зубы при одной мысли об этом. Эти несколько недель с ней изменили его жизнь. Она показала ему другой образ жизни. Тот, в котором не было постоянных гастролей, папарацци и бессмысленных отношений. Мэдди была настоящей и только она видела его душу.

Потеря ее может убить его.

Телефон Марко зажужжал.

— Твоя машина здесь, — сказал он Грею. — Мы поедем в ресторан немного раньше.

Грей попрощался с Энджи и вслед за Марко вышел из конференц-зала. Коридор был широкий, стены увешаны плакатами и золотыми дисками и Грей поднял бровь, увидев там свой последний.

— Грей, — позвал голос. — Могу я с тобой поговорить?

Он поднял глаза и увидел женщину лет тридцати, идущую к нему. Ее волосы были коротко подстрижены и выкрашены в платиновый цвет. В своих драных джинсах и обтягивающей черной футболке она вполне вписывалась в здешнюю обстановку.

— Не сейчас, Рэй, — сказал Марко. Затем он тихо пробормотал Грею: — Это менеджер Брэда Риксона.

— Это не займет много времени, Марко. Брэд хотел бы поговорить с Греем, — она подняла брови. — Чтобы извиниться.

— Мне нечего ему сказать, — ответил ей Грей, внутри него разгорался огонь. — И извиняться ему нужно не передо мной.

— Он хотел бы устроить встречу и с Мэдди, — улыбка Рэй была примирительной. — Он осознает, как много он испортил в юности, и ему все это отвратительно. Он так же, как и ты, расстроен тем, что это просочилось. Это, должно быть, был кто-то из учебного заведения, в котором они оба учились.

— Это не очень хорошая идея, — твердо сказал Марко. — Спасибо, но нет.

— Это было много лет назад, — запротестовала Рэй, когда они проходили мимо нее. — Неужели ты позволишь разрушить его карьеру из-за этого? Это была неудачная шутка. Плохое суждение. Разве мы все не совершаем ошибки? Давай, хотя бы поговори с ним. Как мужчина с мужчиной.

Грей обернулся, его глаза пылали.

— Он не гребаный мужчина, он мудак. А я не имею дел с мудаками и точка. Если ты его менеджер, то советую тебе держать его подальше от меня, если не хочешь управлять мертвым певцом.

— Грей, — пробормотал Марко, похлопывая его по руке. — Сохраняй спокойствие.

— Он разрушил жизнь Мэдди, ты знала об этом? — сказал ей Грей. — Она ушла из Анселла из-за него. Бросила свою музыкальную карьеру. Так что не проси меня сожалеть о том, что его карьера разрушена. Он заслуживает гораздо большего.

— Все в порядке? — спросил Лиам, его охранник, выходя из лифта. — Машина все еще ждет внизу и берег чист.

— Мы уже идем, — заверил его Марко, направляя Грея по коридору.

— Позвони мне, если передумаешь, — крикнула Рэй вслед удаляющимся спинам. — У Марко есть мой номер.

— Мы не будем ей звонить, — пробормотал Грей, когда они входили в открытый лифт. — Ни сейчас, никогда-либо еще.

— Конечно, не будем, — Марко кивнул. — Пойдем, поговорим с журналистами. Начнем выкладывать все начистоту.

***

Прошло меньше двух месяцев с тех пор, как Грей пел перед такой аудиторией, но казалось, что между тем временем и сейчас прошла целая жизнь. Он чувствовал себя голым без гитары. Он наклонился к микрофону, его здоровая рука обвилась вокруг стойки, и он посмотрел на толпу.

Они были на его стороне. Он знал это с того самого момента, когда они бурно зааплодировали, как только Дэн О'Лири назвал его имя. Они снова зааплодировали, когда он сказал им, что Брэд Риксон — засранец, хотя Дэн и извинился за выражения Грея.

— Это единственное, что я могу придумать на данный момент, чтобы избежать исключения из эфира, — сказал ему Грей. — А я не хочу, чтобы это случилось.

Зрители засмеялись, и он понял, что они на его стороне. Он подумал, смотрит ли Мэдди шоу в доме Эшли. Он надеялся, что да.

Энджи предложила ему спеть одну из его самых популярных песен.

— Сейчас не время пробовать свои новые композиции, — сказала она ему. — Ты хочешь, чтобы фанаты сразу же нашли с тобой общий язык: и те, кто в зале, и те, кто дома. Дай им что-то, что они смогут подпевать. Помоги им сблизиться с тобой.

Была только одна песня, которую он действительно хотел спеть. Ту, которую он пел перед ней. А в ту ночь в баре «Лунный свет» он даже не понял, что чувствует к ней. Он не понимал, что каждое слово, которое он пел, было для нее.

Но теперь он знал.

Гитарист заиграл вступление, и зрители снова начали хлопать. Он посмотрел на них, а затем на камеру, желая, чтобы Мэдди смотрела на него.

Затем он почувствовал всплеск адреналина. Это было похоже на наркотик, пронесшийся по его венам. Его сердце начало биться в ритм барабанщика и все эти мысли, эти заботы растворились в воздухе, музыка взяла верх.

— Помнишь, когда мы были детьми? — он не сводил глаз с камеры.

Его голос был глубоким и ровным. Кто-то однажды сказал ему, что он может петь так, что трусики с монашки спадут. Он рассмеялся, но сейчас он хотел петь в ее сердце. Если это делало его мягкотелым, ему было все равно.

— И все, что мы делали? Дни, которые мы проводили в школе прямо у реки.

Он мог слышать бэк-вокалистов рядом с собой.

— День, когда умерла любовь. И все плакали. Мы крепко обнимали друг друга у реки.

Боже, как ему хотелось снова обнять ее. Почувствовать мягкость ее груди, прижатой к его твердой груди. Гладить ее волосы и чувствовать, как их шелковистые локоны извиваются между его пальцами. С каждым словом, которое он пел, его сердце болело, потому что теперь он знал, что означают эти слова.

Он знал, что такое любовь. И он хотел спеть об этом всему миру.

Когда песня подошла к концу, зрители вскочили на ноги и дико захлопали, свист эхом разнесся по студии. Дэн О'Лири тоже хлопал, на его лице была огромная улыбка, когда он подошел поблагодарить Грея. Мгновение спустя он повернулся лицом к камере и перешел к рекламной паузе.