Наталья Миронова - Возраст Суламифи Страница 54

Подменить образец Понизовский ему не дал. Сравнительный анализ ДНК подтвердил отцовство, и маэстро пришлось платить. Деньги оказались не так велики, как хотелось бы Нелли, но…

– Все больше, чем ноль, – издевательски утешила ее Лина.

Все эти деньги уходили, как всегда, на нужды Нелли. Малыш рос под опекой Лины и Галюси. Лина неплохо зарабатывала, на жизнь хватало. Правда, с тех самых пор, как Лина стала работать, Нелли старалась под любым предлогом увильнуть от оплаты квартиры и расходов на еду, но Лина нашла на нее управу. Ей было чем пригрозить матери.

Сама она после того печального случая с нефтеперерабатывающей компанией категорически отказалась от любых командировок и даже на переговоры соглашалась лишь изредка и неохотно. Больше всего ей нравилось работать дома. Сама себе хозяйка, можно время распределить и малыш всегда перед глазами.

Приключение в Доме ребенка он вроде бы благополучно забыл, ему исполнилось восемь месяцев, он уже активно подтягивался на ручках и вставал в кроватке, уже говорил «агу-агу». Только Нелли боялся: инстинктивно хватался за Лину или Галюсю, прятал мордаху и начинал хныкать. К счастью, встречаться с родной матерью выпадало нечасто.

Нелли после долгих колебаний, сомнений, уговоров согласилась сняться в рекламе. Потом втайне досадовала, что так долго валяла дурака. Рекламных денег хватило, чтобы «вернуть себе форму», как она выражалась. Правда, в рекламе все равно изображение было не подлинное, а вычищенное и подправленное на компьютере. Но кому какое дело? Главное, чтобы зритель поверил в чудодейственную биодобавку, волшебным образом преображающую не только фигуру, но и кожу, волосы, зубы и ногти.

Глава 11

В квартире на Котельнической воцарился пусть и относительный, но мир. Мать и дочь игнорировали друг друга и почти не сталкивались. Исподтишка Нелли наблюдала за дочерью. Лина вечно ходила в джинсах, свитерах, футболках, рубашках-ковбойках, обожала высокие башмаки армейского образца со шнуровкой или удобные кроссовки, стриглась очень коротко, предпочитая любым другим прическам армейский «ежик». Втайне Нелли признавала, что ей идет. Сама Лина сокрушалась лишь об одном: стричься приходилось чуть ли не раз в две недели. Стоило волосам немного отрасти, как форма нарушалась.

У нее не было никаких драгоценностей, и уши она не проколола. Вместо косметики – стиль «вода с мылом». И это – втайне и нехотя признавала Нелли – ей шло. Бывают же такие лица! Девке двадцать три, а выглядит… ну не на пятнадцать, для этого у нее слишком много мозгов на морде отпечатано, но… выглядит юной. В отца пошла. Вот он такой же был в ее возрасте. Удивительно, что мужики на нее не западают, хотя… может, и западают, да она всех отшивает. Дура.

И вот, когда Мите было восемь месяцев, пока он ставил рекорды по подтягиванию на ручках и произнесению «агу-агу», случилось неизбежное: один мужик запал на Лину, и она его не отшила. То ли мужик такой попался, то ли просто пора пришла.

Она была в агентстве, получила гонорар и очередной перевод. Мелочь, пустяк – диплом и медицинская справка отъезжающего в Штаты молодого специалиста. Лина щелкала такие как орешки. На апостиль у нее специальная «рыба» заготовлена – трафарет, в котором проставлялись только имена и даты.

Лина приняла у заведующей эти документы, пересекла полутемный коридор и взялась за ручку входной двери, но дверь открылась без ее помощи. На пороге стоял мужчина. Он смерил Лину неторопливым взглядом с головы до ног и с ног до головы. Их глаза встретились. У Лины колени подкосились от этого взгляда. Никогда она раньше в эту чепуху не верила, думала, что так бывает только в переводимых ею книжках из романтических времен, а вот оказалось, что и в жизни бывает…

Он был хорош. Пожалуй, чересчур хорош, но в эту минуту спасительный юмор изменил Лине. Он был похож на Алена Делона: роковой красавец с черными волосами и синими глазами. И почему она не вспомнила, что ей никогда не нравился Ален Делон?

– Мы знакомы? – спросил мужчина, не трогаясь с места.

– Вряд ли. Я бы вас запомнила, – ответила Лина, даже не сознавая, что говорит ему комплимент.

Он улыбнулся и стал еще краше.

– Надо этот пробел восполнить.

– Простите, я уже ухожу, а вы… у вас тут дела?

– Просто просили забросить одну бумажку, благо мимо проезжал. – Он вышел вместе с Линой во двор, усадил ее на скамейку. – Подождите меня, я мигом. Я на машине, подвезу куда скажете. Меня зовут Влад.

Его звали Владимиром, как Лининого отца, более того, Владимиром Владимировичем, но он считал это имя-отчество слишком банальным, слишком замазанным ненужными ассоциациями с Маяковским, Познером, Путиным, вот и сократил до первого слога. Правда, опасался ненужной ассоциации с Владом Листьевым. Как будто кто-то мог бы хоть на миг принять его за Влада Листьева! Впрочем, сам он считал, что наделен неотразимым обаянием, и ему нередко удавалось убеждать в этом других.

Вот эта девочка, например. Не красавица, но что-то в ней есть… Такая пикантная, оригинальная, умненькая… Свеженькая. Хорошо бы ее взнуздать. Для географии. А может… Чем черт не шутит, может, она старику понравится? Надо будет разузнать о ней побольше. Каринку расспросить… но не сейчас, не надо заставлять ее ждать. Еще удерет.

Лина не удрала. Она послушно сидела на лавочке во дворе на Николоямской улице, где обосновалось переводческое агентство «Вавилон».

– Что за пчелка? – спросил Влад у хозяйки агентства, своей сокурсницы и старой любовницы Карины Агаджановой, кивнув в окно.

– Эта? – удивилась Карина. – На кой она тебе?

– Я задал вопрос, – уже угрожающе произнес Влад.

– Переводчица, – пожала плечами Карина. – Дочка актрисы Полонской. Круглая дура, если хочешь знать мое мнение. Но пашет, как трактор.

– А по-моему, это ты у нас, Кариночка, круглая дура. На, переведи к понедельнику. – Он вынул из «дипломата» и бросил Карине на стол договор. – Но ей не давай. Я ее по другим каналам прощупаю.

Карина ухмыльнулась, хорошо представляя себе, что это за «другие каналы», но спросила обидчиво:

– Что, самому слабо́ перевести? Ты с ней один вуз кончал.

– А не царское это дело – ерундой заниматься. Тебе за это деньги платят. Пока. Да, и не вздумай натрепать ей обо мне.

Карина проводила его тоскливым и злобным взглядом.

Она тоже окончила тот же самый вуз, что и Лина и Влад, и на первом курсе имела глупость от него залететь. Сделала аборт, конечно. Влад сказал ей, что на армянке никогда не женится. Но аборт сделали неудачно, занесли какую-то инфекцию, долго пришлось лечиться, а потом Карине поставили диагноз: бесплодие.