Аманда Тримбл - Одинокий бизнесмен желает познакомиться Страница 53

— Холодно, — прошептала я, обращаясь к девушке азиатского типа в готском наряде, стоявшей прямо передо мной. Ее глаза были подведены черным карандашом, а оранжевые волосы поставлены в ирокез.

Она повернулась и пристально посмотрела на меня.

— Ты не видишь? Я пытаюсь сосредоточиться, — резко ответила она. — Возможно, это мой пропуск в большое будущее.

Да. Ладно. Я сделала несколько шагов назад, чтобы дать ей собраться с мыслями.

За кулисами послышались охи и ахи. Внезапно я почувствовала приступ тошноты. Ладони вспотели. Передо мной оставалось всего несколько «леди-мотыльков». Готка аккуратно потрогала пальцем кончик ирокеза, пока стилист повязывал ей на талии леопардовый шарф, и заняла свое место за кулисами.

Внезапно за моей спиной возник Марко. Он выглядел очень усталым. Он начесал мои «крылья» еще больше, а потом опять побрызгал их лаком.

Затем ко мне подбежала Элли.

— Быстро. Повернись, — пробормотала она, задыхаясь.

— Все в порядке? — спросила я. Сердце бешено колотилось.

Элли стянула с меня кружевную юбку и протянула бледно-розовые шортики с маленькими белыми крылышками.

— Надень их!

— Что? — заморгала я.

— Ты следующая, — прошептала Тарин.

— Виктория. У меня нет времени обсуждать всякое дерьмо! Так решила мисс Кингсли. Она хочет, чтобы ты надела эти трусики. Делай, что тебе говорят! Сейчас же! — прошипела Элли. — Это великолепная реклама общества «леди-мотыльков».

Я в ужасе уставилась на отвратительное розовое одеяние.

О нет! Нет! Это, должно быть, шутка!

Готка впорхнула внутрь, закончив свое выступление. Черт! Моя очередь.

— Ты сорвешь весь показ. Ты этого хочешь? — взвыла Элли, впихивая белье мне в руки. — Надень их, маленькая сучка!

Я потеряла дар речи.

— Х-хорошо… — Я наклонилась и натянула расшитые блестками шортики с маленькими белыми крылышками, а потом повернула голову и посмотрела на свою полуобнаженную задницу.

Не может быть!

— Быстрее! Быстрее! Быстрее! — в панике заверещала Тарин. — Она нужна на сцене!

— Я… я не могу. — Я вцепилась в кулисы мертвой хваткой, на глаза навернулись слезы. Я убью Кейтлин.

— Ты должна идти! — Тарин была на грани нервного срыва, выталкивая меня на подиум.

— Но моя попа… — Я обернулась, ища глазами кого-нибудь, кто мог бы помочь. Но никого не было. Я стояла совершенно одна… на сцене. Дрожа, я повернулась лицом к зрителям. Кто-то толкнул меня, я споткнулась, потом остановилась. В зале царила мертвая тишина. В глаза бил яркий свет, а сердце было готово выпрыгнуть из груди.

Вот оно. Я умираю. Я знала это. Наверное, люди, у которых сердечный приступ, чувствуют себя так же. Я сказала маме, что люблю ее? Я?..

— У-у-у, Виктория! — услышала я голос Кимми. Слава Богу. Родной человек. Я не умираю… пока.

Я сделала глубокий вдох и… пошла, сама не знаю как. Я шла по подиуму.

О Господи! Не могу поверить. Я иду!

Дыши.

Я чувствовала, что мои бедра выписывают правильную восьмерку, как мы учили на репетиции. Словно наблюдала за движениями собственного тела со стороны. Кто, интересно, эта сексуальная девушка? Я едва узнала в ней себя.

Довольно забавно.

Я развернулась у края подиума и пошла обратно к бархатному занавесу. Зрители зашумели. Повсюду замелькали вспышки фотокамер.

Стало совсем не весело.

Все пялились на мой зад, на котором практически ничего не было.

Мне хотелось умереть.

А что, если они корчатся от отвращения? А софиты делают мой целлюлит еще более заметным? Знаю, мне следовало бы использовать антицеллюлитный массажер гораздо чаще. И клянусь… если я увижу здесь Джея Шмидта, разобью его камеру вдребезги.

Внезапно у меня появилось страстное желание плюхнуться на пол посреди сцены, потом встать и побежать к занавесу. Смеяться. Размахивать руками. Как будто, так и было задумано. Но, к собственному удивлению, я продолжила дефилировать по подиуму.

Я сделала это. Я действительно сделала это.

Немного позже я стояла на цыпочках в переполненной приемной, высматривая знакомые лица. О-о-о! Неужели это сам Джей Шмидт? Собственной персоной! Он стремглав бросился к двери, как только увидел меня. (Вот кретин!) А потом я заметила Кимми и Джулию.

— Вик! Сюда! — махали они мне. Я улыбнулась и помахала в ответ.

Когда я подошла ближе, то увидела Патрика, стоящего рядом с моим отцом. Они над чем-то смеялись. Мама засияла, как только заметила меня в толпе. Я даже смогла рассмотреть ее яркие темно-зеленые тени и коралловые губы. (Надо обязательно поговорить с ней о макияже.) Она ткнула папу локтем под ребра и поправила серебристые локоны.

— Она идет. Она идет. Быстрее. Приготовь камеру, милый!

— Чудесно выглядишь! Очаровательные крылышки! — заговорщически подмигнула мне Кимми, рассматривая мою попку.

Я прикусила губу. Она обо всем догадалась? Скорее всего, да. Более очевидную вещь трудно себе представить.

— Ты была великолепна! — сказала Джулия, взглянула на часы и сморщила носик. — Я убегаю. У меня скоро самолет на Нью-Йорк.

Она быстро обняла меня и исчезла в толпе. Мама отвела меня в сторону. Ее руки были крепко сжаты, глаза сияли.

— Что я тебе говорила? А? Диета сделала свое дело, не так ли?

Я счастливо закивала. Мой желудок уже никогда не будет прежним, но зато есть отличный результат. Кимми протянула мне ледяной стакан.

— Манговый коктейль. Специально для тебя!

— О! Спасибо! Вы лучше всех! — произнесла я, чокаясь с родителями и Кимми.

В этот момент я увидела Эйдена. Внутри-у меня все похолодело.

У-упс! Интересно, прошлой ночью я рассказывала ему о шоу? Не помню.

— Привет, куколка, — поздоровался Эйден, подойдя к нам и обнимая меня за талию. — Убойный прикид. Может, немного позже я рассмотрю его поближе?

Патрик взглянул на руку Эйдена, лежавшую на моей талии, и криво улыбнулся.

— Сногсшибательно выглядит, да? — восторженно заверещала мама, снимая меня на свою новую цифровую камеру. — Смотри! — показала она на жидкокристаллический дисплей. — Какая симпатичная фотография! Хочешь посмотреть на свои снимки на подиуме?

— Она сделала около сотни, — поддразнил папа.

— Как-то не хочется смотреть на свою страшную попку прямо сейчас, — засмеялась я.

— О, милая! Ее и не видно почти, — заворковала мама. — Она у тебя очень худенькая… и сексуальная. Правда, Кимми?

— Мам! — съежилась я.

— Давай я отвечу. — Эйден прищурился, провел пальцами по спине и уткнулся носом мне в шею.

Э-э-э… Я отскочила назад и злобно на него посмотрела. Только не при родителях! И не на глазах у… Патрика! Что он себе позволяет?